- Это зависит от аудитории и от музыки, разумеется. Надежды и сны… Меня очень интересуют ваши сны, Даллас.
"Меня тоже", - подумала она, но на Джесса взглянула невозмутимо.
- Я предпочитаю держаться реальности. Сны так обманчивы.
- О нет, вы ошибаетесь. Сны многое обнажают. Ум человека, а особенно его подсознание. Это холст, на котором мы постоянно что-то пишем. Искусство, в частности музыка, добавляет столько оттенков цвета, создает неповторимый стиль. Медицина давно это поняла и использует искусство при лечении и изучении различных состояний человека - как психологических, так и физиологических.
Ева опустила голову. Это что, еще одна весть?
- Вы сейчас говорите скорее как ученый, а не как музыкант.
- Я же сказал, во мне есть и то, и другое. Когда-нибудь каждый сможет выбирать песни, ритм которых соотносится с ритмом его мозга. Возможности влияния на настроение будут практически безграничны. Ключ в одном - в проникновении в тайники мозга относительно человека.
Ева резко остановилась.
- Исследования, ведущие к анализу и координации работы мозга отдельного индивидуума, запрещены законом. И на это есть серьезная причина. Они опасны.
- Вовсе нет, - возразил он. - Это ведет к свободе личности. Все прогрессивные начинания поначалу объявлялись вне закона. Конечно, стоимость подобных исследований достаточно высока, но, когда разработки будут приспособлены к массовому производству, она упадет. В конце концов, что есть наш мозг, как не компьютер? Компьютер будет анализировать компьютер. Что может быть проще?
Он взглянул на экран.
- Идет последний номер. Мне нужно проверить оборудование перед выступлением. - Он наклонился и неожиданно поцеловал ее в щеку. - Пожелайте нам удачи.
- Желаю, - пробормотала Ева, но на душе у нее было неспокойно.
"Что есть наш мозг, как не компьютер?" Компьютеры, анализирующие компьютеры. Индивидуальные программы, созданные с учетом особенностей мозга. Если это возможно, то, значит, возможно создавать программы, связанные непосредственно с мозгом пользователя. Она покачала головой. Неужели Рорк способен пойти на такой идиотский риск? Ева прошла сквозь толпу, подошла к нему, положила руку на плечо.
- Мне надо задать тебе один вопрос, - сказала она тихо. - Не занималась ли какая-нибудь из твоих компаний подпольными исследованиями и созданием виртуальных программ, настроенных на сигналы мозга отдельных людей?
- Это противозаконно, лейтенант.
- Рорк!
- Нет, не занималась. Было время, когда я вкладывал деньги во множество не вполне легальных предприятий. Но на такое бы никогда не пошел. Нет, - повторил он. - Этот аппарат для виртуальных игр универсален, а не индивидуален. Конечно, покупатель может выбрать программу по вкусу, но то, о чем ты говоришь, очень дорого, очень сложно и, кроме того, очень опасно.
- Это я и сама знаю. - Ева немного успокоилась. - Но в принципе такое возможно? Рорк помолчал, пожал печами.
- Представления не имею. Прежде всего потребуется содействие того, кто пользуется программой, поскольку надо сканировать его мозг. Следовательно, необходимо заручиться его согласием. А еще.., нет, не знаю.
- Мне надо поговорить с Фини, - решила она, но Рорк обнял ее за талию.
- Лейтенант, может, вечерок отдохнете? Мэвис уже готовится к выходу.
- Ну, хорошо.
Ева заставила себя ненадолго забыть о своих заботах. Джесс уселся за синтезатор, пробежался пальцами по клавишам, и она с удовольствием присоединилась к аплодисментам, которыми встретили Мэвис.
Тревоги ушли; зараженная энергией Мэвис, ритмами, огнями, всеобщим воодушевлением, Ева с наслаждением смотрела шоу.
- Какая молодчина, правда? - Она тянула Рорка за рукав, как ребенок, который делится восторгом с приведшим его на спектакль отцом. - Это все очень странно, ни на что не похоже, но здорово.
- Она и сама такая - странная, ни на кого не похожая. - Рорку не слишком нравилась эта бешеная смесь музыки, шумов и вокала, но он не мог сдержать улыбки. - Она полностью завладела залом, так что можешь расслабиться.
- Я и расслабилась.
Он рассмеялся и прижал ее к себе.
- Я вижу. Наверное, если бы на тебе была рубашка с пуговицами, ты бы рванула ее на груди. - Он вынужден был прокричать ей это в самое ухо, а заодно присоединил некое предложение относительно того, как провести время после вечеринки.
- Что?! По-моему, эти действия в данном штате считаются запрещенными. Я сверюсь с кодексом и сообщу вам. Прекрати! - фыркнула она, когда он начал покусывать мочку ее уха.
- Я хочу тебя. - Его внезапно охватила страсть - жгучая, необузданная. - Немедленно.
- Не шути так, - попыталась остановить его Ева, но, когда Рорк прильнул к ее губам жарким поцелуем, поняла, что он настроен вполне серьезно. В висках у нее застучала кровь, ноги стали ватными. - Держи себя в руках! - Она отодвинулась чуть в сторону, поняв, что еще немного - и она не будет знать, куда себя девать от стыда. - Мы с тобой смотрим шоу. Вместе с гостями.
