Она понимала, что выглядит слишком молодо, чтобы иметь ребенка в возрасте Саймона, и что, пожалуй, было бы лучше выдавать его за брата. Но в этом случае, поскольку она была леди, ее должна была бы сопровождать дуэнья, а притворившись замужней женщиной, она могла обходиться без нее.
На ленч они остановились в живописной деревушке, миновав несколько местечек покрупнее. Кучер предлагал сделать остановку раньше, но Лолита отказалась.
В одной из деревень проходила конная ярмарка, а в другой вот-вот должен был начаться большой праздник, на котором планировался сбор средств для местной больницы. Очередная деревня выглядела безлюдной, и их приветствовали лишь утки, плавающие в пруду на пустыре.
Гостиница, выкрашенная в черный и белый цвета, оказалась маленькой, но чистой, и носила название "Голова королевы".
К этому времени и Лолита, и Саймон изрядно проголодались. На ленч им подали холодную ветчину, язык и свежий салат из овощей, выращенных в огороде при гостинице.
В качестве десерта им предложили клубнику, и Саймон уплетал ее за обе щеки, тогда как Лолита довольствовалась местным сыром.
Приведя себя в порядок, они вновь двинулись в путь.
Лолита постаралась сделать так, чтобы выглядеть хоть немного старше. Она откинула волосы назад, открыв лицо в форме сердечка, и стянула их на затылке, соорудив давно вышедшую из моды прическу, которая совершенно ей не шла. Однако со своими яркими и блестящими глазами и нежной персиковой кожей она решительно ничего не могла поделать.
На случай, если кто-либо заговорит с ними, она решила, что станет хмуриться и вести себя крайне сдержанно, чтобы окружающие сочли ее серьезной замужней дамой, а не юной и восторженной девушкой.
Потом она принялась расспрашивать Саймона и, выслушав его сбивчивый рассказ, решила, что теперь более-менее представляет историю этой семьи. Живое воображение помогло Лолите заполнить кое-какие пробелы, но она была уверена, что ее догадки вполне правильны.
Насколько она понимала, отцом Саймона был достопочтенный[2] Руперт Брук, который женился на матери Саймона вопреки воле деда мальчика. Молодожены покинули Камберленд, где Руперт Брук прожил всю свою сознательную жизнь, и переехали на Юг. Там они обзавелись новыми друзьями и, по словам Саймона, были очень счастливы. Его отец, прекрасный наездник, покупал молодых лошадей, объезжал их, после чего перепродавал с большой выгодой для себя.
В полном довольстве они жили в небольшом деревенском доме в графстве Хартфордшир вплоть до тех пор, пока два года назад Саймону не исполнилось пять лет. Совершенно неожиданно мать Саймона умерла от пневмонии, которой заболела зимой, когда было очень холодно, и, насколько могла понять Лолита, это случилось еще и потому, что за доктором послали отнюдь не сразу.
И муж, и сын были безутешны. Похоронив супругу, Руперт Брук понял, что не сможет жить в доме, где они были так счастливы. Не мог он и продолжать заниматься выездкой лошадей, что давало им средства для безбедного существования. Он решил переехать в Лондон, где на первое время снял для себя с сыном маленькую квартирку, чтобы осмотреться и понять, что делать дальше.
С этого момента дальнейшую картину Лолите пришлось восстанавливать по тем отрывочным сведениям, коими смог снабдить ее Саймон.
По всей видимости, Руперт Брук был молод, красив и обаятелен, поэтому пользовался популярностью у многих женщин, а одна буквально преследовала его.
А вот Саймону эта женщина никогда не нравилась. Она лишь делала вид, что любит его, осыпая дорогими игрушками, после чего, если верить мальчику, убедила отца жениться на ней, хотя тот по-прежнему любил его мать.
Поскольку женщиной она была весьма состоятельной, Лолита сочла, что это был весьма разумный поступок.
Но всего через год после того, как они поженились, Руперт упал с лошади во время псовой охоты с очень известной сворой гончих. Прыгая через забор, лошадь споткнулась и рухнула на него сверху, придавив своим весом и сломав ему позвоночник, от чего он и умер.
Новая супруга искренне горевала о нем, но при этом отнюдь не желала, чтобы сын ее покойного мужа осложнил ей жизнь.
Вместо того чтобы баловать и опекать Саймона, как раньше, она принялась регулярно избивать его и придираться, обвиняя во всех смертных грехах.
Кроме того, она попыталась избавиться от него, написав письмо дяде мальчика, Джеймсу, который теперь унаследовал фамильный титул. Она попросила его забрать ребенка к себе, но новый лорд Шебрук не был женат и пребывал в постоянных разъездах, а потому ответил, что Саймону лучше оставаться с ней.
Получив ответ, мачеха, по словам Саймона, пришла в ярость и жестоко избила его.
- Она меня ненавидит, ненавидит… - всхлипывал мальчик. - И хочет, чтобы я умер, как папа.
