Глава 13
В субботу утром я ждала Максима Александровича, уже стоя на коленях. Но он подошел, взял меня за плечо и потянул вверх. Я встала, повинуясь его движениям.
- Можешь пока одеться. Сегодня не нужно.
А за завтраком вдруг спросил:
- У тебя же нет ни на что аллергии? - оценил мой удивленный взгляд и испуганный мах головой. - Сегодня у нас много времени, поэтому поиграем. Сессия.
- Господин?
- Почему ты сразу начинаешь трястись? - он улыбнулся. - Доедай быстрее, иди к себе и приготовься ко всему, на всякий случай. Но бояться не стоит: в первых сессиях ничего экстраординарного не делают. Это только кредит доверия.
- К… как прикажете, господин.
Но я все равно волновалась. Разве он не сказал "поиграем"? Возможно, следует отнестись к этому как к игре? Однако ноги все равно немного дрожали, когда я входила в его спальню. Шторы задвинуты, в комнате темнее обычного, но не полумрак. Максим Александрович одет: рубашка и брюки на ремне.
- Разденься.
Я стянула платье через верх. Не знала, должна ли была сюда явиться разу обнаженной, но сейчас не могла понять - разозлился ли он.
- Встань на колени.
Я опустилась вниз. Это уже была почти привычная поза - до сих пор унизительная, но уже не вызывающая паники. Максим подошел ближе, рукой заставил поднять лицо вверх. И после этого застегнул на шее кожаный ошейник.
- Сниму после сессии. Но сейчас помни - это символ твоей покорности.
И будто в подтверждение своих слов, уцепил пальцем за кольцо и потянул вверх. Я встала, вынужденная подняться даже на цыпочки. Ошейник горло не сдавливал, но жесткий материал чувствовался каждым миллиметром кожи.
- Теперь руки.
Я протянула кисти вперед, он надел кожаные браслеты с металлическими кольцами, потом сделал тоже самое с лодыжками. Толкнул к стене. Я прижалась спиной к холодной поверхности, а Максим пристегнул мои руки и ноги за кольца к специальным креплениям так, что мне пришлось их развести в стороны. Над коленями закрепил какую-то палку, и оттого ноги раздвинулись еще шире.
- Распорка. Так ты не сможешь сжаться. Сейчас ничего не беспокоит?
Сейчас меня беспокоило буквально все! Я стала будто совсем беззащитной, раскрытой перед ним полностью. Но неуверенно покачала головой, чтобы не разозлить. И после этого Максим Александрович завязал мне глаза шарфом.
- Теперь жди.
Было немного прохладно. Или мурашки по телу бежали от этой позы? Я прислушивалась к тому, что он делает - ходит по комнате, открыл шкаф. Снова прошел к кровати. Лишенная зрения, я теперь ловила каждый шорох, чтобы хоть чем-то занять мысли. Продолжалось это довольно долго, а потом все стихло. Потеряв счет времени, я начала беспокоиться - а что, если он оставит меня так? Насколько? Плечи уже слабо заныли. Я не смогу, не выдержу, если это продлится слишком долго!
- Господин?
- Я здесь, не волнуйся. Подожди еще.
Еще через несколько минут я услышала, что он подходит. Выдохнула от облегчения. Ожидание - хуже самого процесса.
- Боль и унижение в таких отношениях неизбежны. Но это ровно такие боль и унижение, которые приносят удовольствие обоим. И к некоторым вещам надо привыкать. Сегодня не будет ничего слишком, но если станет страшно - скажи об этом.
- Хорошо, господин.
Первый удар пришелся по бедру. Я вздрогнула, но не могла бы сказать, что это было болезненно. Максим использовал что-то, с несколькими тканевыми хвостами. Удары даже при большом размахе не приносили заметного дискомфорта. Еще один, выше. Еще. Чуть слабее - по груди. Я напряглась, ощущая, что соски реагируют на механическое воздействие. По животу, снова по бедрам. По промежности. Захотелось сжаться, но это было невозможно. Я не находила ощущения возбуждающими - скорее, странными, смущающими. Я привыкала к мягким ударам. Теперь больше заботил не страх, а ожидание - и вздрагивала я от неожиданности, не понимая, когда последует очередной.
Максим Александрович откинул плеть, я услышала, как стукнулась пластмассовая ручка об пол. И снова неизвестность.
- Я введу это в твою попку. Не сжимайся, он очень узкий.
Но все равно было неприятно. Максим взял меня за талию и чуть притянул к себе, отрывая от стены, ввел гибкий стержень медленно, аккуратно, но сфинктер сам собой сжимался. А потом оставил стержень внутри. Теперь я чувствовала безболезненное растяжение, но было неудобно… неловко. Я постоянно сбивалась на мысль, что внутри меня какая-то игрушка, и если Максим Александрович только захочет, то эта самая игрушка придет в движение. И мне придется стыдно извиваться прямо в этой позе. Надо быть послушной! Тогда он, может быть, не станет…
Теперь он гладил меня: ладонями прошелся от ошейника вниз по плечам, потом по груди, животу, талии. Его руки скользили слишком легко - какое-то масло. Кожа после прикосновения начала разогреваться. Он не трогал только соски, но прошелся вниз по бедрам, складкам в промежности. И я только теперь ощутила, что те места, по которым он бил стали чувствительней. Тепло на них ощущалось сильнее, на бедрах даже немного обжигало.
