- Нет. Зато у вас там миллионы опоссумов, которые отлично знают, что такое джунгли. Недостатка в змеях нет. Наступите на змею и убедитесь, что это такое. И это при том, что "Иволга" - превосходное имение, которое можно превратить в очень красивое место и источник доходов. Это не очень большое предприятие. Оно не потребует колоссального размаха работ, но будет в состоянии удовлетворить требования взыскательного гостя. Как я уже говорил, их будет немного, и они будут приезжать в течение сезона засухи. Мало кто предпочитает отдыхать в сезон дождей, хотя природа здесь накануне сезона дождей предстает во всем блеске, как и сейчас. Мне кажется, степь зацветает с приходом дождей.
- Я знаю здешние места гораздо лучше вас.
Бронте понимала, что ее поведение - чистое ребячество, но ничего не могла с собой поделать.
- Безусловно, знаете. - Стивен пожал плечами. - Я в курсе того, что вы прожили здесь с Гилли много лет.
- Значит, вы знаете и то, что я не была нужна матери, - почти выкрикнула Бронте, хотя на ее лице появилось самое печальное и отчаянное выражение.
Как хорошо он чувствовал ее боль! Ему захотелось остановить машину, обнять Бронте крепко-крепко, расцеловать ее милое лицо, осушить ее слезы. Она держится блестяще, если учесть, что ей пришлось перенести в жизни.
- Вы считаете себя заброшенным ребенком? - тихо спросил он.
- Конечно же, нет. - Она все еще держала оборону. - Я была одиноким ребенком, который отчаянно хочет быть любимым.
- А что в этом особенного? - сумрачно откликнулся Стивен. - Каждый ребенок имеет право быть любимым, хотя все мы хорошо знаем, как часто попираются наши права.
- Ребенок должен принимать любое обращение.
В ее тоне горечь прозвучала явственнее, чем ей хотелось бы. Многие годы она училась абстрагироваться от своих горестей.
- Похоже, мы с вами говорим о лишенности, Бронте, - сказал Стивен. - За несчастными детьми стоят несчастные родители. Пагубное влияние родителей приводит к тому, что дети следуют усвоенной линии поведения. Не все, но многие из них. Рождение ребенка - это священнодействие. С этим не всякий способен справиться.
- Моя мать уж точно не справилась. - Бронте вздохнула. - Гилли была мне настоящей матерью. И я никому не позволю ее обидеть.
- Какой же родной племянницей вы были бы, если бы дали ее в обиду? Мне не хотелось бы так говорить, но вы не станете помогать Гилли идти по пути прогресса.
- А прогресс в том, что вы становитесь ее партнером? Какой же вы гуманист!
- Послушайте, не стоит расстраиваться.
- Видит Бог, я очень расстроена. - Против ее воли голос выдал ее недовольство. - В последнее время мне стоит труда оставаться собой. Но я это знаю. Я здесь для того, чтобы поддерживать Гилли, а не вас. Я вас даже не знаю. И уж конечно, я не знаю о вас всего.
- Я не мошенник, Бронте. Я - респектабельный бизнесмен. И я хочу помочь Гилли. Она думает - так мне кажется, - что она готова к борьбе. Она сама сказала как-то, что в жизни заняла место в арьергарде. "Иволга" стала ее норой. Убежищем. А жаль! Гилли совсем не следует запираться от мира.
- Она была очень несчастна.
- Она бы это преодолела, если бы ей помогли.
- Ей некому было помочь. У нее не было никого. Мне кажется, бедная Гилли перенесла нервный срыв. С ее умом она могла бы стать кем-то. Величиной. Ученым.
- Я согласен. Но она повернулась спиной к будущему и предпочла жить в прошлом.
Горло Бронте сжалось. Стивен говорил правду. Гилли могла бы выйти замуж, иметь семью. У нее есть "Иволга", идеальное место для воспитания детей. Гилли была достойна лучшей судьбы.
- Сейчас поздно об этом говорить.
- Никогда не поздно говорить о том, как принести в ее жизнь ощущение счастья и успеха. Я знаю, сколько лет Гилли, но она - женщина необыкновенная. Я убежден, она примет этот вызов. Она хочет, чтобы "Иволга" возвратилась к жизни. Она наотрез отказывается продавать имение. "Иволга" - ваше наследство. Они могут стать центром вашей жизни. Или, по меньшей мере, - отличным вложением капитала.
- И вы так же уверены, что сможете достать средства? Вы знаете, что других партнеров мы не хотим.
- Не хотим, конечно. Я привык действовать по-своему.
- Вот как? И при этом предполагается, что мы доверимся вам настолько, что согласимся на то, чтобы вы один вели все дела?
