Домик был заставлен высокими двухъярусными койками. На нижних ярусах лежали молодые обитатели домика. Одним из них был Николай. Карасев - рыжеволосый, белотелый здоровяк. Другой - Аманмухаммед Атаев. Он тоже был молод, небольшого роста, худощавый и черный, как жук. Заслышав на крыльае шаги, а затем и голоса, они приподнялись на постелях, а когда увидели Антипова и Байрамгельды, соскочили с кроватей и стали в промежутке между стеной и койками.
- Знакомьтесь, ребята, пополнение, - весело сказал Антипов, указывая на Байрамгельды. В этот же миг Аманмухаммед бросился к новичку. С минуту они стояли молча, растерянно и радостно глядя друг другу в глаза.
- Здорова, Аман! - воскликнул, наконец, Байрамгельды, обхватив Амана за плечи. - И ты здесь?
- Здесь, Байрам! А где же мне быть? Я ведь давно тянулся сюда.
- Знакомый, что ли? - поинтересовался механик.
- Мет, двоюродный брат, - пояснил Байрамгельды, все еще не отпуская Амана. Потом они присели на кровать и между ними завязался тихий, но оживленный разговор, Оказалось, что Аманмухаммед прибыл на трассу недавно, после окончания училища механизации. И вот теперь они, братья, вместе с Карасевым будут работать на одном бульдозере.
- Хорошая встреча! - сказал Антипов и вышел из домика.
С этого дня и началась у Байрамгельды жизнь, полная беспрерывных скитаний, бесконечных разлук и радостных встреч.
Едва на горизонте показался красноватый краешек глянца, все обитатели домиков поднялись и выбежали умываться. Пока другие гремели умывальниками и о наслаждением плескались водой, Байрамгельды решил осмотреть местность, куда его забросила судьба. Это был сплошной такыр, светлый и ровный, как бетонная плита, и скупо, кое-где поросший высоким бурьяном.
- Любуешься? - спросил Николай Карасев, подойдя к Байрамгельды и вытирая руки полотенцем. - Я сам первые дни никак не мог наглядеться на эту красотищу. Кругом такая степь, такой простор!..
- А что там? - показал Байрамгельды рукою на юг. - Не горы ли синеют?
- Да, это Копетдаг, - пояснил Карасев. - А синие они потому, что далеко.
В прогал между двумя вагончиками Байрамгельды увидел бескрайние степные дали и пересекавшую их о востока на запад красноватую полоску земли, за которой и оказалось русло канала. Именно оттуда, не затихая ни на минуту, доносился разъяренный рев бульдозеров. И туда, на трассу, после завтрака, ушли Николай Карасев и Аманмухаммед Атаев.
На следующий день с утра на вахту вышел Байрамгельды. К вечеру он вернулся усталым и в самое мрачном расположении духа: твердый, как камень, грунт, не позволил ему развернуться во всю силу. Ему жаль было машину и стыдно низкой выработки. Где же выход, чтобы повысить скорость разработки грунта и не губить бульдозер?
Однажды, когда все были в сборе, Байрамгельды сказал:
- Ребята! Темпы у нас черепашьи. Дальше так нельзя!..
- А что тут поделаешь? - развел руками Карасев. - Ведь и так землю увлажняешь. Если бы не вода…
- Этого мало. Надо достать канавокопатель, - перебил Байрамгельды. - Тогда дело пойдет быстрее.
- Верно, пойдет быстрее, - согласился с братом Аманмухаммед. - Да ведь поблизости ни кола, ни двора. Где его взять-то?
Дня через два после этого разговора канавокопатель все-таки раздобыли. Пустили его в дело, и скорость земляных работ выросла в два с лишним раза.
Другое предложение внес Карасев.
- Скажи, брат, ты хорошо знаешь бульдозер? - спросил он как-то Байрамгельды, когда опять собрались в домике.
- Знаю его вот так! - и Байрамгельды показал Карасеву пять пальцев правой руки. - А что?
- Вот и отлично! - обрадовался Николай. - Возьми, брат, на себя ремонт бульдозеров. Будет трудно, поможем. И кубы за тебя дадим. Ну, как?
Байрамгельды подумал малость и согласился.
А люди и машины на стройку все прибывали и прибывали.
К этому времени механизаторы перешли на бригадный метод работы. Во главе вновь созданных бригад были поставлены Николай Карасев и Байрамгельды Курбанов.
Принимая пополнение, Байрамгельды получил два почти новеньких, но изрядно потрепанных и вышедших из строя бульдозера. Осматривая их, он с негодованием думал о тех, кто так бездумно и жестоко относится к замечательным, умным машинам. "Ну, хорошо, допустим, машины мы поправим, - думал Байрамгельды. А как же с теми, кто наносит такой ущерб государству? Призваны ли очи к порядку? И кто они такие? Может быть, они и сейчас продолжают глумиться над техникой? Сказать ли об этом Аннамураду или промолчать?
Но молчать он не мог.
- Об этом безобразии мы уже знаем и не допустим, чтобы оно повторилось, - сказал начальник участка, выслушай возмущенного Байрамгельды. - Поверь мне. Не допустим.
Случаи не заставил себя долго ждать, чтобы Аннамурад Аннакурбанов подтвердил серьезность своих обещании.
