"Она действительно его любит", - подумала девушка.
- А я гулял, - объявил Саймон.
Он словно привнес вместе с собой в небольшую столовую шумное дуновение ветра. Подойдя к раздаточному столику, Саймон изучающе обвел глазами расставленные там блюда.
- Поедем в Лондон! - просительно произнесла Илейн.
- И не подумаю, - неторопливо откликнулся Саймон.
Фенела увидела, как кровь бросилась в лицо Илейн. "Ну, что-то теперь будет?" - гадала девушка. Однако Илейн смолчала, хотя само молчание ее было более зловещим, чем бурный протест.
Радуясь, что обед наконец-то завершился, Фенела убрала со стола и помыла посуду, а потом поднялась наверх - заканчивать дела по дому, брошенные на середине из-за утренней поездки на станцию. Напоследок девушка решила помочь Нэни и занялась с детьми.
Она как раз ползала на четвереньках по комнате - игра была в самом разгаре - когда дверь внезапно распахнулась и на пороге предстал Рекс Рэнсом.
- Что-то случилось? - спросила Фенела, чувствуя, что безнадежно краснеет и что волосы ее до неприличия растрепаны.
- Нет, - отвечал Рекс, качая головой. - Я вернулся, чтобы захватить кое-какие бумаги: оставил их по ошибке. Ну, и слышу вдруг - здесь у вас царит веселье, вот и решил присоединиться. Хочешь, прокачу на спине? - предложил он Тимоти.
Но ребятишки застеснялись, смущенно попятились, и веселые голоса их замерли.
- Я тут собираю детей на улицу, - пояснила Фенела, поднимаясь на ноги и ощущая на себе очень странный взгляд Рэнсома. - Ох, я в таком виде… - пролепетала она растерянно.
- Вы прекрасно выглядите, - сказал Рекс.
Неожиданно девушка почувствовала, как краснеют ее щеки, и отвернулась в смятении, делая вид, что ищет пальто Сьюзен.
- Что вы делаете сегодня вечером? - спросил Рэнсом.
- А вечера-то, собственно, для меня и не остается - вожусь с детьми и еле успеваю все сделать по дому.
- А не хотите ли со мной проехаться?
- Куда?
- Собираюсь наведаться к себе домой.
- К вам домой! - удивленно повторила Фенела.
- Всего лишь около тридцати миль отсюда. Там у меня мебель кое-какая, да игры - пригодятся здесь, раз уж мы поселились в сарае у сэра Николаса: казарму оборудуем. Вот я и собрался сегодня съездить и привезти все вещи. У меня своя машина, вы же знаете, так что я вполне могу захватить с собой гражданское лицо.
Фенела никак не решалась. Конечно, было бы весьма заманчиво немного отвлечься от Илейн и прочих домашних проблем…
- А мы вернемся не очень поздно?
- Даю слово - нет, - пообещал Рэнсом, и она явственно различила мольбу в его голосе.
- Что ж, было бы неплохо проветриться - согласилась Фенела и побежала в свою комнату за шляпкой и пальто.
Когда несколько мгновений спустя они выруливали на шоссе, у девушки вырвался короткий счастливый смешок.
- У меня такое ощущение, как будто я прогуливаю уроки…
- Совсем напротив, вы, можно сказать, заняты благородным делом, - возразил Рекс. - Ведь я не хотел ехать один, более того, у меня была веская причина пригласить вас поехать вместе.
- Какая же?
- Хотел поговорить с вами. Вряд ли это удалось бы сделать в доме. Скажите, вы всегда так сдержанны и деловиты?
- Нам всем приходится сдерживаться, просто, когда Саймон дома, ничего другого не остается. - Фенела усмехнулась. - Он кого хочешь подавит.
- О, только не вас! Думаю, что вас никому подавить не удастся. Но я соскучился по звукам вашего голоса. Вы знаете, Фенела, у вас удивительно красивый голос.
Фенела испугалась той радостной дрожи, которая неожиданно охватила ее при этих словах. Она замерла, а потом почти с детской неловкостью сменила тему разговора.
- Ах, мне так нравится ваша машина!
Рекс расхохотался.
- Да вы сущее дитя! - нежно сказал он. - Вы всегда так пугливы? Ничего, через несколько лет будете смело рушить преграды, которые вы же сами себе и расставили. Со временем поймете, что они не так уж страшны, как вам казалось.
- Не понимаю, о чем вы! - в отчаянии воскликнула девушка.
- О вас.
- Не очень-то интересная тема для беседы. Мне немного не по себе. Видите ли, я нигде не бывала, ничего не видела - просто просидела всю жизнь дома, занимаясь хозяйством и детьми. Порой я думала, что могла бы лет в восемнадцать поступить куда-нибудь, но жизнь распорядилась иначе. Нэни стареет, и я не могу взвалить на нее одну все заботы о малышах и My.
- По-моему, вы делаете великое дело - и делаете его прекрасно! - сказал Рекс.
- Не знаю, чего уж здесь особо прекрасного, но вот везет мне - это верно. Просто я удачливее других.
- Но счастливы ли вы?
Фенела на мгновение задумалась.
