- Это не так, Генри! - спокойно возразила жена, откладывая свое вязанье, которым обычно занималась после ленча. - Общение с этой красивой девочкой… Лолой, - так, более удобно, переделала она непривычное русское имя "Оля", - мне доставляет большое удовольствие. Вот только, - вздохнула она, - скорее бы перестала плакать.
- А что, по сестре скучает? Или все еще оплакивает родных? - с сочувствием спросил супруг. - Ты бы, Салли, прокатилась с ней на круизном лайнере по Карибам! Показала бы ей эту красоту, о которой девчонка и не мечтала в своей холодной России. Новые впечатления помогут забыть горе!
- Ты прав, дорогой. Я об этом уже думала, - одобрила его предложение Сара. - Здесь она поначалу как будто повеселела, так ей все нравилось, а как немного пообвыкла, то снова каждый день плачет и просит привезти сестру.
- Но ты ведь пока не думаешь удовлетворять ее просьбу? - обеспокоенно взглянул на жену Фишер. - Мне Лола тоже нравится. Однако нам для начала хватит ее одной!
- Вполне с тобой согласна! - выразила солидарность Сара. - Мы с Лолой уже неплохо ладим. Утром вместе бегаем по парку, потом я учу ее играть в теннис, и мы купаемся в бассейне, - с довольным видом сообщила она мужу. - Она только начала ко мне привыкать, и приезд сестры этому помешает.
- Ну и что ты решила? - поинтересовался Фишер.
Сара поднялась и не спеша прошлась по роскошной, залитой солнечными лучами гостиной. Ей было за пятьдесят, по благодаря гимнастике и диете у нее все еще была статная фигура. Однако широкая кость, грубоватость сложения и большие руки прачки, перестиравшей когда-то горы белья, лишали ее внешность изящества, несмотря на дорогую косметику и изысканную одежду.
- Возьмем к себе и вторую, только позже, - объявила она, остановившись около мужа. - Разве будет плохо, если мы вырастим двух русских красавиц, достойных сниматься в Голливуде? Подумай, Генри, какая жизнь нас ожидает!
- А чем плохо нам сейчас живется, Салли? Нечего зря Бога гневить, - укоризненно проворчал Фишер, который не без основания был горд тем, чего добился.
- Да как ты не понимаешь? - возбужденно воскликнула честолюбивая Сара. - Ну что с того, что мы богаты? Таких пруд пруди! Кто нас знает? Узкий круг друзей. А так, - посмотрела на мужа блестящими глазами, - мы сразу будем всем интересны. Станем знамениты!
Слова жены произвели на Фишера впечатление.
- Не побоюсь сказать, толково рассуждаешь, Салли! - одобрительно произнес он. - Если из девчонок и правда вырастут красотки, да еще благородного происхождения, нас с тобой на руках будут носить! Как благодетелей общества. Да и нашему бизнесу прямая польза!
Фишер весело посмотрел на жену, но тут же озаботился:
- Но как ты объяснишь Лоле, почему мы пока не берем ее сестру?
- Так же, как и раньше - заразной болезнью, - ответила она с хитрой улыбкой. - И сестра будет болеть столько, сколько нам понадобится.
- А потом болезнь может окончиться и летальным исходом, - сообразил супруг. - Во всяком случае, так объявим Лоле. Ловко придумано!
Он с уважением посмотрел на супругу и удовлетворенно добавил:
- Тогда, не теряя времени, отправляйтесь с Лолой укреплять свои отношения в плавании по Карибскому морю! А я тут пока разберусь с посредниками.
Мистер Ричардсон прождал своего клиента почти полчаса и, разминаясь, прохаживался по приемной, когда через зеркальные окна заметил подкативший к подъезду лимузин Фишера. Поднявшись на личном лифте прямо в кабинет, босс вызвал свою длинноногую изящную секретаршу Мэрилин и, когда она положила перед ним папку с документами, хлопнув по вызывающе оттопыренному заду, небрежно бросил:
- Ну как, Мэри, этот жулик из посреднической фирмы уже пришел? А то я не прочь немного позабавиться.
- Уже полчаса, как здесь ошивается, Генри, - с кокетливой улыбкой ответила она боссу, с которым явно была в коротких отношениях.
- Жаль, что пропадает хороший аппетит, - хохотнул Фишер и, став серьезным, распорядился: - Ладно, пусть войдет!
Мэрилин, виляя стройными бедрами, выскользнула в приемную, и в кабинет стремительно вошел заждавшийся мистер Ричардсон. По закушенной губе было видно, что он очень зол на клиента, но посредник сдержался, подсел к столу Фишера и, открыв свой кейс, молча протянул ему пачку документов.
- Это еще мне зачем? - удивленно посмотрел на него миллионер, вертя в руках чужеземные бумаги с печатями, очевидно, на русском языке. - Я же от вас на эту девчонку все нужные документы получил.
- Можете теперь их выбросить! - грубо бросил Ричардсон. - Они вам больше не нужны. Это - новые документы на вашу девочку, которые срочно прислала посредническая фирма из России.
