- Что бы это значило? - язвительно пробормотал старший брат, но слова его упали в пустоту.
Взбешенный Хортик уже выскочил из комнаты.
Он стремглав бросился вниз на кухню, где Джасти в этот момент чистила овощи для предстоящего обеда. При появлении Хортика она подняла голову и посмотрела на него.
- У тебя неприятности? - встревоженно спросила девушка.
Достаточно было одного ее взгляда, чтобы весь гнев Хортика как рукой сняло. Чего стоили разговоры Глена по сравнению с улыбкой Джасти? Ничего! Ведь его старший брат совершенно не разбирался в любви и не понимал, какое счастье можно испытывать, просто обращаясь к любимому человеку.
- Да нет, все в порядке. - Хортик улыбнулся и взял из миски морковку. - Ммм, выглядит недурно. И что же будет на обед?
- Фаршированная дикая утка с овощами и брусникой. - Джасти протянула ему стебель сельдерея. - Эдвина здорово носится с этими гостями. Они что какие-то очень влиятельные или знаменитые?
- Да нет, - покачал головой Хортик. - Если и знамениты, то только своей дурью. Я их не переношу. Но Кеннет Логан сидит в городском совете, а Морган, его жена, когда-то давно выиграла титул "Мисс Шайенн" и была статисткой в довольно глупом фильме. Вот Эдвина и вообразила, что с ними требуется особо тонкое обращение. Ей ведь так хочется выбраться из своего положения брошенной жены и попасть в высшие сферы.
- Неприлично флиртовать с прислугой, но обсуждать с ней членов семьи - верх неприличия, - прервал их беседу Глен Обервуд.
Резко обернувшись, Хортик пронзил старшего брата острым, как хорошо заточенный стальной нож, взглядом.
- Смирись с тем, что Джасти для меня больше, чем прислуга, - прошипел он охрипшим от ярости голосом. - Тебе этого, правда, никогда не понять, но и меня твое мнение не интересует. Оставь нас в покое, Глен.
Тот неторопливо приблизился.
- Вот как? - спросил Глен с издевкой. - Ты полностью доверяешься первой встречной особе, подхваченной на улице, не задаваясь вопросом, откуда она и что натворила? Ты очень наивен, милый братец.
Казалось, что Хортик вот-вот бросится на старшего брата с кулаками, но Джасти положила руку на его плечо, и он замер как вкопанный.
Глена явно задел ее жест. Его лицо помрачнело.
- Сегодня утром я получил письмо из Клапстока, - холодно произнес он. - Мисс Колбери, вас ищет шериф.
Джасти сглотнула. Бешеная злоба чуть не захлестнула ее, но она сдержалась.
- Я так и предполагала, сэр. - Она взяла очередной пучок моркови и начала ее чистить, внешне ничем не выдавая своего волнения.
- Мисс Колбери помолвлена именно с шерифом Булдерингом, - продолжил Глен, хотя ни Хортик, ни Джасти не выражали особого желания его слушать. - Она сбежала от этого достойного человека из-под венца. Это, брат, тебя не настораживает?
- Если меня что и настораживает, так это твоя манера преследовать Джасти, шпионить за ней и настраивать меня против нее, - возмутился Хортик. - Что ты вынюхиваешь? Думаешь, она ограбила банк на несколько миллионов?
- Я не хочу лишь одного: чтобы с тобой произошло то же, что и с Майклом.
- Со мной? - Хортик зло рассмеялся. - Не лги, Глен! Тебе невыносимо видеть меня счастливым, вот в чем дело. Но все же придется к этому привыкнуть. Я люблю и буду любим, нравится тебе это или нет. Ведь я совершенно нормальный, здоровый человек, Глен, и ни я, ни Джасти не виноваты в том, что ты ничего другого не можешь делать с женщиной, кроме как играть в шашки или…
Хортик запнулся. Он растерянно взглянул в застывшее лицо брата, потом отвернулся.
- Прости, - подавленно пробормотал он. - Но моей вины в том действительно нет. Я с удовольствием отдал бы свою правую руку, если бы это помогло тебе выздороветь.
Глен по-прежнему неподвижно стоял с каменным лицом, и только горящие глаза выдавали смятение чувств, охвативших его.
Смерив младшего брата презрительным взглядом, он едва заметно приподнял голову, отчего приобрел еще более высокомерный вид.
- Ты путаешь болезнь и увечье, малыш, - медленно и очень четко произнес Глен. - Джордж Кенсингтон с фермы Риминда болен. Я же - калека. Можешь спокойно оставить правую руку себе.
В просторной кухне воцарилось холодное и гнетущее молчание. Через некоторое время Глен повернулся и неторопливо пошел к выходу. Металлический кончик его трости неприятно громко стучал по кафельным плиткам пола.
Только когда он вышел, Джасти бросилась к замершему на месте Хортику.
- Ты должен догнать брата, - настойчиво внушала она. - Он обиделся. Попытайся с ним помириться.
- Нет! - отвел глаза Хортик.
Не произнеся больше ни слова, он тоже покинул кухню.
После этой сцены Джасти долго не могла прийти в себя. Ее тревожила не мысль о Хортике или о том, что его брат раскопал ее секрет, а каменная маска на лице Глена Обервуда, когда тот уходил.
