- Я просто вежлив, Оливия, - ответил он. Сталь в его голосе и лед в глазах слегка охладили эмоциональный запал Оливии. - Иногда и тебе полезно быть такой. В твоем возрасте многие уже понимают это.
Произнеся эту тираду, он пошел обратно к своей даме.
- Что ж, ты сама напросилась, - сказала Бетани. - Боже, Оливия, я никогда не видела тебя такой грубой. Какая муха тебя укусила?
Оливия, ужаснувшись, оперлась локтем на стол и закрыла рукой глаза.
- Понятия не имею!
- Оливия, будь честна с собой, - глубокомысленно проговорила Бетани. - Ваши отношения не закончены. Другого разумного объяснения нет. И уверена, он чувствует, то же самое.
- Ерунда! Он не мог дождаться, чтобы избавиться от меня.
- А в чем ты его обвиняешь? Человек из кожи вон лезет, стараясь завоевать твое расположение, но ты неприступна, иронична и холодна.
- Зато ты сияла от удовольствия под его лучезарным взглядом!
Бетани задорно рассмеялась.
- Оливия, как тебе не стыдно ревновать!
- Стыдно. - Она самокритично поморщилась. - Это единственная слабость, от которой, я мечтала избавиться. Его уверенный взгляд или слова действуют на меня отрицательно. Я чувствую себя такой же неполноценной и жалкой, какой и была, когда мы поженились. Он не воспринимает меня серьезно и сейчас, когда я тоже сделала карьеру.
- Если тебя интересует мое мнение, - сказала Бетани, - то будь уверена: он охотно воспринимал бы тебя серьезно, если бы ты сама предоставила ему такую возможность.
- Грант уже встречается с Джоан Боулс. О чем тут можно еще говорить?
- Но ты же встречаешься с Генри и, скорее всего, выйдешь за него замуж?
"Такая возможность была, - грустно подумала Оливия, - но с возвращением Гранта все изменилось". Она больше в себе не уверена…
Грант не ожидал услышать ее снова, но, когда на следующий день в его офисе раздался телефонный звонок, и на другом конце провода прозвучал ее голос, внезапно почувствовал… Надежду? Бурную радость? Желание?
- Добрый день, Грант, - сказала она и, не дав ему ответить, закончила: - Я звоню, чтобы извиниться за свое вчерашнее поведение. Не знаю, что на меня нашло, наговорила всякой ерунды. Забудь.
- Извинения приняты, - пробормотал он с досадой на свое волнение.
- Ты прав, нам следует уладить наши разногласия и договориться о будущем сотрудничестве.
- Рад, что ты согласна.
Повисла напряженная пауза. Она ждала, что он добавит что-нибудь еще. Но он был потрясен звонком и не мог собраться с мыслями.
- Тогда все. Я думаю, теперь мы будем избегать всяких столкновений, особенно если встретимся неожиданно.
- Я предлагаю все же назначить встречу, - собрался он с духом. - И все обговорить.
- Не совсем понимаю, что ты предлагаешь.
- Мы могли бы вместе поужинать.
- Поужинать? - повторила она, как будто он предлагал что-то невероятно нелепое.
- Почему бы и нет? Люди иногда делают это, Оливия, если они друзья.
- Друзья… - протянула Оливия, пытаясь решить, может ли она допустить это определение.
- К сожалению, мой график плотно забит на три недели вперед. Но я жду твоих предложений, когда и где. А впрочем, как насчет четверга? Я освобожусь к пяти часам и смогу заехать за тобой между шестью и половиной седьмого.
- Хорошо.
Он быстро повесил трубку, пока она не передумала. Затем, откинувшись в кресле, положил ноги на стол, закинул руки за голову и задумчиво уставился в потолок. Если бы кто-нибудь его спросил месяц назад, почему он ухватился за возможность провести лето в Спрингдейле, он обосновал бы это тем, что хочет расширить свой опыт, доказать себе, что профессионально способен занять высшую должность, и ткнуть носом Сэма Уайтфилда в тот факт, что его бывший зять не достойный даже стирать пыль с туфель его дочери, чего-то достиг. Но сейчас он уже начинал думать, что вернулся с определенным намерением - сделать все возможное, чтобы вернуть Оливию.
Но реально ли это? Сможет ли он после всех ссор, разногласий, упрямства и с его, и с ее стороны найти путь к ее сердцу?
Оливия оделась как обычно, считая, что это не свидание в привычном понимании этого слова. Просторное, из хлопка мини-платье с каемкой, простые танкетки, простенькая золотая цепочка на шее и маленькие золотые гвоздики в ушах, дамская сумочка и шаль, если вечером похолодает.
Чуть-чуть духов, чуть-чуть блеска для губ, и она готова посмотреть в лицо своему внутреннему "я". Способна ли она "прийти, увидеть, победить"? Хочет ли она этого?
Однако, когда звонок в дверь раздался на десять минут раньше и она поспешила вниз, чтобы открыть, сердце ее колотилось в бешеном ритме. Никакой аутотренинг не мог подготовить ее к тому, чтобы без страха провести вечер наедине с Грантом Медисоном.
