В один прекрасный день прибыл большой грузовик: прознав о том, что Джейн купила себе новый дом, Алистер решил прислать ей все те вещи, которые принадлежали ей в респринский период. Кроме всего прочего, он прислал ей коробку с письмами и фотографиями. Она весь день читала и перечитывала письма Алистера к ней, свои собственные ответы. Также прислал он ей и некоторые любимые книги.
Ее доверенные лица чуть ли не каждый день напоминали, что Джейн следует вернуться в Италию, пока строительная лихорадка совсем не измучила ее. Не особенно того желая, Джейн все-таки начала паковать вещи. Она совершенно не хотела уезжать из полюбившегося ей дома. Всю жизнь Джейн приходилось жить в домах других людей, среди них не было ни единого, который бы она выбрала и обставила сама. Но, кроме того, этот дом нравился ей и тем, что здесь она никогда не жила с мужчинами, и потому ничто тут не отзывалось болезненными воспоминаниями. Ей неприятна была мысль об отъезде, однако она очень соскучилась по Джованни. Она была права, она, а не Мэй: нужно было провести некоторое время в разлуке, чтобы впредь уже более не расставаться.
Теперь Джейн точно знала, что делать. Она дистанцировалась от ребенка, чтобы проще было принять те решения, которые давно уже назрели. Будет лучше для Джованни, если он станет проводить большую часть года со своими итальянскими родственниками. Она не могла сделать из него настоящего итальянца, не могла обучить его итальянскому языку. Если бы он и далее оставался с ней, то через несколько лет ему пришлось бы отправляться в подготовительную школу, а ей была невыносима мысль о том, что английские дети презирали бы Джованни лишь за то, что в его жилах течет хоть и аристократическая, но - итальянская кровь. И потому Джейн обратилась к Эмилио и Франческе с просьбой оставить мальчика у себя, в их постоянно пополняющейся семье, чтобы Джованни вырос настоящим итальянцем. Она бы забирала его на каникулы, да и вообще навещала бы куда чаще, нежели когда-то навещала Джеймса. Конечно, кому-то могло показаться, что она нарочно отослала его подальше - но это было не так. Она приняла единственное верное решение относительно сына Роберто.
Она отправилась на пароме из Саутгемптона в Гавр. Сидя в баре у иллюминатора, она любовалась сероватым отливом вод Ла-Манша.
- Вы позволите угостить вас? - обратился к ней мужчина, говоривший с сильным акцентом. Джейн подняла голову. Рядом с ней, улыбаясь, стоял молодой черноволосый и темноглазый француз. Одет он был в дорогую, элегантную одежду, подчеркивавшую стройность его фигуры. Чуть поколебавшись, Джейн кивнула, присовокупив вежливую улыбку. Английский ее собеседника был весьма посредственным, но Джейн, к своему удивлению, сумела объясниться по-французски, поражаясь своей памяти. По мере того как они пили, французский Джейн делался все лучше. Собеседник рассказал о себе: зовут его Жак, он из Парижа, ему тридцать два года, он работает в банковской системе. В свою очередь, он поинтересовался, куда едет она, и, узнав, широко улыбнулся.
- Как чудесно. Я тоже еду в Рим.
- Вы на машине?
- Нет, - он похлопал себя по карману, - я на поезде.
- А машину водить вы умеете?
- Разумеется.
- Тогда, если вы не против, я подброшу вас до Флоренции. Если хотите, конечно.
- О, это было бы чудесно!
- Вы не очень спешите?
- Нет, нисколько.
В Гавре они вместе спустились на грузовую палубу. Лицо ее спутника вытянулось при виде "роллс-ройса" Джейн.
- Вот уж не предполагал! - виновато произнес он.
- На ней очень легко ездить.
Поскольку торопиться им было особенно некуда, они решили ехать не по скоростным магистралям, а по обычным шоссе, время от времени останавливаясь.
- Вам знакомы отели системы "Релэ Шато"? По-моему, там великолепно.
- Да, конечно, - ответил он, однако, как ей показалось, весьма неуверенно.
- Предлагаю остановиться там. Но только с одним условием: платить буду я.
- Но, мадам, я не могу согласиться!
- В свою очередь, вы мне поможете: будете изредка сменять меня за рулем.
- Ну, если это так, что ж, d'accord.
Езда по Франции доставляла Джейн большое удовольствие, тем более что у нее оказался попутчик. Он многое знал из истории своей страны, много рассказывал об архитектуре. Она с удовольствием смеялась над его шутками. Они разыграли дело так, словно он ее личный шофер. И посему Джейн спокойно платила за него.
На третью ночь, когда Джейн выключила свет в своей комнате, Жак бесшумно скользнул в дверь и, не произнося ни слова, забрался к ней в постель. В первое мгновение у Джейн появилось желание выгнать его, но, как только Жак дотронулся до нее, она ощутила давно забытое возбуждение, ей сразу же расхотелось сопротивляться. Она повернулась к Жаку, подалась навстречу его мягким губам.