- Ничего не понимаю! - нахмурился Фишер, предчувствуя недоброе. - Зачем они мне?
- Вы же не хотите вернуть ее русским, потеряв свои деньги? - без обиняков объяснил ему Ричардсон. - И мы не хотим этого, так как наш русский партнер - фирма "Здоровье", самоликвидировалась, и получить неустойку не с кого!
- Кто же это сможет у меня отобрать Лолу? - насмешливо выкатил на него глаза Фишер. - Русские диверсанты?
- Напрасно смеетесь! - зло осадил его посредник. - Ее родители - потому что они живы и здоровы. Нас с вами обманули! Девчонки были похищены и разыскиваются, - уже спокойнее объяснил он. - Одну вроде уже вернули родителям.
Сообщение посредника озадачило, но отнюдь не обескуражило Фишера, в жизни которого многократно возникали куда более серьезные осложнения. Он лишь, нахмурив кустистые брови, пробежал глазами новые документы и, тяжело взглянув на незадачливого посредника, бросил:
- Пожалуй, это сойдет. Выходит, мы удочерили не Ольгу Юсупову, а сироту Елену Шереметеву, тоже дворянского происхождения. И кто же так здорово изготовляет эту липу? - презрительно усмехнулся, разглядывая одну из бумаг. - Здесь не только печати, но и бумага старинная.
- У них там есть большие мастера этого дела. За хорошую плату любой документ подделают так, что не всякий эксперт отличит от подлинного, - вполне серьезно объяснил Ричардсон. - С этими бумагами вы от Юсуповых отобьетесь, если они сумеют с помощью Интерпола отыскать свою девчонку.
На некоторое время воцарилось молчание, во время которого Генри Фишер размышлял, а посредник терпеливо ожидал решения своего клиента. Наконец, тот вышел из задумчивого состояния и объявил:
- О’кэй! Принимаю от вас эти документы как частичную компенсацию за сестру Лолы. Если я правильно вас понял, мне не видать ни ее, ни уплаченных за нее денег, - остро посмотрел он на Ричардсона и со скрытой угрозой добавил: - Думаю, что вы знаете, с кем имеете дело, как и то, что происходит с теми, кто мне не платит долги?
Посредник утвердительно кивнул, и Фишер жестко заключил:
- Я не стану требовать от вас возврата денег, если спрячете все концы в воду и никто через вас на меня не выйдет! Если не примете мер или развяжете языки, то пеняйте на себя!
- Можете в нас не сомневаться! Ведь поэтому я здесь, - горячо заверил его Ричардсон. - Все следы нами уничтожены! И наша фирма скоро исчезнет, так как босса посадили за неуплату налогов. Однако, - счел нужным предупредить он клиента, - девчонку у вас могут найти и помимо нас.
- Не считайте меня за простака! Не найдут Лолу без вашей помощи, - грубо оборвал его Фишер. - Так что держите-ка язык за зубами, если дорога жизнь, и передайте это остальным!
Миллионер встал с кресла, давая понять, что аудиенция окончена и, покидая кабинет, Ричардсон спиной чувствовал, как тот провожает его своим тяжелым взглядом.
Дни бежали чередой, а упорные поиски Оли не давали никаких результатов.
Хитрая Воронцова умело разыгрывала из себя безвинную жертву преступников, безутешную вдову, которая ничего не знала об уголовном прошлом погибшего мужа. И хотя документы на сестер Юсуповых оказались похищенными, работники детдома подтвердили, что они были оформлены должным образом.
Юсуповы также в благодарность за то, что она помогла вернуть Наденьку и половину выкупа, уплаченного бандитам, сдержали свое слово и не сообщили следователю о ее пособничестве похитителям. Поэтому Катерину почти сразу же выпустили, и она прошла по этому делу как свидетельница. Держать язык за зубами она умела, и о ее более тесной связи с подельниками Седого никто не узнал.
Частые визиты в детдом Прони заведующая объяснила тем, что она принимала его как представителя благотворительной организации, за которого он себя выдавал, и других отношений с ним не имела. Это почти соответствовало правде и ее оставили в покое. Проня же, как только началось следствие, сразу исчез и выйти на его след никак не удавалось.
- Уволился по семейным обстоятельствам. Жаль, ценный был работник, - с фальшивым вздохом посетовал Сальникову глава охранного бюро "Выстрел" Василий Коновалов. - Наследство какое-то получил на Кубани, то бишь на Ставрополье. Он вроде из тамошних казаков, - объяснил он сыскарю, но в его глазах светилась насмешка. - Наверное, уже не вернется.
Виктору Степановичу опыта было не занимать, и он давно уже вычислил, что похищение маленьких Юсуповых - дело рук банды Седого, а Проня лишь его подручный. Однако никаких доказательств этого не было, и как им ухватить матерого преступника ни он, ни его друг и шеф Михаил Юрьевич придумать пока не могли. Попытки разговорить явно причастных к похищению Фоменко и Софу окончились неудачей. Хитрые и осторожные, они в один голос твердили, что имели дело только с Надей, а об Оле им ничего неизвестно.