- Тогда давай уйдем отсюда. - Он уже был во всеоружии, а в душе его томился зверь, готовый к прыжку. - В этом доме масса укромных уголков.
Она бы рассмеялась, но чувствовала, что он и в самом деле сгорает от желания.
- Рорк, опомнись! Сегодня у Мэвис большой день. Не можем же мы с тобой, как пара подростков, запираться в шкафу…
- А почему нет? - Он схватил ее за руку и потащил сквозь толпу к выходу, не обращая внимания ни на какие протесты.
- Это безумие! Неужели ты не можешь пару часов потерпеть?!
- Не желаю! - Рорк распахнул ближайшую дверь и втолкнул ее внутрь. Это действительно был шкаф, вернее - гардеробная. - Пусть все летит к чертям! - Она не успела опомниться, как он прислонил ее к стене, задрал юбку и вошел в нее.
Ева была не готова к этому - ни морально, ни физически. "Зверь!" - подумала она и прикусила губу, чтобы не заплакать. Никогда еще он не был так груб с нею: тискал до синяков, входил в нее все глубже и глубже, железными руками держа ее бедра, пока она не закричала. Но не от наслаждения - от боли.
Ева могла его остановить: ее учили этому в полицейской академии. Но сейчас она чувствовала себя только женщиной, которую обидел любимый мужчина. Лица Рорка она не видела, но ей казалось, что, если бы увидела, - не узнала.
- Рорк! - сказала она с неподдельной горечью. - Ты делаешь мне больно.
Он пробормотал что-то на языке, которого она не понимала и никогда прежде не слышала. И тогда Ева перестала сопротивляться, обхватила его за плечи и закрыла глаза. Она ощущала на лице его горячее дыхание, руки его раздвигали ей бедра, он действовал жестоко, от его нежности и умения чувствовать партнера не осталось и следа.
В какой-то момент Рорк пришел в себя. Сознание вернулось к нему, он сам был в ужасе от того, что творит, но остановиться не мог. Страсть ела его изнутри, и он должен был покориться ей, чтобы выжить. В мозгу его звучал голос: "Сильнее! Глубже! Быстрее!" Голос вел его, направлял, и продолжалось это до тех пор, пока он не кончил.
Если бы Ева не держала его, Рорк бы, наверное, упал. Он дрожал, как в лихорадке, и она не знала, успокаивать его или залепить ему пощечину.
- Черт возьми, Рорк! - начала было Ева, но, когда он оперся рукой о стену, чтобы устоять на ногах, она забыла о своей обиде и обеспокоенно спросила:
- Что с тобой? Сколько ты выпил, что на ногах не стоишь? Ну-ка, обопрись на меня.
- Нет. - Угар прошел, и раскаяние его было невыносимым. Он помотал головой, чтобы прогнать головокружение, выпрямился. - Боже мой, Ева! Прости, прости меня.
- Ничего. Все нормально. - Рорк был смертельно бледен. Ева никогда не видела его больным и перепугалась насмерть. - Я позову Соммерсета. Тебе надо лечь.
- Прекрати. - Он отвел ее руки, отступил назад. Как он сможет теперь до нее дотронуться? - Я же тебя изнасиловал… Я просто тебя изнасиловал!
- Нет, - сказала она твердо, надеясь, что голос ее звучит убедительно. - Нет. Я знаю, что такое изнасилование. Это было не изнасилование. Ты только.., был чересчур напорист.
- Но я сделал тебе больно! Ева, ты и так вся в ссадинах, а я затащил тебя в какой-то шкаф, прислонил к стене и использовал. Использовал, как…
- Успокойся. - Она шагнула к нему, но он покачал головой. - Не отстраняйся от меня, Рорк. Этим ты действительно причинишь мне боль. Не делай этого.
- Мне надо собраться с мыслями. - Он закрыл лицо руками. Все еще кружилась голова, и, что самое худшее, он чувствовал себя не вполне самим собой. - Господи, как выпить хочется!
- По-моему, ты и так выпил больше, чем достаточно.
- Да нет же! Я не пьян, Ева. - Рорк уронил руки, огляделся. "В шкафу, - подумал он. - Бог мой, в шкафу!" - Сам не понимаю, что на меня нашло.
- Я вижу. - Но она и сама ничего не понимала. - Ты все время что-то повторял. Что-то странное. Кажется, "liomsa".
- Это по-гаэльски. Значит "моя". Я не говорил по-гаэльски.., с детства. Удивительно! Мой отец переходил на гаэльский.., когда был пьян.
Он нерешительно коснулся ее щеки.
- Я был так жесток с тобой, так груб…
- Я не хрустальная ваза, Рорк. Выдержу.
- Но я не хочу этого! - Он вспомнил крики и визги уличных шлюх, которых приводил отец. - Такого со мной никогда не было. В тот момент я не думал о тебе, и это непростительно.
Ева не могла видеть его таким униженным.
- Знаешь, хватит себя корить. Давай лучше пойдем к гостям.
Она хотела открыть дверь, но он удержал ее руку.