- Вы на ногах, милорд! - воскликнул доктор Фолкнер. - Это хорошая новость! Как вы себя чувствуете?
- Я в полном порядке, - отрывисто бросил граф.
Доктор Фолкнер направился к камину.
- У меня вся одежда отсырела, и я замерз, - сказал он. - Чего я действительно больше всего не люблю, так это туман с моря.
Граф никак не отреагировал на это заявление, и доктор добавил:
- Надеюсь, мисс Форд не вышла на улицу в такую погоду. Если она простудит горло, у меня появится еще один пациент!
Граф по-прежнему молчал.
- А кстати, где мисс Форд? - спросил доктор.
- Она выбежала из комнаты, и я слышал, как она спускалась вниз по лестнице. Полагаю, она направилась в сад.
Доктор изумленно посмотрел на графа.
- Почему она убежала из комнаты? Вы ее расстроили?
- Я сказал ей, что она должна уехать, - объяснил граф. - Я выписал ей чек на крупную сумму в уплату за ее услуги и включил в нее цену билета до Лондона.
Несколько секунд доктор пребывал в оцепенении.
- Значит, я только что действительно видел Джакобу, - вымолвил он наконец. - Кто-то перебежал через дорогу и устремился вверх по тропе, ведущей на пустоши. Я подумал, мне просто показалось.
- О чем вы говорите?
- Ей не следовало идти на пустоши в такой туман, - ответил доктор, - но, полагаю, раз вы ей велели уехать, она ушла куда-нибудь поплакать в одиночестве.
- Поплакать? - переспросил граф. - С чего ей плакать?
- О, Бога ради! - нетерпеливо махнул рукой доктор. - Эта девушка чуть ли не постоянно сидела с вами с тех пор, как вы пришли в сознание. Неужели вы настолько глупы, что не заметили: она в вас влюблена!
Граф потрясенно воззрился на доктора Фолкнера.
- Влюблена в меня?! Почему вы так решили?
- Потому что я - не слепой! И я надеялся - хоть это, конечно, было глупо с моей стороны, - что, поскольку она необыкновенный человек и к тому же невероятно красива, ей удастся превратить вас в человека!
Немного помолчав, он безнадежно добавил:
- Но я ошибся. И теперь одному Богу известно, что с ней случится, если она заблудится на пустошах!
Только теперь доктор Фолкнер заметил, что его сиятельство как-то странно смотрит на него. И вдруг, не сказав ни слова, граф стремительно вышел из кабинета.
Туман принес пронизывающую сырость и холод, но Джакоба не придавала этому значения.
Она продолжала плакать, закрыв лицо руками, но теперь слезы ее стали другими. Она уже не рыдала отчаянно, а плакала тихо, как плачут люди, потерявшие последнюю надежду в жизни.
Весь мир куда-то исчез, и она ощущала себя совершенно одинокой в этом скрытом от людских глаз уголке, уже, возможно, и не принадлежавшем к нашей грешной земле. Ей казалось, если она умрет здесь, то никто и никогда ее не найдет.
А граф просто обрадуется, что ее нет, и она больше не будет ему досаждать.
И в эту минуту Джакоба почувствовала, как кто-то уткнулся ей в бок. Она сильно испугалась и, вздрогнув, отняла руки от лица. Каково же было ее изумление, когда рядом с собой она увидела одного из спаниелей графа!
Собака громко залаяла, и второй спаниель, который, видимо, бежал следом, тоже принялся лаять. Джакоба протянула к ним дрожащие руки.
Но тут из тумана на нее надвинулся кто-то высокий и темный. Джакоба еще не успела поднять голову, как рядом с ней на колени опустился граф и обнял ее за плечи.
Джакоба тихо ахнула, а он притянул ее к себе со словами:
- Разве можно быть столь легкомысленной и уходить на пустоши в такой туман?
Девушке показалось, что граф сердится. Но ее сердце не хотело этого знать, оно затрепетало, словно пойманный птенец, - ведь он рядом, и его руки обнимают ее!
Она уткнулась лицом в его плечо.
- Как ты могла оставить меня? - прошептал граф. - А если б я не смог тебя отыскать?
Джакоба решила, что все это ей снится.
Она слышала в голосе графа совсем незнакомые нотки.
- В-вы… велели мне… уехать! - чуть слышно пролепетала она.
- Но был уверен, что после моего грубого приема ты должна меня возненавидеть!
Он нежно взял ее за подбородок и заглянул в лицо. Туман был настолько густой, что они едва могли видеть друг друга, но Джакоба необычайно остро воспринимала присутствие графа, его близость.
- Как ты ко мне относишься? - спросил он. - Скажи мне правду. Незнание или обман для меня невыносимы.
Все еще сомневаясь, что такое может происходить наяву, а не во сне, Джакоба ответила:
- Я… я люблю вас… Люблю… Я ничего не могу с собой поделать!.. И… если я должна буду уехать… то лучше бы мне… сразу умереть!
Граф крепко прижал ее к себе, и ей стало трудно дышать.
