Так и не удалось Брахме узнать его тайные мысли.
Часть III
1
Наступил месяц бойшакх, однако Хорболлоб не торопился вернуть взятые в долг деньги, хотя его положение значительно улучшилось. Он легко мог бы собрать необходимую сумму, но, похоже, не собирался делать этого. Его медлительность в столь важном деле не на шутку обеспокоила Броджешора. Он не однажды пытался поговорить с отцом, но тот всякий раз останавливал его, не желая обсуждать этот вопрос. Броджешор решил не отступать и в конце концов вынудил отца сдаться.
- Ладно, - заявил Хорболлоб, - можешь не тревожиться. Я поеду за деньгами.
Он сел в паланкин и покинул дом, захватив с собой повара-брахмана, слугу и двух телохранителей.
Хорболлоб действительно отправился хлопотать о деньгах, но делал это совсем не так, как предполагал Броджешор. Он поехал в Рангпур к сборщику налогов, на котором в те времена лежала обязанность поддерживать спокойствие во вверенной его заботам местности.
- Дайте мне ваших сипаев, и я поймаю Деви Чоудхурани, - предложил ему Хорболлоб. - А вы наградите меня за такую услугу.
Сборщик охотно принял это предложение. Он уже не раз пытался захватить разбойницу, наводившую ужас на всю округу, но безуспешно. К тому же он знал, что под ее началом состоит большое воинство, и не хотел упускать случая расправиться заодно и с ее ратниками, как их тогда называли. Поэтому они договорились быстро.
- Пошлите со мной отряд в пятьсот человек, - попросил Хорболлоб.
Ему дали сипаев. Командовать ими поставили лейтенанта Бренана.
Хорболлоб объяснил ему, как найти Деви, - об этом сын подробно рассказал Хорболлобу. Предполагалось, что она будет ждать встречи на баркасе, и поэтому лейтенант снарядил пять длинных быстроходных лодок, на которых отчалил вместе с частью своего отряда. Другую часть он отправил посуху, через лес, чтобы организовать засаду у реки и перехватить разбойницу, если та вздумает бежать в джунгли. У Деви оставался еще один путь к спасению - плыть вниз по реке, и, чтобы преградить и его, Бренан приказал группе солдат пройти мили на четыре вперед, туда, где обмелевшую в это время года Тисту можно было перейти вброд, и ждать там. При появлении баркаса им следовало войти в воду и остановить судно.
Все эти решительные и тщательно продуманные шаги предпринимались для того, чтобы захватить праведницу. Однако власти отнюдь не считали их излишними, ибо кем бы ни была сама Деви, в подчинении у нее находилась тысяча ратников. Их дубинки не раз обращали в бегство солдат Компании. Ох уж эта дубинка! Прошло ее время, а прежде, изготовленная из самого обыкновенного бамбука, она в умелых руках была всесокрушающим оружием. Сколько мечей она перебила надвое, сколько щитов превратила в клочья! Даже ружья и штыки не могли ей противостоять. Солдаты бросали их и с переломанными руками, вопя во все горло, пускались наутек. Именно дубинка помогала бенгальцам отстаивать свою честь и достоинство, охранять состояние, защищать родных и близких. Она нагоняла ужас на пришельцев-мусульман, приводила в смятение грабителей, заставляла бросать свои поместья владельцев плантаций индиго. Именно она олицетворяла в старину уголовный кодекс - наказывала и правого, и виноватого, обрушивалась на Шьяма за проступок Рамы. Она значила гораздо больше, чем нынешний свод законов, и никаких обжалований не допускала. Ах, дубинка! Миновали дни твоей славы. Правопорядок покончил с тобой, захватил твое законное место, отнял у тебя возможность вершить суд и устанавливать справедливость. О дубинка! Изжила ты себя, потеряла все свое былое величие. Превратилась в обычную трость изнеженного трусливого бабу, который в страхе роняет ее, стоит какой-нибудь шавке тявкнуть на него. А прежде, говорят, ты годилась на все случаи жизни. Мне приходилось слышать от известных специалистов по части человеческой психики, что "дубинка излечивает всякую глупость". Теперь такую чудодейственную силу приписывают словам "милый", "дорогой" и им подобным. Однако все эти сантименты не способны урезонить дураков. Многие из твоих собратьев, госпожа дубинка, верой и правдой служивших его величеству Гневу, стяжали себе достойную славу. Я воздаю должное и палке, и камню, и простому кому земли. Но всем им далеко до тебя. И вот ты исчезла. Надеюсь, ты обрела положенное тебе воздаяние и теперь стоишь где-нибудь в цветущем саду Индры возле своих сородичей деревьев. Дочери богов время от времени берут тебя в руки и сбивают с древа желаний плоды веры, богатства, страсти и вечного счастья. И случается так, что какой-нибудь из них ненароком закатывается к нам на землю.
