* * *
Жозефина задернула занавески в своей комнате. Она долго простояла у окна, глядя на фасад виллы. Многие окна были освещены - верный признак присутствия в доме детей, которые никогда не выключали за собой свет. Что ни говори, с такой иллюминацией "Пароход" выглядит куда веселей.
- Да ты совсем спятила, старуха! Разве может этот дом быть веселым? - сказала она вслух сама себе.
Она любила разговаривать сама с собой, эта привычка появилась у нее после смерти Антуана. При жизни супруга она нередко обращалась к нему, даже если он в этот момент находился в другой комнате.
- Ни веселья, ни радости давно не бывало в этом доме, да простит меня Господь за мои слова!
Жо повесила халат на спинку глубокого кресла, сняла тапочки и улеглась в кровать. Завтра она приготовит детям пирог "четыре четверти", Поль и Луи его обожают, но Анна, конечно, предпочла бы шоколадные фонданы.
- Значит, сделаю и пирог, и кексы. Хорошо, если этого хватит на всех, ведь приедут еще Жиль и Коляʹ.
Поудобнее устроившись на подушках, Жозефина надела очки.
- Почитать или посмотреть телевизор?
Она уже не помнила вечерней программы телепередач, хотя просматривала ее за ужином.
- Если я забыла, что там написано, значит, не очень-то это мне было нужно. Тем более любопытно узнать, что случилось с той женщиной. На чем я остановилась?
Жозефина всегда с удовольствием читала романы, но только не те, которые принято называть сентиментальными. Коля записал ее в два книжных клуба, продающих свои товары по каталогу, и теперь она могла заказать любое понравившееся произведение, да и Малори часто привозила ей книги из Парижа. Когда же Жозефине было нечего читать - ну вот совсем ничегошеньки! - она отправлялась на виллу. В ее бывшей спальне на полках красного дерева обрастали пылью сотни томов. Это были книги других времен, многие - из разряда классики, но их названий она уже не помнила. Она брала одну наугад и быстро уходила.
Пожилая дама открыла книгу и вынула закладку, но мысли ее были далеко. Она очень беспокоилась об Альбане и, конечно, о Валентине. Эта молодая женщина, несмотря на некоторую скрытность характера, ей очень нравилась. Почему она не рассказывает о своей беременности? Жозефина догадалась об этом с первого взгляда, но Альбан, разумеется, ни о чем не подозревает. Чего же боится Валентина?
Жозефина закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на одной-единственной мысли. Да, Валентина боится потерять ребенка, боится потерять Альбана. Но ведь ее молчание не может ни помочь ей, ни защитить ее.
- Валентина будет прекрасной матерью, не то что Маргарита, - прошептала Жозефина.
Никто не мог помочь Маргарите, закрывшейся от мира в раковине своего безумия. Феликс старался изо всех сил, но его старания пошли прахом.
- Мой Феликс, мой любимый сыночек, ты сам себя погубил…
Она так и не смогла смириться со смертью сына. Эта потеря стала незаживающей раной в сердце, драмой, которая никогда не должна была случиться.
- Если кому-то и пора было уйти, то Антуану, но не тебе, мой мальчик, не тебе!
Проглотив слезы, Жозефина усилием воли заставила себя успокоиться и открыла глаза. В комнате было тихо, повсюду разливался мягкий свет. В этой мирной гавани она проживет дни, которые ей отмерены. А если бы она осталась на вилле, среди теней прошлого, то давно уже умерла бы от отчаяния.
- Нужно заставить их продать дом!
Но у нее никогда не хватит на это смелости. Она не сможет рассказать им правду. Тем более что на этом "Пароходе", как братья привыкли его называть, они собираются все вместе, общаются, превращаясь в одну семью.
-Характер у Софи, конечно, вздорный, но она родила нам троих красивых маленьких Эсперандье. И они тоже без ума от "Парохода". Почему никто из них не чувствует притаившегося в доме зла?
Жозефине и Антуану пришлось сохранять невозмутимость до тех пор, пока младший из братьев, Коля, не поселился в Париже. Как только это случилось, силы стали покидать Антуана. Его уже не интересовали ни дом, ни собственная тяжелая болезнь. В последние дни жизни, когда рак медленно затягивал его в могилу, он попросил у Жозефины прощения: "Ты останешься одна. Продай все! Уезжай отсюда!" Однако ей не суждено было уехать: внуки сделали все возможное и невозможное, чтобы уговорить ее не продавать их обожаемый "Пароход". И они думали, что поступают правильно. "Ничего им не рассказывай, Жо! Ни за что и никогда!" Хранить молчание, что бы ни случилось, - не всегда верное решение, но что ответить умирающему, который хочет уйти с миром? "Слишком тяжкое бремя ляжет им на плечи, Жо, понимаешь?" Она это понимала, но достаточно ли крепки ее собственные плечи? "Пообещай мне!" Конечно, она пообещала, и клятвы не нарушит.
- Альбан смог бы пережить удар. Он самый сильный.