А в следующую секунду он начал целовать ее, и его поцелуи были отнюдь не осторожными и робкими, а жадными и властными, словно он боялся потерять ее и готов был сразиться с целым миром, чтобы удержать ее подле себя.
Джакобе показалось, будто ее пронзила молния. Блаженство и одновременно боль - эти ощущения были так не похожи на все, что она прежде знала.
А граф продолжал ее целовать, но теперь его ласки заключали в себе столько нежности, оставаясь все такими же властными.
Любовь к нему переполняла все ее существо. Она сказала правду: если ей нельзя остаться с ним, она предпочтет умереть. И когда граф наконец оторвался от ее губ, она невнятно прошептала:
- Пожалуйста, разрешите мне… остаться! Разрешите быть… рядом с вами!
- Ты останешься со мной навсегда! - решительно произнес граф.
- Вы… вы уверены… что хотите этого?
- Я люблю тебя! Люблю, как никогда никого не любил! Но я так боялся, что внушил тебе ненависть, поэтому мне необходимо было отослать тебя отсюда!
Он не дал ей ответить и снова начал целовать.
Джакоба испытывала неземное блаженство, и ей показалось, будто она умерла и попала в рай.
Прошло немало времени, прежде чем граф сказал:
- Пойдем обратно в замок, дорогая. Опасно так долго оставаться в тумане.
Джакоба подняла к нему сияющие глаза.
- Туман рассеялся! - молвила она.
Граф осмотрелся. Действительно, пока он целовал ее, стоя на коленях среди вереска, в который улеглись его спаниели, туман рассеялся!
Небо посветлело, и сквозь облака уже проглядывали солнечные лучи.
Обернувшись, Джакоба и граф увидели башни замка. На деревьях в парке и саду еще висели клочья тумана, но и они стремительно таяли.
Граф поднялся и помог встать Джакобе. Снова обняв ее, он сказал:
- Можно ли быть столь поразительно красивой! Неужели ты действительно меня любишь?
- Я… люблю тебя! И я так счастлива, что мне кажется, будто все это сон! - ответила Джакоба.
Граф поцеловал ее глаза, словно пытался осушить слезы на ресницах.
- Я сейчас же веду тебя домой! - нежно произнес он. - Надо немедленно принять горячую ванну, чтобы ты не простудилась.
Джакоба вскрикнула:
- Но этого надо опасаться тебе - ты ведь был так болен!
Она все еще робко дотронулась до его щеки.
- Как ты мог… идти в туман… искать меня?
- Потому что иначе я бы тебя потерял, - ответил граф. - Ну пойдем же, любимая. Мы поговорим об этом потом, дома.
Он взял ее за руку и повел по извилистой тропинке к замку. Она оказалась настолько крутой, что теперь Джакоба и сама не понимала, как ей удалось подняться так высоко в тумане, настолько плотном, что она почти не видела, куда ставила ноги!
Спаниели весело бежали впереди, виляя хвостами: мол, все в порядке.
Когда они подошли к замку, Джакоба сказала:
- Я вся промокла и выгляжу… просто ужасно! Мне не хотелось бы… чтобы кто-нибудь увидел меня… такой.
Граф улыбнулся.
- Мне ты кажешься прелестной, но я понимаю, что ты хочешь сказать. Мы войдем в замок сбоку.
Они прошли через дверь, выходившую в сад, и поднялись наверх не по главной лестнице.
Граф подвел Джакобу к ее комнате и, открыв дверь, попросил:
- Поторопись, я хочу с тобой поговорить. Я буду в своем кабинете.
Он уже хотел уйти, но Джакоба сказала:
- Ты должен переодеться! Ты ведь тоже промок!
- Продолжаешь за мной ухаживать?
- Я по-прежнему твоя сиделка и… значит… ты должен меня слушаться!
Он засмеялся.
- Я буду слушаться тебя, а ты - меня. Я прикажу, чтобы тебе приготовили горячую ванну.
- И ты прими ванну! - напомнила ему Джакоба. - Я не хочу, чтоб ты снова заболел!
В ее голосе звучала такая любовь, что граф невольно шагнул к ней, однако усилием воли заставил себя остановиться: Джакоба права, им действительно надо поскорее снять с себя промокшую одежду. Повернувшись, он направился к себе в спальню.
В своей комнате Джакоба сбросила мокрую насквозь одежду. Чтобы поскорее согреться, она забралась в постель, чувствуя, что просто умирает от голода.
Но что такое голод, когда сердце наполнено счастьем!
Ей в спальню принесли ванну, на удивление быстро наполнив ее горячей водой. Она вымылась, оделась и так спешила вернуться к графу, что даже не посмотрелась в зеркало.
Пробежала по коридору и остановилась у кабинета.
Открыла дверь - и секунду они молча смотрели друг на друга. Потом граф протянул ей навстречу руки, и она бросилась в его объятия. Он крепко прижал ее к себе, а она посмотрела ему в глаза.
- Я люблю тебя, дорогая! Наша свадьба должна состояться завтра, или - самое позднее - послезавтра.
- С-свадьба? - опешила Джакоба.
- Я намерен привязать тебя к себе всеми клятвами и законами, какие только есть на свете, - заявил граф.