17. Последняя ночь
Никита Андреевич Котляр был не просто одним из начальников Алины. Возглавляя российское отделение фонда "Юнона", он жил в Штатах, лишь изредка наведываясь в Москву. Тот факт, что Котляр лично приехал на открытие бассейна, лишний раз свидетельствовал о важности проекта. И Алина была поражена, когда прямо в сауне, в перерыве между заходами в парилку, Никита подписал акт приемки. Высокие договаривающиеся стороны, обернувшись простынями и освободив уголок стола от бутылок и бокалов, раскрыли папки с тиснением и оставили свои подписи на документе ценой в пятнадцать миллионов долларов. Именно такая сумма будет переведена в банк Раисы Георгиевны, которая, в отличие от мужиков, не куталась в простынку, а щеголяла в неизменном махровом халате.
Папки были спрятаны в сейф, бутылки и бокалы вернулись на прежнее место, и банное веселье продолжилось по раз и навсегда установленному сценарию.
Никита все время держался рядом с Алиной. Она заметила, что Артем ревниво поглядывает на них, развлекая драгоценных американцев. А когда Котляр попросил Алину показать ему массажные кабинеты, то Голопанов пролил пиво мимо бокалов.
Она сменила мокрый купальник на сухой и вышла с Котляром в коридор. Ближайший кабинет оказался заперт изнутри. В следующем на диване валялась чья-то одежда. Только третий кабинет был свободен, и Никита завел туда Алину, заперев за собой дверь.
Увидев, что она нахмурилась, Котляр смешно замахал руками:
- Хотел поговорить без посторонних, не подумай чего-нибудь! Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться и уехать?
- Куда уехать?
- Сначала домой, в Москву. За день свернешься? Завтра с утра сдашь все банковские дела Артему и улетаешь в Москву первым дневным рейсом. Чтобы вечером уже была дома.
- Почему такая спешка?
Он подобрал концы простыни, волочившиеся за ним по ковру, и прошелся по кабинету, придирчиво оглядывая стены. В шкафчике с массажными принадлежностями нашел авторучку и тетрадку, вырвал страницу и что-то написал, после чего поднес бумажку к лицу Алины: "Вокруг компании криминальная возня. Нужна зачистка".
- Спешка, не спешка, а ты свое дело сделала, - сказал он, аккуратно сложив страницу и разорвав на множество клочков. - Тебя ждет новое назначение. Не знаю, согласишься ли ты, но я бы хотел, чтобы на это место поставили именно тебя. Нам нужен представитель фонда в Латинской Америке. Будешь жить на острове Аруба. Международный курорт.
- Что я там буду делать?
- То же, что и здесь. Контролировать процесс обслуживания русских туристов. Наших клиентов, естественно.
- Аруба? А это где?
- Карибское море.
- Далековато…
- Как у твоего сына с английским?
- С трех лет учит.
- Значит, возьмешь с собой, там есть школа для детей иностранного персонала.
- Неужели нельзя послать кого-то другого? - спросила Алина. - Я ни по-испански, ни по-английски не говорю. И только-только компанию на ноги поставили, столько работы еще…
Никита приложил палец к ее губам, и она замолчала.
- Обсудим это в Москве, - сказал он. - Я вылетаю сегодня ночью. Послезавтра утром жду тебя в "Юноне", свежую, отдохнувшую, полную сил и новых планов. А кабинет у вас, ребята, роскошный. Даже жалко выходить.
Она дошла с ним до сауны, но у самых дверей вдруг остановилась:
- Никита Андреевич, можно мне уйти? Там уже и без меня весело, а мне еще собираться…
- Понимаю, - сказал он серьезно. - Не держу. И - не прощаюсь.
Он пожал ей руку и снова напустил на себя безмятежный и пьяноватый вид, заходя в сауну.
Алина переоделась и вернулась в директорский кабинет. Ян Стрельник сидел в кресле, рассеянно глядя на экран телевизора.
- Почему ты здесь? - спросила она.
- Тебя жду. Сама же просила, чтобы я отвез тебя домой.
- А если бы я задержалась до утра? Ждал бы всю ночь?
- Ночь еще не началась, - пожал он плечами. - Так мы едем или как?
Она оглядела длинный стол. Выбрала пару нетронутых салатов и, поставив одну салатницу на другую, попросила Стрельника:
- А ты захвати шампанское. Поужинаем у меня.
Она все решила. Теперь она чувствовала себя легко и свободно. Предстоящие сутки были расписаны по минутам, но отсчет начинался с утра. А ночь еще не кончилась. Ночь еще даже не началась.
Предложение Никиты означало, что Алина уже никогда не сможет взять у инструктора Стрельника уроки экстремального вождения. Что будет с компанией "Мадлен Руж"? А с лагерем? Как погиб Корш? С кем будет кататься по городу Стрельник? Эти вопросы еще будут преследовать Алину какое-то время, пока не скроются под грузом новых проблем, новых вопросов.
- Как прошла презентация? - спросил Стрельник.
- Что? Какая презентация? Ах, ты про бассейн… - она тряхнула головой. - Все прекрасно. Ты был бесподобен. Настоящий директор.