Она всегда так думала, хотя любила всех троих одинаково. Безусловно, Коляʹ привык прятаться от невзгод в своих фантазиях, а Жиль, наоборот, крепко стоял на земле, но самый сильный характер был у Альбана.
- Ну скажешь ты ему, и что? Свою-то совесть очистишь, но он перестанет спать спокойно! У него и так проблем хоть отбавляй, оставь его в покое. К тому же ты дала обещание, и если нарушишь его, Антуан утащит тебя за ноги в могилу…
Представив эту картину, Жозефина улыбнулась, вложила закладку на прежнее место и захлопнула книгу. Глаза закрывались сами собой, пришла пора гасить свет.
* * *
- Ты не можешь и дальше ездить в этой колымаге, - заметил Жиль.
- Почему? - поинтересовался Альбан.
- Потому что она сиреневого цвета и от нее на ходу отваливаются запчасти.
- Смеешься? Она недавно прошла техосмотр!
Жиль положил свой кейс в багажник, стараясь при этом поближе рассмотреть блюдо с дарами моря, которые Альбан купил у торговца рыбой.
- Вдобавок ко всему она вся пропахнет креветками…
Он повернулся к брату и уже без шуток спросил:
- Как ты себя чувствуешь, старик?
- Нормально. Я очень рад, что Валентина со мной, что я теперь живу здесь и часто вижу Давида.
- Кстати о Давиде: ты ведь его пригласил?
- Давид придет завтра. Он хочет увидеть нас всех вместе.
Они сели в сиреневый "твинго" и выехали с привокзальной парковки.
- Твоя жена решила поспать подольше, поэтому за тобой прибыл не ваш роскошный "универсал", а старая машина Жо!
- Софи никогда не была ранней пташкой, - вздохнул Жиль. - Останови у кондитерской! Возьмем пирожных, я заплачу!
- На этот раз заплатить тебе не удастся! Жо обо всем позаботилась.
Жиль кивнул, и вид у него был немного виноватый - Альбан не упускал возможности в шутливой форме обыграть его любимое выражение "я заплачу".
- Ты правда хочешь оставить себе эту машину? Раньше ты отдавал предпочтение более удобным автомобилям.
- Я брал их в аренду, Жиль. И редко ими пользовался в Париже, я ведь постоянно был в разъездах.
После паузы Жиль осмелился задать вопрос:
- Тебе этого не хватает?
- Естественно.
- Путешествий?
- Нет. Полетов. Я стараюсь об этом не думать.
-А какие у тебя планы на будущее?
- Ничего не приходит в голову. Все идеи кажутся мне глупыми, предложения не вызывают ничего, кроме отвращения. Технический консультант, директор аэроклуба… Нет, мне пора поставить на авиации крест, сменить профессию, но я не знаю, куда податься.
- Ну, все не так плохо, у тебя есть время подумать. Что до твоей страховки, я все держу под контролем, будь уверен.
Чтобы избежать столкновения интересов, поскольку речь шла о брате, Жиль доверил ведение дела одному из своих коллег, который специализировался в этой сфере.
- Что ж, я буду рад получить деньги, - сказал Альбан. - Но не только в них дело, ты и сам это знаешь! Мне нужно найти себе какое-то занятие. Когда я вижу, как Валентина работает над переводом, я ощущаю вину, начинаю чувствовать себя бесполезным…
- Женись на ней.
- Не вижу связи. Люди не женятся только для того, чтобы хоть чем-то себя занять. Тем более я не уверен, что она этого хочет. При желании можно найти жениха и поинтереснее, чем безработный, живущий в глуши, разве не так? К твоему сведению, я уже делал ей предложение, еще до аварии, но она все перевела в шутку. И мне не хочется еще раз получить отказ. Валентина дорожит своей независимостью, в жизни ей пришлось несладко.
- Рассказывай!
- В общем, она плохо ладила с матерью и совсем не ладила с отчимом. Рано ушла из дома, работала за гроши и сразу на нескольких работах, чтобы оплачивать свое обучение. Ее жених, узнав о беременности, тихо собрал вещи и смылся, а у нее случился выкидыш. Когда мы познакомились, Валентина недоверчиво относилась ко всем мужчинам, и думаю, с тех пор мало что изменилось. Если я хочу создать с ней семью, не стоит форсировать события. Боюсь, что она с подозрением смотрит на все, что касается семейной жизни.
- Мы все организуем так, что она поймет: семья - это прекрасно! - заявил Жиль, дружески хлопнув Альбана по плечу.
- Если уж мы заговорили о Валентине… Софи ведет себя не слишком…
- Софи ведет себя отвратительно со всеми женщинами. Особенно недолюбливает хорошеньких, как твоя Валентина. К тому же она к тебе неравнодушна.
- Твоя жена?! - в ужасе вскричал Альбан. - Надеюсь, ты шутишь?
- Конечно, шучу, - ответил Жиль, смеясь.
Машина тем временем уже сворачивала к вилле.