Как-то вечером, когда в конторе остались лишь механик Александр Иванович Антипов и начальник участка, пожаловало несколько "обиженных" строителей. Один из них вошел в домик, а остальные задержались у входа. Почти на всех - матросские тельняшки, грязные брюки, разбитые сапоги. Лица небритые, волосы всклокочены, под глазами отеки, Александр Иванович этих "братишек" знал хорошо. Давно уже, как он выражался, они у него в печенке сидят. Уже не раз и не два просил он, чтобы они "по-человечески" относились к технике, берегли ее. Как об стенку горох! Грозился механик и судом, и штрафом… И это не помогало. Закоренелые рвачи, они старались "выжать" из техники все, на что она была, способна, имея в виду одну лишь цель: кубы и рубли. О ремонте, о надлежащем уходе за ней никто и не помышлял. В случае поломки машины - а на таких тяжелых грунтах, как такыры, они случались довольно часто - "братишки" смело обращались к начальнику участка и требовали взамен испорченного бульдозера новый. Предшественник Аннамурада Аннакурбанова все время шел им на уступки и даже ставил их в пример: вот, мол, какими темпами надо работать! Это, мол, маяки! Победители соревнований.
И они возомнили, что им все дозволено. Возглавлял "братишек" некий Иван Емельянов, по прозвищу Задира, человек вспыльчивый, злой. Чаще всего бульдозеры "ломались" именно у него. Такая же "беда" случилась у него и на этой неделе. Он уже ходил в новому начальнику и на правах "маяка" требовал у, него новый, только что поступивший на стройку бульдозер. Но вышла осечка: начальник отказал ему. Тогда Задира и его дружки решили пригрозить Аннакурбанову расправой, а в случае чего и не только… пригрозить.
Не торопясь, вразвалочку, Задира подошел к столу, за которым сидел Аннакурбанов, и, поклонившись ему нарочито вежливо, прохрипел;
- Мое почтение, начальник! Позвольте спросить, почему вы не даете новых машин?
- Я уже говорил почему, - сдержанно произнес Аннамурад. - Потому что вы портите их до срока, ломаете…
- Так ведь разве это земля? - совершенно неожиданно взвизгнул Задира. - Это же, прости меня господи, чугун! Попробуй, выкопай в нем русло. Зубы обломаешь!
- Другие копают и не обламывают, - все также спокойно возразил Аннамурад.
- А мы никакие не другие, черт возьми! - все больше расходился Емельянов. - Мы - маяки! И вы нам обязаны дать новые дизеля. Пусть на нас, маяков, равняются остальные!
- Да какие, к черту, вы маяки? - грозно сверкнув глазами, поднялся во весь рост Антипов. - Вы самые настоящие рвачи, одеколоны иванычи! А ну-ка, марш отсюда!
- Полундра! - крикнул вдруг Задира и, выхватив из-за голенища небольшой ломик, бросился на Антилоза. Но тот, опередив удар, схватил парня за запястье, повернул его от себя, и ломик стукнулся о деревянный пол. Потом, схватив Емельянова за грудь, повернул лицом к двери и вытолкнул наружу.
Дружки его струсили и не пришли на помощь, так как на поднятый им крик стали сбегаться люди из соседних вагончиков. "Маяки" быстро скрылись в темноте, выкрикивая угрозы в адрес начальника участка.
Не прошло и трех недель после приезда Байрамгельды на стройку, как прикатил Клычли Аширов.
- Вот мы и вместе! - обнимая друга, обрадовался Байрамгельды и зачислил его в свою бригаду. Надо сказать, что приезд Клычли не был для него неожиданным. Он верил: рано или поздно тот примчится. Удивило совсем другое - на стройку приехал его старший брат Бегенч. Это было событие.
Вернувшись как-то под вечер с вахты, Байрамгельды увидел на крыльце своего вагончика мирно сидевшего Бегенча.
- Здравствуй, брат! С приездом! - весело сказал Байрамгельды, протягивая ему руку. - Каким это ветром тебя занесло? Уж не отару ли ищешь в этих краях?
В это время вдоль вагончика шел Николай Карасев. Поравнявшись с братьями, он остановился!
- Брат? - спросил Карасев.
- Брат!.. - ответил Байрамгельды.
- Ну, так я и знал! - поддаваясь их радостному настроению, широко улыбнулся Карасев. - Двоюродный?
- Нет, родной!
- Ну-ка, постойте, постойте… - Карасев глянул на одного, на другого, видимо, сравнивая их лица, а пришел к выводу: - Верно, родные!
Сходство между ними действительно было, но небольшое. У Бегенча лицо круглое, мягче черты, гуще и шире брови.
Прерванный Карасевым разговор братья продолжили в вагончике. Подробно расспросив о родителях, о своей семье и семье брата, Байрамгельды теперь уже вполне серьезно решил узнать о цели его приезда.
Работать приехал. Строить, - просто ответил Бегенч.
- Но ты же ветврач?! Разве тебя не устраивает твоя профессия?
- Откровенно говоря, надоело мотаться по пескам. Редко бываю дома. Да и жена ворчит…
- А здесь? Разве, не придется кочевать и быть а разлуке с семьей?
- Знаю. Но все-таки - это канал… Ради него можно терпеть и разлуку.
Помолчали.