Он и не собирался ехать в Рим: для него в итальянской банковской системе не было места, и с обезоруживающей простотой Жак признался, что у него нет денег даже на железнодорожный билет. Откровенность ей понравилась, как вообще нравилось его общество. Джейн с удовольствием занималась с ним сексом. Жак оказался опытным любовником, лишенным обычного мужского эгоизма. И хотя она не достигла с ним тех высот, что достигала с Роберто, она почему-то не чувствовала, что, занимаясь с ним любовью, оскорбляет память Роберто. Словом, она решила взять Жака с собой на виллу.
Мэй едва дождалась, когда можно будет переговорить с Джейн наедине. Она была вне себя от гнева.
- Он же мальчишка! Он вам в сыновья годится!
- Брось, - отмахнулась Джейн. - Ему за тридцать.
- Я бы скорее поверила, что двадцать пять, - фыркнула Мэй.
- Мэй, когда ты так фыркаешь, ты напоминаешь мне мою мать. - Джейн рассмеялась, однако ответной улыбки так и не дождалась.
- И куда же подевалась вся эта ваша хваленая скорбь?! И года не прошло, как умер принц! Это ужасно! Джейн, что это значит?
- Кажется, ведь именно ты не раз говорила, что я должна взять себя в руки? - парировала Джейн.
- Говорила, но совсем не это имела в виду. Вы выставляете себя совершенно в идиотском свете.
- Мэй, я распоряжаюсь своей жизнью по своему усмотрению и была бы тебе признательна, если бы ты не выговаривала мне в дальнейшем. Или ты забыла, что служишь у меня и получаешь от меня жалованье?! - рассердилась наконец Джейн.
- Нет, не позабыла. Но если вы рассчитываете, что я буду обслуживать его, то лучше сразу же увольте.
- Мэй, черт тебя подери! Я вовсе не намерена тут препираться с тобой!
- Я всегда говорю то, что думаю. И вам едва ли стоит ожидать, что я когда-нибудь сделаюсь другой, - воскликнула Мэй со слезами на глазах.
- Я понимаю, ты несколько шокирована, но, знаешь, Мэй, с ним я забываюсь, он доставляет мне радость. Я по-прежнему очень горюю, что Роберто больше нет. Я его никогда не забуду. Но это - совсем другое. Роберто меня бы понял.
- Ничуть! Его бы кондрашка хватила. Вы - и вдруг какой-то жиголо!
- Если такое могла себе позволить Онор, то и я могу.
- А вы думаете, она была при этом очень уж счастлива?
- Ну, может, и не очень. То, что у меня было, скорее всего никогда не повторится, но из возможных вариантов этот - самый лучший. Он очень милый молодой человек.
- Вы испугались, потому что разменяли пятый десяток, разве нет?
- Оставь, Мэй. То, что мне сорок лет, решительно не имеет значения.
- Ну, словом, единственный вариант, который сейчас мне приходит в голову, такой: если хотите, чтобы этот человек здесь жил, нанимайте еще кого-нибудь. Я его обслуживать не намерена.
- Мэй! - воскликнула Джейн.
- А что Мэй, что Мэй-то? Я не обязана прислуживать таким типам.
- Ты иногда бываешь совершенно невозможной. Не пойму только, чьи интересы ты в данном случае защищаешь?
- Ваши, черт побери, ваши! - с этими словами Мэй выскочила из комнаты, громко шарахнув дверью.
Джейн созвонилась с агентством, которое занималось подбором прислуги в частные дома. Когда прибыла новая служанка, Мэй успокоилась, однако слову своему оказалась верна и отказывалась даже пальцем пошевелить для Жака. Но в одном Мэй оказалась все-таки не права: интересы Джейн вовсе не были задеты. Конечно, заниматься любовью было очень приятно, но ей доставляло еще большее удовольствие находиться в обществе Жака. Хорошо, когда есть с кем сходить по магазинам, есть с кем прогуляться, поговорить и отобедать. Джейн осточертели все эти одинокие завтраки-обеды-ужины.
Лето пролетело незаметно. Она не знала, что именно заставило ее переменить свое решение. Может, дело было в той крашеной американке, вокруг которой все увивался молодой мужчина? Или в том, с каким интересом Жак посмотрел однажды на молодых девчонок в бикини? Или Джейн наконец взглянула на себя со стороны? Взглянула и поняла, что в некотором смысле Мэй, может, и права и что молодой Жак - всего лишь реакция на разменянный пятый десяток. Как бы то ни было, а Жак должен был уехать.
Наблюдая за тем, как Жак упаковывает вещи, она не испытывала ни удовольствия, ни раскаяния. Она чувствовала лишь легкое раздражение оттого, что Жак так медлил.
- Я не пойму, Джейн, почему мне непременно нужно уезжать? - Он вытащил из шкафа последний костюм и ногой захлопнул дверцу.
Она очень даже хорошо расслышала вопрос, но не сочла нужным отвечать.
- Отчего ты вдруг так переменилась? - спросил он, швыряя одежду как попало.
- Зачем ты так швыряешь? Все же помнется, - заметила она.