Слова младшего брата глубоко ранили его. В пылу ссоры Хортик выболтал то, что действительно не следовало предавать огласке. Даже если бы Джасти была с ним помолвлена, все равно не подобало бы рассказывать ей об этом. Девушка прекрасно понимала гнев и стыд, охватившие Глена, и нисколько бы не удивилась, если бы он стал теперь относиться к ней с еще большей неприязнью.
Снова и снова проигрывая в мыслях отвратительную стычку братьев, Джасти занималась приготовлениями к праздничному обеду.
Около пяти вечера пришла Августа, которая работала в столовой. Она должна была помочь Джасти с готовкой и обслуживанием гостей.
Окинув взглядом свое хозяйство и убедившись, что все идет, как надо, Джасти поручила Августе пару срочных дел, а сама отправилась к зданию конторы, где рабочий день уже закончился и стояла непривычная тишина.
Двери в кабинеты бухгалтерши, десятника и в святилище Обервуда были распахнуты. Джасти видела, что Глен сидит за своим письменным столом, склонив голову над стопкой бумаг.
Несмотря на то, что Джасти громко захлопнула за собой входную дверь в контору, он ее не заметил. Поэтому она пересекла большую приемную, постучала о дверной косяк и вошла в кабинет Глена.
- Мистер Обервуд? - Девушка стояла прямо перед ним. Их разделял лишь широкий стол.
Глен судорожно вздернул голову. На долю секунды он показался испуганным, но тут же его лицо опять замкнулось.
- Рабочий день окончен, мисс Колбери. Пожалуйста, приходите завтра утром. Я принимаю с девяти тридцати.
Но Джасти не дала сбить себя с толку.
- Я пришла только затем, чтобы извиниться за сегодняшнее происшествие, - громко и внятно сказала она. - Мне очень жаль, что все так далеко зашло.
На лице Глена появилось странное выражение. Какое-то время он продолжал сидеть, машинально крутя пальцами карандаш, потом медленно встал.
- Лучше позаботьтесь о том, чтобы Хортик не влюбился в вас еще сильнее, - произнес Глен охрипшим голосом. - Я… - Он сглотнул. "Я не вынесу, если ты будешь с ним", - вот что он должен был бы сказать, но тогда опозорил бы себя навсегда. Да и какие у него шансы? Очередное разочарование? Снова бессонные ночи, весь этот калейдоскоп отвергнутых, бессмысленных чувств и надежд, боль и отчаяние, которые неизбежно влечет за собой подобная ситуация? - У меня другие планы насчет Хортика, - твердо произнес Глен. - Впоследствии он должен будет взять ферму на себя. Вам ведь уже известны причины этого. Прошу вас принять во внимание мои пожелания.
- Вы должны попытаться взглянуть на жизнь иначе, более оптимистично, - заговорила Джасти, не придавая значения его словам. - Посмотрите: солнце светит, впереди выходные, Сэм выставил свой приемник в окно столовой, первые ковбои уже вернулись с пастбищ и собираются на кружку пива. Жизнь прекрасна, если только хочешь это видеть.
Не обращая внимания на то, что лицо Глена стало еще более мрачным и замкнутым, Джасти подошла к окну, отодвинула задвижку и широко распахнула створки.
В кабинет ворвался чудесный теплый воздух, напоенный ароматами лета. И вместе с ним мелодия, звучавшая из приемника, песня Шер "Сердце из камня".
Девушка, прислушиваясь, склонила голову к плечу и непроизвольно подпевала.
Глен наблюдал за ней. В самой глубине души у него что-то прорвалось, высвободилось, что много лет назад он наглухо запер. Теперь сдерживаться было поздно. Это чувство выплеснулось на поверхность с такой силой, что у него перехватило дыхание. Глен неотрывно смотрел на Джасти, наслаждающуюся музыкой, и безнадежно тонул в захлестывающем его влечении.
Девушка неожиданно обернулась. Их глаза встретились, и Глен почувствовал, что краснеет под ее взглядом. Сердце у него бешено заколотилось.
Сам не понимая, что делает, он протянул ей навстречу руки. На ощупь ее кожа была прохладной и упругой. Глен притянул Джасти к себе, она не противилась. Только глаза, большие и зеленые, как свитуотерские ручьи весной, смотрели на него удивленно.
Ее губы имели привкус корицы, и на вечность, длившуюся один такт биения сердца, Глен окунулся в поцелуй, вернувший ему воспоминания давно минувших дней. Потом, почувствовав, что девушка пытается оттолкнуть его, разомкнул объятие.
- Должно быть, я совсем сошел с ума, - в ужасе прошептал Глен. - Пожалуйста… - Что-то сдавило ему горло и не позволило продолжить.
Он отвернулся и подавленно уставился в стену.
Джасти ладонями откинула волосы с лица. Она была растеряна и одновременно опечалена.
Медленно повернувшись, Джасти вышла из кабинета. Глен не стал ее удерживать.
Эдвина блаженствовала в своей стихии. Она разыгрывала из себя великосветскую даму, принимающую гостей, и буквально выворачивалась наизнанку, стараясь продемонстрировать все свои достоинства.