- Мистер президент, - произнес верный Франклин, отодвигая стул для Милены, - мадам дю Прэ просила передать, что ей нездоровится и что она останется в постели.
Милена громко - намеренно громко - хмыкнула, а Делберт, пробегая глазами бульварное издание, которое обожал и которое всегда хвалебно отзывалось о нем (государственные документы за едой Делберт читать ненавидел, хотя, впрочем, и не только за едой), прожевав кусок бекона, проговорил:
- Наверное, вчера переохладилась.
Делберт-младший и Уинстон, сидевшие за столом вместе, злорадно хихикнули, а Злата пропела, обращаясь к Франклину:
- А где кашка для моих ангелочков? Почему вам требуется так много времени, чтобы приготовить обычную кашку?
- Прошу прощения, мэм. Сию секунду осведомлюсь на кухне, - ответил Франклин, однако в этот момент появилась Хантер Рогофф, как всегда, в черном, как всегда, с непроницаемым лицом, и поставила две тарелочки с кашкой перед отпрысками Златы и Джереми.
- Прошу, мэм! - произнесла она тихо, но, как была уверена Милена, с затаенной, что ли, угрозой. В любом случае Злата не стала дальше нудеть и принялась кормить своих близнецов, сюсюкая и восторгаясь. Милена отлично знала, что и воспитанием, и кормежкой детишек занимаются высокопрофессиональные няньки, но Злата всегда разыгрывала заботливую мать, когда появлялась с детьми в доме отца-президента.
Милена краем глаза уставилась на Хантер. Вот если кто и походил на роль Гордиона, так именно она. Такая задушит на кухне нерадивого официанта голыми руками, а потом переступит через труп и, подхватив поднос с шампанским (или именно что детской кашкой), двинется потчевать гостей. Да что там задушит - хребет сломает!
И фамилия у нее была подозрительная, кажется, русская, хотя и переделанная на западный манер. И никто толком не знал, почему Делберт, вообще-то всегда отдававший предпочтение мужчинам, вдруг нанял себе в управляющие гигантским поместьем, по сути, ставшим не только зимним, но и новым Белым домом, эту хладнокровную и навевавшую тихий ужас особу женского пола.
- А что за крики были посреди ночи? - осведомилась Ясна, увешанная, как всегда, прямо с утра отборными драгоценностями - еще бы, с учетом щедрых отступных Делберта, таких безделушек у нее было пруд пруди.
- Марианна папу домогалась, - кратко заметил ничего не евший за завтраком и возившийся со своим телефоном Тициан.
Восседавшая напротив него Эйприл оторвала глаза от своего аппарата и, прыснув, с нежностью взглянула на единокровного брата.
Милена дала себе слово, что запретит сыну общаться с Эйприл. Нет, как сестра она была выше всех похвал - не в пример жестоким Делберту-младшему и Уинстону и надменной Злате, девица явно благоволила к подростку. Но, кажется, чересчур благоволила. Не хватало еще, чтобы они начали испытывать друг к другу нежные чувства и… О возможных последствиях иного плана Милена даже и думать не хотела, но у нее все равно пропал аппетит.
- Мне только фруктовый салат и кофе с молоком, - произнесла она, обращаясь к одному из официантов. А затем, взглянув на Хантер Рогофф, сказала:
- Мадам дю Прэ требуется медицинская помощь?
- Хороший психиатр ей требуется! - заверещала Ясна, а Тициан резюмировал:
- Сексопатолог!
Эйприл снова прыснула и даже положила смартфон на стол. