* * *
Выйдя из лифта на седьмом этаже больницы, Александр Куин заметил в углу Ансона Дотри, который разговаривал с Джинни Колтрейн, но направился сразу к Адаму Брэнду, несшему охрану у закрытой двери палаты.
Брэнд кивком поздоровался.
– Купер уже здесь?
– Как ты просил.
Куин оглянулся на Ансона и Джинни:
– Как она?
– Мне не удалось с ней поговорить, потому что Дотри вытащил ее полчаса назад и не отпускает, но выглядит она подавленной.
Еще бы! Судя по докладу команды и рассказу Дотри о событиях вчерашнего вечера, Джинни пришлось испытать двойной стресс. Ему известно, что она не такая хрупкая, какой кажется, и тем не менее она, наверное, уже на грани. И все-таки Джинни Колтрейн не сломается. Ее стойкость он оценил в первый день знакомства, когда она только переступила порог его офиса. Потом он наблюдал ее в работе и много раз думал, что она сдастся, но не тут-то было. Что ж, в последующие дни ей понадобится вся выдержка и боевой дух, которые у нее есть.
– Ты считаешь, что этот случай – еще одно доказательство твоей версии о "Блу Ридж"?
– А ты разве нет?
– Я бы не торопился с выводами, но… возможно.
– Что ж, это преступление, по крайней мере, очевидно. Надеюсь, мы сможем действовать, – вздохнул Куин, – хотя милиция у нас пока не запрещена, и я не сторонник того, чтобы отбирать у людей их конституционное право на собрания и ношение оружия.
– Если бы эти милиционеры только устраивали собрания и носили оружие, кто бы против них хоть слово сказал? – фыркнул Брэнд.
– Я поговорю с больничной охраной – пусть проверят камеры. Может быть, человек, который приходил сюда ночью, остался у них на видео. И если так, мы должны обеспечить сохранность этой записи. Нам необходимы всевозможные улики, чтобы подать заявление на возбуждение уголовного дела против "БР" по закону РИКО. Обвинений в наркоторговле будет недостаточно. Нужно доказать, что они замешаны во многих видах криминала.
– Когда мы обратимся к властям? – спросил Брэнд.
– Когда соберем столько улик, что их нельзя будет спрятать под ковер, – ответил Куин, бросая на него косой взгляд.
Брэнд скорчил гримасу, но промолчал. Его жена служила в отделе полиции города Биттервуд, недавно переформированного из-за поголовного взяточничества полицейских. Но это общая проблема для полиции удаленных горных селений тут, в Аппалачах, и почти нерешаемая.
– А что с Джинни Колтрейн и ее братом? Им угрожает серьезная опасность.
– Может быть, Дотри поможет. Я найду чем ему заняться, а то он только в видеоигры режется и мотается по всему Югу за панк-группами.
Брэнд тихо рассмеялся:
– По-прежнему ничего нового в расследовании?
Куин покачал головой:
– Это не Дотри, я уверен. Но, полагаю, он может вывести нас на "крота".
– Он знает, кто это?
– Он владеет информацией, необходимой для того, чтобы его вычислить. Я хочу дать ему стимул включить мозги ради спасения собственной шкуры.
– С тобой? – медленно и тупо переспросила Джинни, внутренне морщась от неловкости.
– Да, у меня большая квартира в Пергатори, – с сомнением в голосе ответил Ансон, и она заподозрила, что он пригласил ее к себе, не подумав, о чем теперь жалеет. – На чердаке булочной "Блуберд-Бейкери", что в паре кварталов от офиса.
– Да? Я и не знала, что там живут.
– Я один там живу, на одной половине чердака, а вторую занимает склад. Пару лет назад я зашел к ним в булочную, чтобы купить торт для… ну не важно для чего, и мистер Макминн упомянул, что у них наверху пустует место, потому что товар им теперь поставляет хлебозавод в Мэривилле. А я сказал, что в больших городах владельцы магазинов сдают или продают верхний этаж под жилье, а он даже не знал, можно ли чердак продать как жилое помещение. И я сам пошел в мэрию и спросил. – Ансон прервался, чтобы набрать в легкие воздуха.
– И оказалось, что можно?
– Да. Я сразу купил полчердака и все там обустроил – работал вечерами и по выходным. Выглядит немного грубо, но так и должно быть в лофте.
Он тараторил и явно волновался. Почему? Потому что предложил ей поехать к нему домой?
– Я не хочу стеснять тебя.
– Ты меня нисколько не стеснишь. У меня полно места. А для спальни, кстати, выделена отдельная комната, так что ты там будешь одна и тебе никто не помешает отдыхать.
Ах, одна. Неужели он боится, как бы она не подумала, что он приглашает ее с другой целью?
– А как же ты? Где ты будешь спать?
– А я не сплю, – усмехнулся Ансон.
– Не спишь? Ты тоже вампир, как мистер Куин?
Поздно она заметила, что Ансон делает ей большие глаза, и в следующую секунду у нее за спиной раздался голос Куина:
– Слухи о моем бессмертии сильно преувеличены.
Джинни испуганно обернулась:
– Ой, извините.
Лицо у Куина было, как обычно, непроницаемым, и нельзя было понять, обиделся он или нет.
– Вижу, что мистер Дотри снова распространяет слухи.
– Это прибавляет вам загадочности, – беспечно ответил Ансон, позабыв свою нервозность. Может быть, это Джинни заставляет его нервничать? Но почему? Чем она его так пугает? Она самый безобидный человек на свете.
– Простите, мне не стоило… – заново начала извиняться Джинни.
Но Куин лишь отмахнулся:
– Я не против того, чтобы мои сотрудники считали меня сверхъестественным существом. – Он внимательно посмотрел на Джинни с необычной теплотой в зеленовато-карих глазах. – Говорят, вы пережили полную событий ночь.
– Я-то в порядке, – поспешила ответить Джинни, – но вот Ансон… Его вчера сильно избили, но он ходит и делает вид, что хорошо себя чувствует.
– Нет, не совсем так, – возразил Ансон, – я и впрямь порядком измочален, но врачи говорят, что ни одно из повреждений не представляет угрозы для жизни.
– Вам нужно уехать отсюда и поспать.
– Вот я как раз и говорила Ансону, что я, пожалуй, сниму номер в гостинице где-нибудь неподалеку…
– Нет, это неудачная идея, – перебил Ансон, – оставаться одной в гостинице, – он покосился на Джинни, – потому что сейчас это опасно. Я предлагаю ей поехать ко мне.
Одна бровь песочного цвета на лице Куина поползла вверх.
– А вам это будет удобно? – обратился он к Джинни.
Она не знала, что ответить. А сам-то он как думает? Удобно ли ей будет остановиться дома у мужчины, с которым она едва знакома?
– А она сомневается, что я хороший охранник, – заметил Ансон.
Джинни взглянула на него, думая, что это шутка, но Ансон был совершенно серьезен.
– Да я… я такого не говорила… это неправда. Особенно после вчерашнего…
– Значит, решено, – подытожил Куин ровным тоном, указывающим на то, что спор окончен и аргументы больше не принимаются. – Уезжайте отсюда. Вы оба валитесь с ног. – На этом он повернулся и зашагал по коридору обратно в палату Дэнни.
– Кто-нибудь осмеливался ему возразить? – спросила Джинни, когда он ушел.
– Случается. Но смельчаки живут потом недолго и не успевают об этом рассказать. Ну что, поехали? – Теплая ладонь Ансона легла ей на спину. – Хотя если ты против… Ты ведь меня не очень хорошо знаешь…
– Но я очень устала и не хочу оставаться одна. Если предложение еще действительно, то я не прочь поехать на твой чердак.
– Предупреждаю, что я холостяк и гостей не ждал, – сказал Ансон, отпирая ключом дверь. К счастью, в последние недели у него было достаточно времени для уборки и других дел по хозяйству, которые из-за работы в "Гейтс" приходилось откладывать на потом, – например, изготовление мебели. Но зато теперь пол был усыпан стружкой и опилками, в углу валялись инструменты и стояли козлы.
– Ага, вижу, ты не шутил, когда сказал, что делаешь все сам, – заметила Джинни, оглядывая книжный стеллаж, который в готовом виде должен был занять заднюю стену.
– Мой отец был столяром.
– Это он научил тебя делать мебель?
– Ну да, шкафы, стулья, столы и прочее.
Ансон и впрямь многому научился у отца, и хотя уроки столярного дела сопровождались руганью, пинками и затрещинами, он крепился и старался разделять полезные знания и своего вечно пьяного наставника.
Пока Джинни разглядывала стеллаж, Ансон рассматривал свою гостью, наслаждаясь тихой красотой ее лица. Чистая кожа, большие сонные глаза, спутанные светлые мягкие волосы – ничего привлекательнее он в жизни не видел.
– Что такое? – спросила она, заметив его пристальный взгляд.
– Я просто не привык видеть женщину в моем доме, – выпалил Ансон, вовремя не сообразив, что говорит как полный неудачник.
– У тебя здесь не бывает женщин?
– Нет.
– А мужчины бывают? – прищурилась Джинни.
– Нет, – усмехнулся Ансон.
– Хм, – задумчиво произнесла Джинни и посмотрела на него, склонив голову набок, будто искала ответа на незаданный вопрос, улыбнулась и отошла к широкому окну, откуда открывался потрясающий вид на горы Смоки-Маунтинс, что возвышаются над городом с восточной стороны. Солнце пока не взошло, но первые розоватые лучи утренней зари уже подсветили небо и окутанные туманом вершины.
– Теперь ты понимаешь, почему я решил поселиться на чердаке? – спросил Ансон.
– Это счастье – просыпаться утром и видеть в окне такую красоту.
– Да, мне вообще повезло в жизни. Судьба мне благоволит. А все могло бы быть гораздо хуже.
Джинни заинтересованно взглянула на него, но объяснить, что он имеет в виду, не попросила. Он и не стал.
– Ложись-ка в кровать.
Джинни огляделась:
– А где тут кровать?
– Вон за той стенкой с розовым рисунком. С другой стороны у меня спальня.