Война в Азии, пусть даже крупномасштабная, или даже ядерная, Милену занимала гораздо меньше, чем меню на ужин в Сочельник. Потому что меню напрямую зависло от ее приказаний поварам, а вот к глобальной политике она не имела ни малейшего отношения: Делберт все равно делал то, что пожелает.
Хотя до последнего времени он делал то, что желал Джереми, а вместе с ним и Злата.
- Посему вашему супругу, мэм, в праздничные дни предстоит разруливать два небывалых кризиса: самый крупный со времен "Уотергейта" внутриполитический, связанный с обвинениями в связи с коварными русскими, и самый крупный со времен Карибского кризиса внешнеполитический, который может окончиться войной в Азии, а если в дело вмешаются Китай и те же самые коварные русские, и Третьей мировой! И все это, не исключено, в Рождество и до Нового года!
- Что же, - промолвила Милена, любуясь Грэгом, - тогда мне не придется ломать голову над меню на новогоднюю вечернику. Ведь Новый год, не исключено, уже не наступит?
Грэг Догг улыбнулся, желая что-то ответить, но тут снова запищала его рация. Извинившись, он сослался на то, что его зовут дела, и оставил Милену в одиночестве.
* * *
Она зашла к себе в апартаменты, уверенная, что Гордион снова нанес ей визит. И снова задумалась над тем, что опять встретила Грэга около двери в свою комнату. Он что, вновь здесь побывал?
Однако если Гордион и навещал ее, то нового послания не оставил. Милена, чувствуя усталость, опустилась на диван - и услышала громкий стук.
Отчего-то уверенная, что это Грэг, она открыла дверь, однако вместо него увидела Ясну. Та, оттолкнув ее, прошла в гостиную.
- Ты что себе позволяешь! - закричала она на отличном герцословацком. - Ты кто такая, чтобы настраивать Делберта против его старших сыновей? Понимаю, ты хочешь, чтобы все досталось твоему избалованному трутню, Тициану, однако не видать ему ни строительной фирмы, ни руководства "Грамп-фондом" как своих ушей!
И почему сначала дочурка, а потом мамаша заподозрили ее в попытках оказать на Делберта воздействие в ущерб их, дочурки и мамаши, интересам?
Милена никогда не заикалась о том, что Тициан должен со временем перенять бразды правления строительной империей, которой руководил теперь Делберт-младший, или "Грамп-фондом", в котором главенствовал Уинстон.
Впрочем, она в самом деле считала, что оба старших отпрыска Делберта не справлялись с делами и что Тициан через несколько лет мог бы действительно сменить их на одном или на другом посту. Или на обоих сразу.
Ясна продолжала выплевывать угрозы, а Милена кратко заметила:
- Хочешь виски? Ты ведь наверняка любишь выпить виски с утреца. Под стейк очень даже хорошо идет.
Ясна запнулась, а потом прошипела:
- Учти, дрянь, я за тобой очень внимательно наблюдаю! И если твои интриги затронут интересы моих мальчиков, то тебе и твоему Тицианчику не поздоровится!
Придвинувшись к Ясне, Милена ответила ей в тон:
- А если ты будешь угрожать мне и тем более моему сыну, то я приложу все усилия, чтобы тебе и твоим мальчикам пришлось ой как худо. Все же не забывай, что спишь с Делбертом не ты, а я!
Хотя это не вполне соответствовало действительности: если она и спала с Делбертом, то не чаще раза в несколько месяцев. Но Ясне это было знать вовсе не обязательно.
На лице Ясны зажглась и тотчас потухла торжествующая улыбка, и она буквально пропела:
- Хорошо, как знаешь, Милена! Ну, мне пора! Меня ждет мой утренний виски!
Она выплыла из гостиной, громко, наверняка нарочно, хлопнув входной дверью. Озадаченная Милена никак не могла взять в толк, что это значило и отчего Ясна заявилась к ней, дабы на пустом месте устроить дикий скандал. Да, они не любили друг друга, но ведь той должно быть понятно, что никаких попыток спихнуть ее "милых мальчиков" с их постов она не предпринимала.
Во всяком случае, пока что.
Милена прилегла на диван, однако быстро заметила, что расслабиться не получится. Ее мысли возвращались к Грэгу. К ее шикарной, но, по сути, столь пустой жизни с Делбертом. К ее обязанностям первой леди, которые она ненавидела. К внезапно снова объявившемуся Гордиону. Даже к замаячившей на горизонте возможности отставки Делберта - или процедуре его отстранения от власти партией Старой Ведьмы, которая теперь задавала тон на Капитолии. Даже к возможной Третьей мировой.
И снова к Грэгу.
Понимая, что покоя ей не найти, Милена поднялась, перед зеркалом привела себя в порядок и отправилась на кухню, дабы проверить, на какой стадии находится подготовка праздничного ужина.
Находясь на большой лестнице, она услышала возбужденные голоса и заметила шествовавшего по коридору Делберта с красным лицом и выпяченной нижней губой, что означало крайнюю степень упрямства и озлобленности.
