- Во-первых, мой друг, - лишних знаний не бывает. А во-вторых, я не теряю надежды, что по окончании института мы все-таки поженимся с тобой. Если это произойдет, то не исключено, что нам придется прожить под одной крышей лет пятьдесят, а может, а больше. Нет ничего страшнее скучного супруга. Вот тут-то мои знания и пригодятся! Я буду рассказывать тебе о самом волнующем и смешном. И ты никогда не будешь скучать. Словом, будем жить так же легко и просто, как о том поется в популярной песенке о чудном острове "Чунга-чанга".
Чунга-Чанга - синий небосвод.
Чунга-Чанга - лето круглый год.
Чунга-Чанга весело живет.
Чунга-Чанга песенки поет:Чудо остров! Чудо остров!
Жить на нем легко и просто.
Жить на нем легко и просто -
Чунга-чанга!
Они спели до половины эту песенку и им ужасно стало весело.
- Ну и как? - спросил Олег, - есть у меня хоть маленькая надежда, что однажды ты станешь моей?
- Думаю, что мама не будет против, - скромно, но без особой уверенности ответила Ада. - Впрочем как знать?
* * *
Время шло. Дружеские отношения Ады и Олега, их любовь крепли с каждым днем. Они крепли от каждой встречи, свидания, каждой улыбки, нежного взгляда, рукопожатия, и Олег уже не сомневался, что его женитьба на Аде Загорской не за горами.
…Олег потер в задумчивости лоб, перебрал в памяти все самое любопытное, о чем мог бы поведать девушке, чтобы восхитить её и, таким образом, еще больше укрепить свой авторитет эрудита и рассказчика.
- А не поговорить ли нам о "высоких" материях? - сказал Олег после затянувшейся паузы. - Скажем, о космосе. Беда только в том, что тема эта тебе хорошо известна, и я боюсь, ты будешь зевать от скуки.
- Ладно уж… Не набивай себе цену. Рассказывай, - с теплой дружеской ноткой в голосе попросила Ада.
- Я часто думаю, - начал Олег, как бы размышляя вслух, - вот если бы каким-нибудь чудом воскресить человека, умершего лет двести назад, и сказать ему, что люди уже слетали на Луну, что мы, имеем фотографии Венеры и других планет и живем по году в космическом пространстве, - как ты думаешь, поверил бы он в эти чудеса? Думаю, что нет.
- Но ведь то, что сделано по изучению и освоению космоса, - все более воодушевляясь, говорил Олег, - это лишь первые шаги, начало. И та скорость, с которой уходят в небо космические корабли, - это "черепашья" скорость. Многим учёным уже сейчас ясно, что для полётов к другим мирам - загадочным и более далёким, чем наша Галактика, где, возможно, затерялась такая же планета, как Земля, - нужны другие корабли и другие более высокие скорости. Говорят, что со скоростью света может летать фотонная ракета. Где-то я читал, что ученые уже работают над её созданием. Вот бы на такой ракете полетать!..
- Ну, как? Ты еще не уснула? - прервав свой рассказ, спросил Олег и пристально посмотрел на Аду.
- Нет, нет. Мне все интересно!.. - бодро ответила она и положила голову на плечо Олега.
- Я спрашиваю, согласна ли ты полететь со мной в космос со скоростью света?
- Согласна, - чуть, слышно ответила Ада. - С тобой хоть на кран Вселенной!
- Хорошо. Теперь представь себе, что на том краю Вселенной мы отыскали небольшую планету еще более прекрасную, чем наша. Великолепный климат, чистый прозрачный воздух. Горы и долины. Море, цветов. Живописнее водопады, а, главное, почва, обладающая неслыханным плодородием. Мы строим с тобой хижину, то бишь - роскошный дворец! И рядом с ним я разбиваю огромный сад. Что может быть чудеснее цветущего сада! Я занимаюсь им и лечу аборигенов…
- А я? Чем я буду заниматься? - поднимая голову, спросила Ада.
- Ты?.. Найдется дело и для тебя. Ты будешь наслаждаться природой, готовить вкусные обеды и воспитывать наших малышей.
- Я согласна, - улыбнулась Ада. - А теперь пора по домам.
Они поднялись со скамейки, и, не торопясь, пошли по тихому, уснувшему городу.
