Переодевшись в свежее белье, деятельная путешественница положила блузу в таз и попыталась отмыть ее холодной водой. Это был ее первый опыт стирки, и, видимо, она что-то делала не так, потому что пятна не сходили. Вальда решила, что будет разумнее отнести одежду госпоже Поркье и попросить ее выстирать.
"Ведь я вполне в состоянии оплатить все необходимые услуги", - ободрила она себя.
Но когда Вальда подумала о деньгах, перед ней встала еще одна проблема. В ее цыганской юбке имелось по бокам два кармана, и часть денег она держала там, остальные были упрятаны в бельевой мешок вместе с вещами. Задумчиво оглядывая теперь свое хозяйство, Вальда размышляла, где ей лучше хранить наличность и как носить ее при себе, если переодеться в тонкое летнее платье без карманов.
Надо сказать, что, собираясь в дорогу, она подошла к выбору платьев с особой тщательностью, понимая, что, во-первых, ей придется обходиться без горничной, которая гладила бы ее наряды, а во-вторых, гардероб должен весить как можно меньше.
Она долго стояла перед шкафом, доверху набитым всевозможной одеждой. Наконец ее выбор пал на два простых муслиновых платья, с виду, как ей казалось, не слишком дорогих, хотя в действительности оба вышли из мастерской знаменитого парижского кутюрье. Эти два да еще одно на вечер - вот все, что позволила себе предусмотрительная путешественница. Зато она смогла захватить тонкую юбку для езды верхом, а в пару к ней - легкий жакет, надеваемый ею в летнюю жару.
Сейчас она раздумывала, не переодеться ли сразу в него. Потом рассудила, что мистер Сэнфорд, возможно, вовсе не рассчитывает тотчас пуститься на поиски диких животных, а позже она обсудит с ним такую возможность.
Вальда спустилась, облаченная в белое муслиновое платье в мелкий голубой цветочек с голубым поясом. Растрепавшиеся под цыганской косынкой волосы она причесала и уложила заново.
Проблема хранения денег тоже была решена, и довольно хитроумно.
Большая часть банкнот была ловко спрятана в оставленных наверху коробочках с запасной пленкой. Эти коробочки Вальда убрала в комод, в самый дальний угол выдвижного ящика, и заложила сверху чулками и носовыми платками. В общем-то, ей не верилось, что кто-нибудь в этом доме окажется, как говорил ее отец, "нечист на руку". Тем не менее меры предосторожности никогда не помешают. Если лишиться всех денег в самом начале путешествия, то только и останется, что бесславно вернуться домой.
На всякий случай одну крупную банкноту достоинством в пятьсот франков девушка спрятала на груди, за корсажем.
"Пусть теперь кто-нибудь попробует сказать, что я скрупулезно не обдумала каждую мелочь!" - горделиво думала она.
Нарядная и довольная собой, Вальда торжественно появилась в кухне, где постоялец беседовал с хозяйкой. При виде Вальды новый знакомый поднялся ей навстречу, в глазах его вспыхнуло нескрываемое восхищение.
- Вот моя мокрая одежда, мадам. Я попыталась было сама отстирать пятна с блузки, но, боюсь, у меня плохо получилось.
- Все будет сделано, мадемуазель, - успокоила ее та, забирая вещи.
- Благодарю вас. - Девушка повернулась к Сэнфорду. - Вы осмотрели камеру? С ней все в порядке?
- Насколько могу судить, через кожаный футляр не просочилось ни капли. Для верности можно, конечно, сменить пленку, но готов поклясться: она не повреждена.
- В таком случае полагаюсь на вас.
- Госпожа Поркье предлагает вам выпить чашечку кофе и отведать ее знаменитых пирожков с мясом. После неприятного происшествия полезно подкрепиться.
- Кофе я бы с удовольствием выпила, а вот есть мне, пожалуй, не хочется.
- Вам непременно захочется, стоит только попробовать кусочек, - заверил ее Ройдон. Из учтивости он говорил по-французски, с тем, чтобы его понимала и хозяйка.
- Я сию же минуту подам вам в салон, - с готовностью откликнулась та.
- К чему эти церемонии? - удивился молодой человек. - Мы отлично перекусим прямо здесь.
- С нами по-простому можете обедать, пока вы один, месье, - тоном строгой нянюшки осадила его госпожа Поркье. - А когда у вас гости, надлежит принимать их в гостиной. Проводите туда мадемуазель, а я принесу кофе.
Было совершенно ясно, что отношение хозяйки к Вальде коренным образом изменилось после того, как девушка сняла цыганский костюм и приобрела респектабельный вид.
"Как это странно и несправедливо, думала девушка, - что люди так не любят цыган". Для нее же эти самые цыгане являлись воплощением дружелюбия, доброты, готовности прийти на помощь. Ройдон Сэнфорд распахнул еще одну дверь, и молодая леди прошла в салон нечто среднее между гостиной и парадной столовой. Строгая, чопорная мебель придавала комнате немного формальный и нежилой вид. Впечатление усиливали набитые конским волосом жесткие кресла и диваны. По стенам были развешаны акварели с изображением быков и лошадей. Такие картинки можно было купить в любом провинциальном городе, и нарисованные на них животные имели весьма отдаленное сходство с живыми.