- Нет, Делберт, я не подам в отставку! - кричал практически бежавший за ним Майк Флинт, советник по национальной безопасности. - Я сказал тебе всю правду! Как тогда и на слушаниях в Конгрессе. Коварные русские меня элементарно подставили.
Ухмылявшийся Бизз Бартон буквально пропел:
- Подставить можно только тогда, когда есть при помощи чего подставить, не так ли? Или я слишком сложно формулирую для твоего мозга заправского вояки, Майк?
Оба - Флинт и Бартон - не переваривали друг друга и с самого начала боролись за влияние на Делберта. И, похоже, победу одерживал все же Бартон.
Делберт вдруг развернулся и, вперив в обоих свой знаменитый немигающий взгляд, выдал свою коронную фразу:
- Ты уволен!
Бартон, чье лицо расплылось в довольной улыбке, толкнул Майка Флинта в бок локтем и заметил:
- Что же, Майк, президент прав - тебе давно пора в отставку. Не хочешь уходить по собственной воле, тебя вышвырнут из Белого дома, как котенка. Точнее, как захаживавшую на кусок проплаченного сыра к коварным русским грязную старую крысу!
- Делберт, прошу тебя, не принимай поспешных решений, ведь вся эта комбинация демократов рассчитана на то, чтобы вывести тебя из равновесия и в итоге… - раздался взволнованный голос подоспевшего Джереми, который явно благоволил к Флинту, бывшему марионеткой в его руках и находившемуся на ножах со столь опасным и умудренным опытом Бартоном.
- Я тебя не спрашивал! - отчеканил Делберт, даже не взглянув на зятя, с лица которого, и без того аристократически-бледного, схлынула вся краска. Милена знала, что Делберт раньше никогда не разговаривал в таком тоне с Джереми.
- Ну, Майк, старина, собирай вещички и на выход, - продолжал издеваться над поверженным врагом Бартон, а президент Грамп гаркнул:
- И ты, Бизз, тоже уволен!
Бартон, сначала явно не осознав, что имеет в виду Делберт, с ухмылкой взглянул на него, а потом ухмылку с его полного бородатого лица стерли словно грязной тряпкой.
- Но, Делберт, ты не можешь просто взять и уволить меня! Я обеспечил тебе победу на выборах. Я - главный идеолог "грампизма". Я…
- Ты, - произнес муж-президент, чье лицо наливалось кровью все сильнее и сильнее, - никто и ничто, Бизз! Запомни - без меня ты ноль без палочки! Даже и не ноль, а величина отрицательная! И не говори мне, что я могу, а чего нет, потому что я - президент. А ты… А ты только что уволенный советник!
Бартон, держась за грудь, привалился к стене, то ли разыгрывая сердечный приступ, то ли в самом деле став жертвой стресса. Делберт кинул ошеломленному Джереми:
- Позаботься о них. Флинту нужен бокал коньяка. Хотя нет, лучше целая бутылка. Ты ведь такое любишь, Майк? И Биззу требуется врач. Ну, или знатный пинок коленом под его жирный зад. Думаю, ты, как любитель фитнеса, справишься и с тем, и с другим!
Сам же президент прошествовал к лестнице и, заметив Милену, которая получила от сцены, которой стала свидетельницей, колоссальное удовольствие, произнес:
- Пойдешь со мной. Прилетел китаец. До этого до меня уже пытался дозвониться его шеф из Пекина, но я был занят. Надо встретить.
Джереми, бросив стонущего Бизза и шатающегося Майка, кинулся вслед за тестем.
- Делберт, я с большой охотой могу присутствовать при твоей беседе с китайским послом. И, думаю, тебе надо принять сначала звонок из Пекина, потому что…
Делберт, чье лицо постепенно принимало нормальный оттенок, отрезал:
- Лучше с большой охотой отправься к своей жене и вашим очаровательным близнецам. Ты им нужнее, чем мне на конфиденциальном разговоре с китайцем. - Затем, обращаясь к Милене, спросил: - Где этот идиот Луи? Пусть приведет с порядок мои волосы!
При помощи подоспевшего Грэга, который отдал распоряжение по рации, в два счета разыскали стилиста, прискакавшего со своим алюминиевым кофром и прямо на лестнице сноровисто причесавшего и облившего порцией лака для волос кудри президента.
Милена поправила съехавший в сторону галстук мужа и поцеловала его в отвислую щеку.
- Ты был неподражаем, - прошептала она, а Делберт, усмехнувшись, заявил:
- Знаю, дорогая!
Затем, взяв ее за руку, отправился с ней вниз по лестнице. Милена вдруг ощутила, что, несмотря на все, любит этого эксцентричного и жестокого человека. Любит? Она была уверена, что никогда его не любила. Во всяком случае, когда вышла за него замуж.
Так неужели она полюбила его в браке? В том самом, который оглушительно трещал по швам и который был для нее сущей пыткой?
Милена обернулась - и заметила Грэга, стоявшего около распластавшегося на полу Бизза и отдававшего по рации распоряжения.
Когда они подошли к холлу, муж вдруг выпустил ее ладонь и сказал: