- Я имела в виду… - начала было Мэри Клер, но замолкла, на секунду позволив себе насладиться ощущениями, заливающими ее от дразнящего прикосновения его языка. - Я имела в виду, - повторила она, задыхаясь, - что недостаточно постоянно жить, озираясь по сторонам.
Харли умерил пыл своих объятий. Слова Хенка были еще свежи в его памяти, и он тут же с тревогой подумал, куда клонится весь этот разговор.
- Но… ты же сама сказала, что дети… ну, что мне нельзя проводить с тобою ночь, когда они рядом.
- Знаю. Но все равно это скверно, - прошептала она, прильнув к его обнаженной груди. - Я хочу засыпать ночью рядом с тобой и просыпаться с тобой по утрам, а не красться впотьмах из дома и обратно.
Харли безмолвствовал.
Мэри Клер тяжело вздохнула и обвила рукой его талию.
- Обними меня, Харли, - прошептала она. - Просто обними.
И если объятия его были не совсем уверенны, а тело излишне напряжено, то Мэри Клер не подала вида, что заметила это. Она лишь вздохнула вновь и, щекотнув ресницами волосы на его груди, закрыла глаза, теснее прижимаясь к теплому и сильному телу.
Харли в измождении растянулся на кровати, уверяя себя, что нынешней ночью не пойдет к Мэри Клер. Не в том он уже возрасте, чтобы без конца носиться по ночам, словно подгоняемый взыгравшими гормонами мальчишка. Он сорокалетний фермер, которому приходится вставать до рассвета и вкалывать до самых сумерек. И если уж он решил взвалить на свои плечи самостоятельное ведение дел на ферме, то ему необходим отдых.
Застонав, Харли прижал к глазам кулаки, понимая, что возраст и работа - это лишь попытка оправдаться, и к тому же довольно неубедительная. Правда же состоит в том, что он просто испугался. Испугался сильней, чем когда-либо прежде. В словах Мэри Клер ему почудился намек на то, что она ждет от него чего-то более постоянного, нежели те недолгие часы удовольствия, которые им удавалось урвать.
Сощурившись, Харли уставился в потолок, стараясь поточнее припомнить слова, произнесенные ею прошлой ночью. Что-то насчет того, чтобы засыпать рядом с ним каждой ночью и просыпаться вместе с ним каждое утро. Черт возьми, да разве и сам он не хочет того же?
Жена, дети, домашний очаг. Все, о чем Харли только мог мечтать. Но однажды он уже доверил свое сердце женщине, а та сделала все, чтобы разбить его, бросив мужа и забрав с собою детей. Харли со стоном перевернулся на бок, прижимая к груди подушку, как не раз поступал и прежде в надежде обрести покой. Но сегодня он не нашел утешения в мягком пухе. Напротив - лишь сильнее осознал, насколько тоскует по теплому телу Мэри Клер.
То, что он желал женщину, было неудивительно. Ведь он же человек - и все еще дышит. Поражало другое: его тянуло к ней с такой силой, что он не мог думать ни о чем ином. После того как ушла Сьюзен, он поклялся, что больше не полюбит никогда… Сердце его внезапно сжалось от страха. Любовь? Не это ли чувство он испытывал к Мэри Клер?
За окном надвигалась буря - не меньшая, чем та, что разразилась внутри его. Харли слышал, как нарастающий ветер завывает за стенами, как колотятся по жестяной крыше ветви деревьев. Волнение природы эхом отзывалось у него в груди. Любовь. Черт побери! Такое короткое простое слово перепугало его чуть ли не до смерти!
Вздохнув, он перекатился на край кровати и потянулся за джинсами.
Небо почернело как смоль, луна и звезды не освещали Харли дорогу, и взгляд его различал лишь то, что находилось не дальше фута от лошадиного носа. Вдалеке тихо прогремел гром, и Харли ощутил запах надвигающегося дождя, который вскоре ливнем обрушится на землю.
На горизонте сверкнула молния - пока еще слишком далеко, чтобы вызывать беспокойство. Харли сжал коленями лошадиные бока, и конь пошел рысью.
Я просто с ума сошел, подумал Харли. Скачу по ухабам среди ночи, будто одуревший от любви мальчишка, когда вот-вот разразится гроза!
Он горестно рассмеялся, и звук его голоса, вырвавшегося откуда-то из глубины грудной клетки, пророкотал, словно вторя раскатам грома.
Тут молния вновь полыхнула - и выхватила из темноты призрачную фигурку у ворот пастбища. Медленная улыбка поползла по лицу Харли, когда он узнал Мэри Клер. Ветер трепал подол ее сорочки, хлеща тканью по ногам. Харли пустил коня в галоп.
У ворот он натянул вожжи и соскочил с седла.
- Что ты тут делаешь?
Улыбнувшись, Мэри Клер перегнулась через ограду и предложила ему щеку для поцелуя.
- Жду тебя, - ответила она. Потом отворила ворота и придержала их, пока Харли заводил внутрь коня. Снова затворив створки, она подхватила ковбоя под руку и зашагала рядом с ним. - Я боялась, что из-за грозы ты не придешь.
- Ну уж с этим я бы как-нибудь справился, - ответил тот без тени сомнения. - Даже если бы мне пришлось построить ковчег и отправиться на нем в плавание.