Аглая Петровна, мать Ады, давно собиралась поговорить с дочерью по душам. Да всё как-то не было подходящего момента: не начнешь же разговор просто так… с бухты-барахты, когда хочешь высказать своё жизненное кредо и наставить другого на путь истинный.
Был воскресный день. Ада сидела дома и готовилась к экзаменам. Убрав со стола чайную посуду, Аглая Петровна села напротив дочери с каким-то вязанием.
- Ты что-то грустна, моя милая, - вкрадчиво проговорила мать. - Уж не больна ли? А, может, влюблена? Да ты отложи свою тетрадку, да хоть раз поговори с матерью. Я ведь тебе не чужая. Ну, скажи, моя ягодка, что с тобой?
Ада послушно отложила в сторону конспект и с любопытством посмотрела на мать: "Интересно, что ей от меня надо?.."
- Скажи мне, дочка, ты с кем-нибудь дружишь? Или, как говорили в старину: гуляешь? - спросила Аглая Петровна я посмотрела на Аду поверх очков, прекратив вязанье.
Ада решила быть откровенной:
- Гуляю.
- Он любит тебя?
- Да. Любит.
- Кто же он такой?
- Студент. Мой однокурсник.
- И каков он из себя? - продолжала допытываться мать.
- Красивый, умный парень.
Аглая Петровна опустила глаза, что-то соображая, в спицы её снова замелькали.
- Красивый, говоришь, умный?.. Всё это хорошо, мой дружок, - медленно, но с явным неодобрением произнесла она. - А вот будешь ли ты счастлива с ним, с этим красивым да умным? Ведь с лица, как говорится, воду не пить. Это каждому известно. А теперь давай-ка заглянем в твоё будущее, - говорила Аглая Петровна тоном, не терпящим возражения: - Вот вы закончили институт. Поженились. Зарплата у вас не ахти какая. А вам хочется хорошо, по моде, одеться, вкусно покушать, поехать на курорт и "Жигуленка" иметь - уйма денег потребуется! А у вас их нет и негде взять. На богатое наследство тебе рассчитывать не приходится. Что тогда? И начнутся тогда споры да ссоры - житья не будет. Хотя и говорят, что с милым и в шалаше рай - не верь этому. Глупости всё это! Нет, доченька, тебе нужен, как говаривала еще моя покойная бабушка, мать отца моего, хлебный жених, состоятельный, с положением. Пусть немного старше будет, но чтобы хлебным был.
Слушая долгую речь матери, Ада вспомнила её рассказы о своей молодости. Замуж Аглая Петровна вышла за молодого юриста будучи начинающим врачом. Трудностей в ту пору было у них немало. Жили скромно. Но была у них молодость, была любовь. Они-то и помогли молодым супругам преодолеть все трудности и все лишения. Со временем пришел в семью в достаток.
Ада напомнила матери её рассказ о своей молодости.
- Да! Что было, то было, - подтвердила Аглая Петровна. - В начале мы действительно жили неважно. Но я не хочу, милая, чтобы ты повторяла мои ошибки. Я хочу, чтобы ты была счастлива сразу, как только выйдешь замуж. Вот о чем я забочусь.
- Но разве счастье только в одном богатстве? Будет любовь - будет счастье. Не будет любви и богатство ни к чему, - стояла на своём Ада.
- Ну, как же ты, дурочка, не поймешь, что и я толкую о том же самом. Только я хочу, чтобы любовь и богатство ты приобрела сразу после свадьбы, чтобы ожидание богатства, не растягивалось на годы. А для этого нужен хлебный жених. Понимаешь? Хле-е-бный!
Дочь и мать помолчали.
Потом Аглая Петровна сказала:
- Пока, конечно, ты можешь дружить со своим студентом, но только не позволяй ему смотреть на себя, как на вещь, как на какую-то собственность. Подвернется солидный человек, со студентом можно расстаться. По-хорошему, конечно. Мирно. Тихо. Полюбила, мол, другого. Разве ты не имеешь права полюбить другого, того, кто больше нравится тебе?
Услышав эти слова, Ада побледнела. Вот уж чего она никак не ожидала от матери, так это откровенного призыва к вероломству.
- Но ведь мы же любим друг друга, - проговорила Ада сквозь слезы. - И я, ты знаешь это, не способна на обман или измену.
- Успокойся. Ничего страшного нет в моих словах, - почти невозмутимо сказала Аглая Петровна. - Я забочусь лишь о твоем будущем, милая!