Она взглянула на его мужественный профиль, то и дело освещаемый фонарями.
- Кристина мне доверилась. А она не дура.
- Разве я произнесла слово "дура"? Кристина - красивая, умная, образованная женщина. Но я говорю о вас. Вы же не можете всерьез думать, что мы с Гилли будем сидеть и плевать в потолок, в то время как вы будете править балом!
- Да нет, конечно! - Стивен заметно рассердился. - В первую очередь там, где речь пойдет об обновлении усадьбы, я ожидаю от вас активного участия.
Бронте энергично кивнула.
- Вот теперь вы говорите дело.
- Знаете, Бронте, а ведь вы имеете на меня зуб с той самой минуты, когда меня в первый раз увидели.
- Безусловно.
- Но в чем причина? Ответ не может быть простым. Я уверен, если вы соберете на меня подробное досье и я пройду все испытания, вы и тогда будете на меня бросаться.
- Обычно я такой не бываю.
Высказанное Стивеном обвинение поставило Бронте лицом к лицу с ее давним внутренним конфликтом. В первую очередь, здесь присутствовал половой аспект: будто бы она не сумеет остаться верна себе, если доверится Стивену. Мало кто знает так же хорошо, как она, что такое жизнь с властным мужчиной. Она чувствовала, что не готова попасть под чужое влияние. И не в том дело, чтобы хоть какая-то черточка Стивена Рэндолфа напоминала ей о ее отчиме. Между этими людьми нет ровным счетом ничего общего. Так откуда же эта жгучая враждебность? И откуда страсть?
- Значит, речь не идет о чем-либо рациональном, - подытожил Стивен.
- Возможно, вы напоминаете мне о чем-то, чего я не люблю, - предположила Бронте. - Это все, до чего я могла додуматься.
- О чем-то или о ком-то? В вас содержатся глубокие запасы боли и злости.
- Угу. - Бронте повернула голову. - Вам когда-нибудь говорили, что у вас талант психоаналитика?
- Я только высказываю вам то, что думаю. Многие наши поступки вызваны детскими горестями. Люди, у которых было тяжелое детство, имеют мало шансов на дальнейший расцвет.
- Вы как будто немало об этом знаете?
- Возможно, и знаю. В детстве я прошел через многие трудности. Я прошел через ситуации, которые было непросто контролировать. Я должен был жить своей собственной жизнью. Не потерпеть поражение, а победить. Оставить свой след. Я не мог позволить себе роскоши изобретать оправдания.
Бронте внимательно посмотрела на него.
- Вас что-то преследовало.
- Это так. Я знаю, это так. Бронте, если нам предстоит работать вместе, я бы хотел, чтобы мы стали друзьями.
- Друзьями? - Бронте не сумела скрыть своей отрицательной реакции. - Как это возможно? Я не впущу нового друга в свою жизнь.
- Друга вы можете использовать, - ядовито отозвался Стивен, и Бронте пришлось замолчать.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Бронте сидела в столовой и составляла опись всего имущества в усадьбе. В доме нашлось огромное количество всякой всячины; многие предметы хранились в кладовых, но и они подлежали инвентаризации. Здесь можно было найти все что душе угодно: картины, статуи, мраморные бюсты (почему бюсты? это же обрубки под самую шею!), предметы искусства всех стран и культур - мебель в античном вкусе, ценные восточные и персидские ковры, огромное количество фарфора и хрусталя, по меньшей мере семь очень красивых обеденных сервизов, причем все целые, а некоторые выглядели так, как будто ими вообще никогда не пользовались, серебряные столовые приборы, коллекция майсенского фарфора, изысканные маленькие крылатые купидончики с луком и стрелами, направленными на чье-то сердце; они никогда прежде не попадались Бронте на глаза. Она обнаружила их в коробках в ореховом шкафу, который редко открывали по той простой причине, что одна его дверца застряла много лет назад, вместе с коллекцией маленьких лиможских шкатулок и сотней стаффордширских животных, по преимуществу собак.
Бронте исполнилась решимости переписать все, что найдется в доме ценного. Безделушки не в счет. Среди многочисленных талантов Гилли умение вести домашнее хозяйство не значилось. Она предпочитала бродить по лесам, открытым всем стихиям. Гилли чувствовала бы себя дома в дебрях Африки, где бы она фотографировала носорога, принимающего пылевую ванну, стадо львов, наслаждающихся вечерней трапезой, или надменного жирафа, благосклонно взирающего на объектив. Простор - вот где для Гилли ключ к счастью.
И вот она обнаружила Бронте в столовой в ту минуту, когда Бронте осматривала глубокое блюдо с ровной каймой и рельефным орнаментом - по всей видимости, изображением рыбы, - в центре и присваивала ему инвентарный номер.