Но это оказался не Грант, а отец.
- Как хорошо, что ты дома! - воскликнул он. - Я сегодня видел Генри, он сказал, что вечером ты с ним не встречаешься. Я решил, ты свободна, и зашел.
Он прошагал мимо нее в дом, направился к кладовой, где у Оливии хранилось вино, и тут же налил себе виски.
- Вообще-то, - говорила Оливия, следуя за ним, - я сейчас должна уйти.
- Задержись ненадолго. Я хочу поговорить с тобой по поводу нового крыла корпуса педиатрии. Мы не двигаемся с места, и придется привлекать дополнительные капиталы, если собираемся открыть его вовремя.
- Я уже подробно описала предложение по этой проблеме и отправила тебе копию, папа, и у меня сейчас нет времени на…
- Ну, так найди время, черт побери! Это важно. И прекрати расхаживать туда-сюда. Можно подумать, ты опаздываешь на пожар. Да… - он вытащил льняной платок из грудного кармана своей жилетки и отер шею сзади, - эта жара может убить. Как, кстати, у тебя бассейн? Я все же угодил тебе с подарком ко дню рождения?
- Да, папа, очень, и я оценила его, за прошедшие пару недель.
- Ну вот. - Он проглотил полстакана виски. - Я хорошо знаю, что может сделать мою девочку счастливой. Теперь о том предложении…
Сэм всегда себя так вел, если кто-то сопротивлялся его планам: грубо, внушительно, напористо. "Он совсем не изменился, - сдержанно подумала Оливия, - но я, хвала Господу, изменилась".
- Не будем обсуждать это сейчас, папа, - твердо сказала она, - я должна идти. Я дам тебе копию моих новых записей, и ты можешь изучить их на досуге. Допивай, пока я просмотрю свои документы.
Ей понадобилось несколько минут, чтобы найти копии… но она опоздала: когда документы были найдены, приехал Грант. Сэм и бывший муж набросились друг на друга в полном смысле этого слова.
- … Заходишь сюда, будто к себе домой! - гремел отец.
- Мы договорились. Оливия ждет меня.
- Только не сегодня вечером. Она уходит.
- Верно, уходит. Вместе со мной.
- Вздор!
Преодолев последние четыре ступеньки так быстро, насколько позволяли танкетки, Оливия поспешила положить конец шумной ссоре, пока она не вышла из-под контроля.
- Перестаньте сию же минуту! - приказала она. - Вам должно быть стыдно: взрослые мужчины, а ведут себя как дети! Вас слышит весь город.
- Скажи это своему старику. Не я начал швыряться оскорблениями. И пусть, прекратит пьянку. Его может хватить удар.
- Папа! - забеспокоилась она и переключила внимание на отца. Он сидел, тяжело опираясь на стойку, его дыхание было шумным, а цвет лица - багровым. - Тебе дать лекарства?
- Да, - пропыхтел он. - Что он здесь делает, Оливия? Скажи мне, он лжет, что сегодня вечером уходит с тобой? Скажи мне, что ты не попалась на его удочку во второй раз!
- Отец, у нас деловая встреча. Мы договорились поужинать вместе, вот и все. - Оливия передала отцу стопку бумаг. - Вот, возьми это и просмотри. Если что-то окажется непонятным или захочешь что-нибудь обсудить, оставь мне сообщение, я тебе позвоню. А лучше отдохни.
- Ты права, Оливия, - сдался Сэм.
- Я не задержусь надолго, - пообещала она, провожая его до парадного входа.
Когда Оливия вернулась на кухню, Грант стоял у выходящей в сад двери.
- Да, - сказал он, глядя на цветы, - вижу, что ничего в принципе не изменилось. Твоя вчерашняя лекция о собственной независимости тем вечером всего лишь попытка доказать себе, что ты ни от кого не зависишь, но стоит Сэму сказать тебе: "Прыгай!", ты все еще спрашиваешь: "Высоко?"
- Он пожилой человек, Грант, - устало проговорила она. - И ты, как врач, видишь, что он болен. Да, я живу в своем собственном доме и у меня есть личная жизнь, но это не означает, что я забыла про отца, и какой бы он ни был - я имею в виду характер, - по-своему он, и только он, меня любит и заботится обо мне. Как же мне его не уважать?
- Думаю, это любовь собаки к любимой косточке.
- Он мой отец, - снова повторила она. - Он беспокоится за меня и не хочет видеть меня обиженной.
- Поужинать вместе с тобой значит причинить тебе безмерную боль?
- Если ты намерен поучать меня дальше, нам не стоит идти ужинать, я и так уже потеряла аппетит.
Грант повернулся к Оливии, его рот упрямо сжался, напомнив ей, как бывший муж и прежде упирался по какому-нибудь поводу.
- Ни за что на свете, Оливия! Что и когда мне делать, я сам буду решать. Собирайся - и пошли, пока еще не поздно осуществить наш план.
Во время поездки по городу они не обменялись и парой слов. Он крепко держал руль своей супермодной машины, желто-коричневая кожаная обивка и каждая деталь которой кричали о богатстве хозяина.