- Ты должен постараться забыть ее, - попыталась утешить его Лолита. Она не могла без слез смотреть на такие страдания, а потому расцеловала его и рассказала сказку, чтобы он больше не думал о злой мачехе.
Она спрашивала себя, что будет с Саймоном, если отчим все-таки разыщет ее. Лолита понимала, что должна сделать все, чтобы он не оказался вновь на попечении мачехи, поскольку была уверена, что та действительно ненавидит его.
Она укрепилась в своем мнении после того, как они провели ночь в тихой деревушке, в гостинице, которую порекомендовал им владелец платной конюшни.
Эта гостиница была чуточку больше той, в которой они останавливались на ленч. Их спальни оказались чистыми и сообщались друг с другом, а поданное угощение было незатейливым, но сытным и вкусным.
Когда они поднялись к себе, чтобы лечь спать, Лолита помогла Саймону раздеться. Еще вечером она заметила, что рубашка прилипает к спине мальчика. Помогая ему снять ее, она пришла в ужас от того, что увидела: на коже багровели многочисленные рубцы, оставшиеся после ударов хлыстом, причем некоторые из них кровоточили.
Лолита упросила супругу хозяина гостиницы дать ей немного смягчающего бальзама, который принялась бережно втирать в израненную спину.
Прикасаясь пальцами к ранам, она заметила старые рубцы, которые уже зажили. Так что мальчик отнюдь не преувеличивал, когда говорил, что мачеха регулярно избивает его.
Девушка не могла понять, как можно столь жестоко обращаться с беззащитным ребенком. Она уже заметила, что Саймон вежлив, обладает хорошими манерами и ведет себя безупречно. Очевидно, его мать достойно воспитывала сына, а отец, судя по всему, был настоящим джентльменом.
Мысль о мужчине, который был так похож на ее собственного отца, тут же заставила Лолиту вспомнить об угрозе, исходящей от Мердока Таннера.
Пожалуй, к этому времени отчим уже сообщил ему о ее исчезновении, и оба мужчины, движимые каждый своими амбициями, прикладывают все силы к тому, чтобы вернуть девушку обратно.
Немного погодя, уже лежа в постели, она вновь обдумала собственное положение и решила, что едва ли Мердок Таннер действительно хотел жениться на ней. Равным образом, весьма сомнительной представилась Лолите и угроза отчима силой отвести ее к алтарю, если потребуется.
Если бы речь шла исключительно о деньгах, он еще мог бы извлечь выгоду из брака падчерицы со столь состоятельным мужчиной, но это ничуть не повысило бы его социальный статус.
В действительности, заключила она, он хотел лишь того, чтобы Лолита подогревала интерес Мердлока к себе, кокетничая с ним, как наверняка бы поступила женщина постарше и поопытнее, и не противилась его ласкам.
Но одна только мысль о том, чтобы поцеловать гадкого старика, вызывала отвращение, и Лолита понимала, что, как бы ни пыталась сыграть роль, которую навязывал ей отчим, пересилить себя она не сможет.
Представив, что Мердок прикоснется к ней хотя бы пальцем, девушка содрогнулась от ужаса.
"Я ненавижу его, ненавижу, - сказала она себе, - и не вернусь обратно, даже если придется умирать с голоду в канаве. Ничто на свете не заставит меня вернуться!"
***
Лолита провела бессонную ночь и на следующее утро поторопилась уехать. Ей хотелось оказаться от отчима как можно дальше.
Когда они вновь тронулись в путь, она с облегчением отметила, что лошадь так же резва, как и накануне, а кучер - столь же добродушен и предупредителен.
Саймон заявил, что его спина уже почти не болит, и супруга хозяина гостиницы оказалась настолько любезна, что уступила Лолите за несколько пенни баночку бальзама, который оказал столь живительное и смягчающее действие на раны мальчика.
Утро выдалось солнечным, прозрачный воздух был чист и свеж, так что поездка по сельской дороге среди лугов и полей доставляла одно удовольствие. Живые изгороди были увиты душистой жимолостью, а поля желтели лютиками.
В этот день они проехали примерно то же расстояние, что и накануне.
В полдень они сытно пообедали и около шести часов вечера остановились на ночлег на небольшом постоялом дворе. Гостиница походила на давешнюю, но оказалась отнюдь не такой уютной и комфортабельной, а поданное угощение было съедобным, но и только.
Но Саймон и Лолита были рады добраться до постели. Она уже засыпала, когда из соседней комнаты донесся пронзительный крик мальчика. На мгновение девушке даже показалось, что ей снится кошмар, но тут крик повторился, и она поспешно спрыгнула с кровати.
Не тратя времени на то, чтобы накинуть пеньюар, она распахнула дверь в смежную комнату. Перед сном она тщательно заперла наружные двери в свою спальню и в спальню Саймона, поэтому подумала, что кто-то вломился к нему.
Но, подбежав к постели мальчика, в лунном свете, льющемся из окна, она увидела, что он цел и невредим.
Саймон спал, но ему снились кошмары.