- Как себя чувствуешь?
- Хорошо, господин… но горячо.
- Сильнее гореть не будет, это не опасно. Но повысится чувствительность.
И после этого он снова начал растирать меня, в тех же местах, избегая только самых нежных мест. Сначала едва касаясь, а потом все сильнее прижимал ладони, гибкими пальцами вызывая мандраж. Кожа реагировала моментально, даже лицо начало гореть, хотя его он маслом не касался. Я застонала, немного выгнулась, будто догоняла его руки. Тело расслаблялось снаружи, но одновременно напрягалось внутри.
- Нравится?
- Да, господин… пожалуйста, еще немного…
Он вдруг поцеловал меня - властно, заставляя широко открывать рот и со стоном ждать нового напора. При этом массировал мои ягодицы. Сейчас даже игрушка в сжимающемся кольце возбуждала. Слишком долго, слишком мучительно. Я уже хотела развязки - пусть войдет в меня, прямо в этой позе, или поможет кончить пальцами. Я была близка к тому, чтобы умолять. Поцелуи и ласки прекратились так же внезапно.
По шагам я слышала, что он отходит. Напряглась, но, услышав шорох совсем рядом, успокоилась. Только бы не оставлял меня в таком состоянии надолго. Максим коснулся моей щеки пальцами через минуту - горячего следа теперь не было, только небольшое тепло. И после этого отстегнул сначала руки, потом ноги, убрал распорку. Я, оставаясь без возможности видеть, начала растирать немного затекшие запястья, но он тут же ухватил меня за ошейник и потянул в сторону. Толкнул спиной на кровать, едва заметно придерживая за талию. Потом за ошейник же заставил подтянуться дальше, чтобы лежала всем телом. Сел бедрами сверху, но я рефлекторно немного подалась вперед.
- Не шевелись. Ты сегодня умница, я не стану тебя наказывать. Только не шевелись. Руки вытяни вверх, уцепись за перекладины и не отпускай. Если отпустишь - я буду недоволен.
Я взялась пальцами за холодные стержни в изголовье. Локти оказались немного согнутыми. Он развел мои выпрямленные ноги широко в сторону.
- Не сводить. Это тоже приказ.
Он передвинулся вперед. Остановился почти под моим подбородком. Я слышала звук расстегиваемой ширинки, потом ощутила прикосновение члена к щеке. Открыла рот, зная, чего именно он сейчас захочет. Но он позволил мне только коснуться языком головки, снова отстранился, потом немного погрузил в рот и снова вышел. Член был каменным. Ощущение, насколько он возбужден, сбивало с толку и меня.
- Руки не отпускай, - я сжала пальцы крепче.
Сейчас он дразнил меня, и от непонятных ощущений, от неизвестности продолжения я только больше распалялась. Пусть уже сделает то, что ему хочется! Кажется, именно этого хочется мне. Но он снова отодвинулся.
Потом пальцами раздвинул половые губы и приложил головку. Я застонала в ожидании. Но он не входил, только плавными движениями водил туда и обратно, вызывая желание податься навстречу. Я кое-как сдерживалась.
- Хочешь кончить?
- Да, господин. Позвольте мне…
- А как ты хочешь это сделать?
- Как… как вы хотите, господин.
На этот раз я не лукавила. Максим Александрович не один наслаждался властью надо мной - я наслаждалась его наслаждением. Возможно, чувство это усиливалось от повязки на глазах. Это сужало мир до него одного. До его возбуждения. До моей полной зависимости от его возбуждения.
И после этого член медленно вошел во влагалище. Максим лег на меня всем весом
- он тоже был обнажен. Казалось, что губы его в миллиметре от моих. Сфинктер сжимался из-за игрушки в нем, оттого беспокоило давящее ощущение тесноты. Неудобно, отвлекающе… узко. Я хочу, чтобы он продолжил, только бы…
- Господин, вы забыли вынуть из меня…
- Кто тебе сказал, что я забыл? И не смей отпускать руки.
Больше книг на сайте - Knigolub.net
И после это начал двигаться, с каждым толчком наращивая темп. Я извивалась от двояких ощущений, но старалась не сводить колени. Пальцы от перенапряжения уже ныли. Не отпускать руки, не обращать внимания на то, что меня будто берут сразу с двух сторон, не сопротивляться себе. Оргазм на этот раз наступал постепенно, я чувствовала каждый шаг приближения. А потом накрыл, выгнув все тело. И даже при этом я не разжала пальцы. Еще через два толчка он вышел из меня и кончил мне на живот.
- Теперь можешь отпустить.
Снял повязку - я сощурилась от неожиданности, хотя в комнате не было яркого света. Отпустила перекладины и размяла пальцы. Посмотрела на белую жидкость на своей коже.
- Пока не шевелись. Помоешься, когда разрешу.