- Когда ты уезжаешь?
- Что? А почему ты спрашиваешь?
- Хочу знать, сколько мне еще быть директором. Я же сказал, как только ты уедешь, я увольняюсь.
- Не торопись, - попросила она. - Покатай меня по городу. С этой работой все на свете забываешь. Живу в таком месте, такая красота вокруг, и всё мимо пролетает. Обидно.
- Начнем нашу экскурсию с набережных, - голосом старого гида произнес Стрельник.
Машина бесшумно катилась по опустевшим улицам, залитым теплым светом. Казалось, что это сияние излучают сами стены домов.
- До чего красиво, - повторяла Алина, любуясь городом. И вдруг спохватилась: - Так можно и до утра кататься. Нет, поехали скорее домой.
Дома она сменила надоевший костюм на длинную майку и шорты. Стрельник аккуратно повесил пиджак на плечики в прихожей, закатал рукава и ослабил узел галстука.
- Проходи, садись в кресло у камина, - пригласила Алина.
- Шампанское открыть?
- Ой, я и забыла, - обрадовалась Алина. - Конечно, открывай! Отпразднуем.
"И попрощаемся", - мысленно добавила она, раскладывая салат в две тарелки.
- Что ты думаешь про Корша? - спросила она. - Есть идеи? За что его убили?
- Есть вещи, о которых лучше никогда не знать, - неохотно ответил он.
- Нет таких вещей. Знать надо все. Я не настолько сентиментальна, чтобы переживать из-за смерти акционера, - сказала она. - Извини, я понимаю, что это близкий тебе человек. Но для меня он прежде всего деловой партнер, понимаешь? И его смерть нарушает наши планы, мешает нашему делу, это гораздо серьезнее, чем личные переживания.
- Я понимаю.
- Это тебе только кажется, что ты понимаешь, - сказала Алина. - Ты видишь только верхушку айсберга, а семь восьмых остались под водой. И вот эти-то семь восьмых и топят всякие "Титаники".
- Мы уже тонем? Так быстро? - он наполнил бокалы. - Но выпить-то мы успеем?
Алина погрузила губы в шипящую пену. Стрельник не пил, глядя на нее.
- Душно здесь, - сказал он.
- Я включу кондиционер.
- Не надо. Лучше откроем окно.
Он распахнул высокие створки. В комнату ворвался свежий ночной воздух, насыщенный запахом скошенной травы. Наверно, в парке стригли газон.
- Хорошее место, - Стрельник уселся на широкий подоконник. - Люблю я Таврический сад. Даже не верится, что это центр города.
Он развязал галстук и расстегнул верхние пуговицы сорочки. Алина увидела треугольник загорелой кожи в проеме воротника. От шампанского у нее всегда начинала немного кружиться голова. Так было и сейчас, но при этом ей вдруг ужасно захотелось прикоснуться к шее Стрельника, вот к этому открытому месту… Она села рядом с ним.
- Странно, - сказала она. - У меня такое чувство, что я с тобой знакома очень давно. Что мы уже живем с тобой тысячу лет. Мне легко с тобой.
- Мне с тобой тоже, - ответил Стрельник. - Хотя - ты первая женщина, которая все решает за меня. Обычно бывает наоборот. Но я не могу с тобой спорить. Потому что ты всегда права.
- Скажи это еще раз, - попросила она тихо.
- Что именно?
- Последнее предложение… Ну?
- Ты думаешь, я его помню? - он пожал плечами и соскочил с подоконника, уворачиваясь от ее рук.
Но она все-таки настигла его, схватила за горло и принялась душить, задыхаясь от смеха.
- Повтори, что я всегда права!
- Неужели… я мог… такое сказать…
Отступая, Ян наткнулся на диван, и они повалились в постель. Алина оказалась сверху. Она выпрямила руки, упираясь в его плечи, и ее груди под майкой раскачивались перед его лицом.
- Повтори, что я всегда права!
- Дорогая, ты всегда права, - сказал Ян, запуская руки под ее майку, чтобы остановить это возмутительное раскачивание.
- Ну, хватит, - сказала она дрогнувшим голосом. - Ну, отпусти… Нет, еще минуточку полежим…
Когда Алина сказала "минуточку", это означало ровно шестьдесят секунд. Ян успел только пару раз поцеловать ее грудь, когда она тряхнула головой и поднялась с дивана.
- На чем мы остановились? - она поправила майку перед зеркалом и пригладила волосы. - Так вот, об айсбергах. Тебе не надо увольняться, потому что компания просуществует недолго. Она нерентабельна. Когда хозяева увидят счета за свет, тепло и аренду земли, они бросят эту дорогую игрушку. И ты будешь свободен. Но я хочу, чтобы к этому времени у тебя уже наладилось свое дело. Например, лагерь. Ты мог бы его поднять. Сделать из него что-то вроде турбазы. Или еще что-нибудь. Только не теряй время. Деньги на счету есть, и большие деньги. Постарайся истратить как можно больше и как можно быстрее.
- Это мы умеем, - кивнул Ян, не вставая с дивана. - А зачем ты причесываешься? Мы опять пойдем гулять по городу?