2
А та, в страхе перед которой подняли на ноги столько солдат, сидела безоружная, безо всякой охраны, на своем баркасе. Он стоял на том самом месте, где когда-то держали в плену Броджешора. Ночь только что наступила. На первый взгляд все здесь осталось по-прежнему, однако это впечатление было обманчиво. Ни лодки, в которой прошлый раз разместилось пятьдесят молодцов, ни самих мастеров по части дубинок теперь здесь не было. Да и на баркасе не осталось ни одного мужчины - ни рулевых, ни гребцов. Деви отослала даже Ронгораджа. Но все четыре паруса были подняты, хотя из-за безветрия они не трепетали, как прежде, а бессильно повисли.
Сама Деви тоже выглядела по-другому - ее роскошный наряд сменило простое сари из сурового полотна, а украшениями служили не драгоценности, а цветы: на голове - небольшой венок, на руках вместо браслетов цветочные гирлянды. Щеки, лоб и руки она натерла сандаловой пастой, распространявшей легкий аромат.
Рядом с Деви сидели две женщины - Ниши и Диба. Все трое негромко беседовали.
- Разве можно увидеть всевышнего? - спросила Диба, женщина необразованная, о чем не следует забывать читателям.
- Увидеть нельзя, - ответила Профулла, - но я совсем не это имела в виду. Я говорила о другом - как его познать, а не увидеть. А это совсем иное дело. Познавать можно по-разному, существует шесть способов. К примеру, с помощью зрения - ты об этом уже говорила, или благодаря слуху. Я произношу слова, а ты их слышишь, потому что твои уши воспринимают звуки. Или возьми запахи. Чувствуешь, как пахнут цветы у меня на руках?
- Да, чувствую, - подтвердила Диба.
- Это происходит оттого, что у тебя есть обоняние. Оно тоже является восприятием, а значит познанием. А если я потреплю тебя по щеке, ты своей кожей почувствуешь мою руку. Это будет другой вид восприятия, которое возникает благодаря способности человека осязать. А если теперь Ниши вздумает есть тебя поедом, то дело дойдет и до языка. Тогда она воспримет твой вкус.
- Что же, - усмехнулась Диба, - она останется довольна. Только ведь всевышнего нельзя ни увидеть, ни услышать, ни на вкус попробовать, ни запах определить. Как же тогда его познать?
- А вот как, - вмешалась Ниши. - До сих пор мы с тобой говорили об органах чувств человека, так? Их у него всего шесть. Глаза, уши, нос, язык, кожа - это пять. Какой же шестой, как ты думаешь?
- Зубы? - предположила Диба.
- Замолчи, негодница! - возмутилась Ниши. - Вот я дам тебе сейчас по зубам как следует, будешь знать.
- У человека существует пять органов чувств, - улыбаясь, разъяснила Деви. - Глаза, уши и так далее. Кроме того, есть пять органов действий - руки, ноги и прочее. Все они, и те и другие, подчиняются разуму. Значит, он и есть наш высший орган. Разум и позволяет людям познать всевышнего. Вот и получается, что и его мы тоже можем воспринимать - благодаря разуму.
- Благодаря особому постижению всевышнего - без прямых доказательств, - процитировала Ниши на санскрите.
Читатели, знакомые с системой санкхья и комментариями к ней, поймут намек, заключенный в этих словах.
- Без прямых доказательств потому, что у автора этого изречения отсутствуют необходимые органы, - заметила Деви тоже на санскрите.
- Оставьте вы свои премудрости, - в сердцах проговорила Диба. - Я всевышнего и в уме никогда не видела.
- Опять ты заладила свое! - строго промолвила Деви. - Говорят же тебе, что видеть можно только глазами, и ничем больше. Видят форму, внешний вид. А умом, разумом - постигают. Поняла? Постигают, а не видят. Всевышнего нельзя увидеть.
- Но ведь я умом никогда его не воспринимала, - настаивала Диба.
- Это и не удивительно, - согласилась Деви. - Естественные возможности человека ограниченны, и без особой подготовки и помощи он не может воспринимать все сущее.
- Почему? - возразила Диба. - Я, к примеру, прекрасно вижу все, что здесь находится, - эту реку, деревья, ветки с листьями, звезды… Никакой помощи мне тут не требуется…
- Ты ошибаешься, - улыбнулась Деви. - Доказать тебе?
Диба недоверчиво посмотрела на нее.
- Ты знаешь, что сегодня англичане решили схватить меня? - спросила ее Деви.
Та тяжело вздохнула:
- Знаю.
- Ну и что же, ты видишь их тут?
- Нет, - ответила Диба. - Но если они появятся, то обязательно увижу.
- А ведь они уже здесь, хотя мы и не можем разглядеть их, - заметила Профулла. - Вот, возьми это себе в помощь и посмотри.
Она протянула Дибе подзорную трубу и указала, в какую сторону следует ее направить.
- Ну а теперь видишь? - поинтересовалась она.
- Вижу посреди реки лодку, а в ней много людей. Очень много, - сообщила Диба.
- Это солдаты. А теперь погляди в другое место. Вон туда.
Она указала Дибе еще на пять лодок, выстроившихся друг за другом.
- Но они стоят у берега, - удивилась Диба. - Почему же англичане не плывут сюда, раз они пришли за тобой?
- Возможно, еще не все солдаты подошли, - предположила Деви. - Вот они и поджидают их. А к нам не спешат потому, что не хотят спугнуть меня раньше времени.