- Думаю, люди не слишком задаются подобными вопросами, - выговорила она наконец. - Ну, разве что с ними случится что-нибудь из ряда вон выходящее… А когда жизнь течет, как обычно, трудно быть особо счастливым или несчастным.
- Это вы верно заметили. И возможно, вопрос этот задают, только если любят кого-нибудь… или кто-нибудь любит тебя.
Его слова словно дрожали в воздухе, в разделявшем их тесном пространстве. Оба они внезапно умолкли, и каждый напряженно уставился прямо перед собой, с мучительной остротой ощущая присутствие другого.
"А сейчас я счастлива!" - внезапно подумала Фенела.
И она знала, что это чистая правда: сердце ее буквально пело от радости, и все ее существо, казалось, только что заново возродилось к жизни.
В библиотеке было сумрачно и прохладно, витал аромат кедрового дерева, пчелиного воска и лаванды.
Фенела замешкалась на пороге, пока Рекс почти ощупью пробирался к окну. Он отдернул шторы, и солнце хлынуло в комнату, высветив стены, которые все сплошь оказались уставленными книгами, и мебель, закутанную в чехлы от пыли.
- Всегда есть что-то глубоко печальное в атмосфере нежилой комнаты, - оглядываясь по сторонам, заметила Фенела. - Хочется представить, как же она выглядела прежде - с цветами на столе и с жарким огнем, потрескивающим вот в том большом камине.
Рекс нежно улыбнулся в ответ на слова Фенелы; видимо, фантазии девушки тронули его до глубины души.
- Эту комнату я всегда любил больше всего, - признался он, - ведь она сильнее напоминает мне о матери, чем, скажем, гостиная. Мать моя была страстной читательницей, кроме того, я подозреваю, что библиотека вызывала у мамы воспоминания об отце - почти священные для нее.
Рэнсом пересек комнату и, взяв Фенелу за руку, подвел ее к камину.
- Вот портрет моей матери, написанный Сарже.
Фенела, следуя движению его руки, послушно подняла глаза на висящую над камином картину с изображением женщины замечательной красоты.
С первого же взгляда бросалось в глаза разительное сходство ее с сыном, кроме того, портрет был настоящим произведением искусства, поскольку кисти мастера удалось отобразить и личность, и характер.
У Фенелы захватило дух. Она инстинктивно почувствовала, что смогла бы искренне полюбить мать Рекса Рэнсома.
В лице этой женщины читались сострадание и нежность - свойства, по которым девушка так стосковалась за время общения с женщинами, время от времени появлявшимися в ее доме.
Помимо этого, миссис Рэнсом, несомненно, обладала характером сдержанным и решительным одновременно, и эти свойства оттеняли друг друга, подобно пурпурным складкам ее платья, на фоне которых драгоценности еще ярче сияли и переливались чудесным блеском.
- Она очень хороша собой, - сказала Фенела, чувствуя, что Рекс жаждет услышать ее мнение. - Как жаль, что я не могу с ней познакомиться.
- И мне очень жаль, - откликнулся Рэнсом; и тут, как только Фенела отвела взгляд от портрета, он неожиданно взял ее руку в свою. - Как бы я хотел вновь наполнить этот дом жизнью!
Фенела смотрела на него - смущенная и озадаченная прикосновением его ладони, - а потом, когда глаза их встретились, ее взгляд замер, и, казалось, какой-то странный, словно бы электрический ток пробежал между ними.
Она заметила, что дрожит, но взгляд отвести не в силах… и знала, что во что бы то ни стало должна стоять вот так, словно зачарованная, прислушиваясь к нарастающему властному гулу неведомого прежде чувства, волной поднимающегося в ней. И вдруг она оказалась в объятиях Рэнсома.
- Фенела! Фенела! - смятенно шептал он. - Все так быстро, так неожиданно… я знаю… но - ох, моя дорогая! - я ничего не могу с собой поделать… я слишком люблю тебя!
Всего лишь одно, едва заметное движение девушки - слабая попытка к бегству - и голова ее упала на плечо майору, а губы оказались во власти его губ.
Она была беспомощной, покорной пленницей их неистового, всепоглощающего натиска; сумасшедшее волнение, по силе граничившее со страданием, застало ее врасплох.
Она уступила - и ответила на его поцелуй, понимая, что охвачена чем-то удивительным, о чем ни думать, ни мечтать не смела…
- Фенела! О, моя радость… ты прекрасна… я не смел надеяться…
Рекс лепетал, запинаясь, а потом вновь и вновь покрывал поцелуями ее лицо; губы его скользили от ее рта - к векам, а оттуда перебирались на нежную кожу шеи.
- Рекс, пожалуйста… ну, пожалуйста!
Ее ладони протестующе уперлись Рэнсому в грудь, с трепетной неловкостью пытаясь оттолкнуть его, дыхание стало частым и прерывистым, а глаза молили о милосердии!
- О, моя милая, прости меня! Просто я не смел и мечтать о взаимности…
- Я тоже - до последней минуты…
Нежность, прозвучавшая в голосе девушки, привела его в восторг, теплая волна захлестнула от шеи до самых корней волос: он покраснел, как ребенок.
- Счастье мое, я не верю, что все это правда…