− Успокойся, про Диму я ничего не знаю. В его будущее не заглядывала.
− Врешь! Как можно не интересоваться будущим своего любовника!
− Можно. Если любовник тебя не интересует.
− А зачем с ним тогда спать?
− Для здоровья.
Она покраснела:
− Извини.
− Это ты меня извини, − в который раз за день я намотала красный шарф. Сейчас он удавкой жег шею.
− За что?
− За то, что спала с твоим мужем.
− Будущим, − уточнила она.
− Будущее тем и хорошо, что иногда не происходит.
− Как, как?
− Живи настоящим, Ляля. Завтра может и не быть.
Она отвернулась, продемонстрировав напоследок безупречный профиль. Такая моя и такая неродная.
В дверях мы столкнулись с Марычевым.
* * *
Он выглядел чуть иначе, чем на экране. Телекамера и грим добавляют привлекательности и здоровья. В реальности все совсем иначе. За эти годы он постарел и иссох. Пергаментная кожа плотно натянута на череп. Под глазами сине-желтые тени. Шишковатая голова побрита. На безымянном пальце левой руки обручальное кольцо с глубокой царапиной. Такая же царапина была у Марычева на сердце.
Он узнал меня сразу - уголок рта дрогнул, а в глазах промелькнул страх.
− Кто-нибудь звонил?
− Никто. Так, по мелочи… − Лялька почувствовала и снова говорила отрывисто и зло. - Список у вас на столе.
− Спасибо, на сегодня вы свободны.
− Но ведь еще два часа…
− Повторяю, свободны.
Мы молча смотрели, как она выключает компьютер, переобувается, меняя туфли на модные сапоги, надевает невесомую норковую шубку.
Лялька протиснулась меж нами и вышла.
Марычев подождал с минуту, затем выглянул в коридор, закрыл дверь и повернул ключом.
− Так будет лучше. Давайте ваше пальто.
Мы прошли в кабинет. Марычев плеснул коньяка в стаканы, но, вспомнив о моей пагубной привычке, замялся.
Я взяла стакан из его влажных рук и присела на диван. Прислушалась к ощущениям. Олег был здесь, я чувствовала его присутствие.
− Да, он был здесь. В день своей смерти, − Марычев залпом осушил стакан. - Ваша дочь обычно очень долго обедает, так что у нас было время поговорить. Нам никто не мешал.
− Вы знали, что я приду?
− Олег сказал. Получается, я вас ждал. Только все равно оказался не готов. Не думал, что когда-нибудь буду снова сидеть с вами - вот так, в полной тишине - и смотреть глаза в глаза.
− Я задам всего несколько вопросов и сразу уйду. Понимаю, что вам неприятно и больно.
− Ничего вы не понимаете! - выкрикнул он. - И Олег не понимал. Он думал, я вас ненавижу, Кассандра. За все, что тогда случилось.
− А на самом деле?
− Я вам благодарен. Знали бы вы, как я вам благодарен! Если я кого и ненавижу, то только себя. Именно за это чувство. Я у вас в долгу. Спрашивайте.
ШЕСТОЙ
После женитьбе на Алле Олег звонил редко, справедливо полагая, что телефонные звонки будут неприятны всем - его новой семье, ему и мне.
Я пыталась жить без него и без дочери, привыкая к той норе, где зализывала раны от самой себя.
Заглянув ко мне в первый и последний раз, маман ужаснулась:
− Убожество! Купив эту живопырку, Олег хотел тебя унизить.
− А мне нравится!
Маман хлопнула хлипкой дверью.
Квартиру выбирала Алла. Она же и подготовила все бумаги, которые Олег подписал.
Получив документы, позвонила Олегу, хотела поблагодарить за столь щедрый подарок.
Трубку перехватила Алла:
− Он не будет с тобой говорить. Твоя мать нам все нервы вымотала. Ее послушать, так ты ангел - сирый и убогий. Вон как крылышки пообвисли.
− Алла, я просто хочу сказать "спасибо".
− Скажи мне. Ведь это я, в конце концов, настояла, чтобы Олег выделил деньги тебе на квартиру. Нам из-за тебя пришлось свои планы поменять. Медовый месяц в Париже отложили.
− Ну, извините. Но мне тоже где-то надо жить.
− Вот и живи, только нас оставь в покое!
Вот и жила. Эта убогая квартирка мне действительно нравилась. Впервые в жизни свой собственный дом. Тогда у меня многое было впервые в жизни.
Олег позвонил в теплый сентябрьский вечер:
− Я внизу. Надо поговорить. Поднимаюсь.
В прихожей, присвистнул:
− Гроб со всеми удобствами.
− То, чего я достойна, по мнению Аллы.
− Она тебя очень не любит, − Олег снял пиджак без разрешения.
− Главное, чтобы она тебя любила.
− Любит, − он пожал плечами. - Куда она теперь денется? Хотела - получила. Пусть теперь кушает. Кстати, о еде. Кухня в этом гробу есть? Чаю мне дадут?
На кухне сразу стало тесно.
Я поставила чайник.
− Не пьешь? - деловито спросил Олег.
− Не пью.
− Закодировали?
− Просто не хочется.
− А я ведь по делу, Каська. Помощь твоя нужна.
Я промолчала.
Он вдруг завелся:
− Думаешь, вот ведь сволочь! Пока баба в психушке лежала, дочь забрал, из квартиры выписал, поселил в халупе, а теперь пришел: дорогая, мне помощь нужна. Так?
− Избавь меня от лирических отступлений. Рассказывай.
− Другая бы морду исцарапала, а ты сидишь и слушаешь. Странная ты баба, Каська!
− Мне все равно делать нечего. Телевизора нет. Радиоточки и книг тоже. А так хоть время скоротаю.
− Телевизор будет. Завтра. И книги привезу.
− Расслабься, их все равно некуда ставить. Да и читать не хочу. Устала от чужих мыслей. Мне и с тобой их хватало. Давай к делу. Так кому помощь все-таки нужна - тебе или приятелю?
− Приятелю, − Олег отбросил рефлексии. − Помнишь, мы с тобой были на презентации. Ты еще с экспертом там познакомилась.
− С Марычевым.
− Точно. С ним. Он заболел.
− Я не доктор.
− Ясен перец. Но он мне нужен, Каська. Очень нужен. Без него весь мой бизнес - коту под хвост. Он гений. Ты не представляешь. Из ничего деньги делает. Каждый его прогноз на миллион.
− Камень в мой огород?
− Дура, − беззлобно отозвался Олег. - Ты - особенная, а Марычев - финансовый гений. Смотрит на котировки и с точностью до нюанса говорит, что на рынке происходит. Обалдеть! Я без него, как без рук. И тут он говорит, что помрет скоро.
− Я не доктор.
− Заладила! Я же знаю, ты можешь. Стольким людям помогала. Помоги теперь мне. Раз в жизни. Что тебе стоит?!
− А ты мне - телевизор в благодарность.
− Да все, что хочешь!
− Я тебя хочу.
Он побледнел и после мучительной паузы-раздумья затеребил пряжку ремня на джинсах.
Видать, крепко припекло.
− Пошутила я. Ты мне не нужен. Марычева твоего посмотрю. Завтра приводи. Только не сюда. В ресторан. Ужин за твой счет.
Олег улыбнулся облегченно:
− Согласен.