Вальда подошла к окну и стала рассматривать утопающий в цветах сад. Молодой человек последовал за ней.
- Я вижу, вам удалось убедить хозяйку поселить вас на мызе.
- Она сказала, что всякий ваш друг - желанный гость в этом доме. По-видимому, вы здесь - важная персона. Скажите, почему вы так часто приезжаете сюда отдыхать?
- С таким же основанием и я мог бы спросить вас, почему вы приехали в Камарг, - улыбнулся он. - Ответ прост: потому что это - красивейшее место на земле.
- Я здесь совсем недавно и пока не могу судить столь же определенно. Но, кажется, вы правы.
- Эти места обладают особой магией, которую не выразишь словами. Стоит побывать здесь хоть раз, и снова тянет сюда. Иногда я даже во сне вижу Камарг и понимаю, что приеду опять.
- Что касается меня, я пока не могу сказать того же, - сдержанно проговорила Вальда.
Сэнфорд не ответил, и девушка, даже не поднимая глаз, почувствовала, что он смотрит на нее.
- Вы слишком юны, чтобы путешествовать в одиночку, - заметил он, помолчав. - Как ваш отец отпускает вас?
- Моего отца нет в живых.
- Да… но… ведь есть же кто-то… - начал он и осекся. - Разумеется, это не мое дело, но, честное слово, вы слишком красивы и потому нуждаетесь в том, чтобы за вами присматривали.
Вальда вежливо улыбнулась.
- Поверьте, я вполне в состоянии сама о себе позаботиться - за исключением тех случаев, когда в меня на всем скаку врезаются неизвестные всадники!
- Но, ради всего святого, как я мог предполагать, что где-то в высокой траве прячется молодая женщина, да еще переодетая цыганкой? - взмолился молодой человек.
- Смею думать, что, если бы я действительно оказалась цыганкой, а вы меня переехали, это вас ничуть бы не обеспокоило!
- Вижу, вы не разделяете неприязни госпожи Поркье к этому племени. Однако ее тоже можно понять. С этим народом не всегда бывает легко поладить. Порой они создают в этих краях немалые трудности, особенно когда в таком количестве собираются на свой ежегодный фестиваль в Сент-Мари. - Он помолчал. - Но они своеобразны, живописны и, без сомнения, вызывают интерес. А их праздник, выросший из древних политеистических верований, весьма впечатляет. - Почувствовав, что собеседницу занимает эта тема, молодой человек продолжал: - Когда-то давно, еще в XV веке, ромы, то есть цыгане, водружали на плечи статую богини Иштар и входили с ней в море. С помощью этого ритуала они надеялись умилостивить богиню, чтобы та ниспослала им плодовитость и изобилие во всем.
- Вот как! Я этого не знала.
- Отголоски подобных культов живут и в этом цыганском празднике, на который съезжаются кланы из разных мест и который не очень-то нравится местным жителям. Можно понять фермеров, которым цыгане причиняют немало беспокойств во время движения в Сент-Мари и обратно. - Он улыбнулся. - На прошлой неделе все дороги, ведущие к Камаргу, были запружены цыганскими повозками всех мастей и размеров, новыми и совсем ветхими, которые двигались плотным потоком.
- Мне кажется, что большинство землевладельцев благосклонны к цыганам, - возразила Вальда, - и разрешают им останавливаться табором в своих угодьях на ночь или даже больше.
- Дело не в крупных землевладельцах. От нашествия цыган страдают главным образом фермеры. У них мистическим образом пропадают куры, и даже овцы ухитряются исчезнуть из-под бдительного ока пастуха. - Он продолжал со смехом: - французам бывает жаль и тех денег, которые их дочери отдают гадалкам, а сыновья тратят на азартные игры и прочую чертовщину, с помощью которой цыгане по пути в Сент-Мари стараются выкачать из простых крестьян каждый франк.
- Не думаю, что вы знаете цыган лучше меня! - резко отпарировала Вальда. - Они вовсе не жулики, как вам кажется. Если даже они и возьмут по дороге что-то себе на пропитание, как можно винить их за это? Они ведь очень бедны, а край этот богатый. Мы не можем судить, почему земные блага распределяются между людьми так неравномерно!
- Понимаю! - опять засмеялся Сэнфорд. - Вы - одна из тех женщин, что ратуют за всеобщее избирательное право!
- По-вашему, я похожа на суфражистку? - живо отреагировала Вальда. - Что ж, возможно, я и стану ею когда-нибудь.
- Ну, с суфражистками у вас мало общего. Однако я могу сказать, на кого вы похожи. - В голосе его опять прозвучали иронические нотки, заставившие девушку вскинуть на него колючий взгляд. - Впрочем, - поспешил он, - я, пожалуй, придержу свой комплимент до тех времен, когда мы лучше узнаем друг друга.
За дверью раздались шаги, и Ройдон отошел от окна, чтобы открыть дверь перед госпожой Поркье.