Рассмеявшись, Мэри Клер привстала на цыпочки и чмокнула ковбоя в щеку.
- Ты не возражаешь, если я поставлю коня в ту старую хибарку возле гаража? Не мокнуть же ему под дождем.
- Не возражаю.
Они зашли в сарай и, быстро расседлав лошадь, направились к крыльцу. И стоило только парочке добраться до ступеней, как тучи разверзлись, и потоки воды, обрушившись с неба, забарабанили по крыше. Любовники нырнули под навес и, захохотав, кинулись друг другу в объятия.
- Ой, Харли, - проговорила Мэри Клер, прижавшись к нему губами. - Я так боялась, что ты не придешь!
- Не мог усидеть дома, - ответил Харли осипшим голосом. Коснувшись пальцами намокших волос женщины, он убрал их с ее лица.
Заметив, что Мэри Клер задрожала, Харли положил ладонь ей на затылок и вновь прижал к себе.
- Ты промокла. Тебе нужно пойти в дом, сменить одежду и залезть под одеяло, - сказал он, ощущая, как трясется ее тело.
Мэри Клер подняла голову и посмотрела на него.
- Только если ты пойдешь со мной, - прошептала она.
Сверкнула молния, и на мгновение, предшествующее раскату грома, Харли увидел настоятельный зов в глазах Мэри Клер.
- Ты уверена? - спросил он.
Мэри Клер сжала его руку и потянула за собой.
- Уверена.
Дверь растворилась с тихим скрипом, и Харли двинулся вслед за Мэри Клер, хотя той и пришлось приободрить его, дернув за руку. Стараясь двигаться неслышно, они на цыпочках поднялись по лестнице и вошли в спальню.
За окном полыхнула молния, озарив чуть ли не все небо. Вновь прогрохотал гром, сотрясая старое здание. Откуда-то из глубины коридора донеслось негромкое всхлипывание, и Харли застыл на месте.
- Все в порядке, - тихим шепотом заверила его Мэри Клер. - Это Стефи. Пойду взглянуть на нее, а ты пока снимай промокшую одежду.
Харли остался один в комнате, пропитанной ароматами ее тела. Он глубоко вдохнул воздух, наполняя грудь запахами, ставшими для него неотъемлемой принадлежностью Мэри Клер.
Осторожно подойдя к туалетному столику, Харли поднял стоящую на нем фотокарточку и вгляделся в улыбающиеся лица Мэри Клер, Стефи и Джимми на фоне рождественской елки.
Сердце Харли шевельнулось, когда он представил себе, каково было бы справлять Рождество с ними. Проснуться утром рядом с Мэри Клер. Понаблюдать за детьми, роющимися в груде упакованных в яркие обертки подарков. Съесть завтрак и, усевшись на диване, следить, как они возятся со своими новыми игрушками. Вздохнув, он поставил карточку на место, остро осознав всю глубину чувств, которые испытывал к каждому из запечатленных на снимке. Когда это случилось? - спросил он себя. Когда он открыл свое сердце и допустил туда Мэри Клер и ее детей?
Харли медленно вернулся к кровати и стал расстегивать рубашку. Раздевшись догола и свалив промокшую одежду кучей у кровати, он забрался под одеяло, откинулся на подушку и стал ждать.
В коридоре раздались мягкие шаги Мэри Клер. Прокравшись в комнату, она затворила за собою дверь, подошла к кровати, стянула через голову ночную сорочку, отбросила ее в сторону и скользнула в постель рядом с Харли. Все еще дрожа, она положила руку ему на сердце. Харли накрыл ее ладонь своей.
- Как Стефи? - шепотом спросил он.
- Все прекрасно. Она даже не проснулась, просто застонала во сне.
Харли вздохнул и обнял Мэри Клер крепче. Она приблизила к нему лицо, ища в темноте его губы.
Харли погладил руку женщины и опустил ладонь на ее грудь. Подушечка его большого пальца лениво двинулась вокруг соска. Харли почувствовал, как сосок набухает твердым узелком под его дразнящим движением. Дождь барабанил в окно. Ему вторил стук сердца в груди Харли. Соскользнув по лежащим за спиной подушкам, Харли потянул женщину на себя.
Он целовал ее с неистовством свирепствующей за окном бури, пока, задыхаясь, она не принялась извиваться на его теле.
Мэри Клер со всхлипыванием склонила голову, накрывая его лицо прядями влажных волос, несущих с собою запах дождя. С каждым движением его языка она все плотнее втискивалась своими бедрами в бедра партнера. Переместив руки и ухватив Мэри Клер за талию, Харли направил ее тело.
Почувствовав первый толчок, Мэри Клер резко глотнула воздух, и Харли тут же накрыл ее рот своим, чтобы подавить готовый вырваться крик. Тесно прижимаясь к нему губами, Мэри Клер пустилась вскачь, захваченная бурей, которая гнала ее все дальше и дальше. Шлепки их тел вторили хлюпанью струй дождя по крыше.
Как всегда, Харли проснулся еще до рассвета и, прижавшись к спине Мэри Клер, сонно улыбнулся. Дождь, хотя и без прежней прыти, продолжал стучать по крыше. Харли понимал, что должен уйти прежде, чем проснутся дети. Ему не слишком улыбалась перспектива объяснять свое присутствие в постели их матери - по крайней мере пока.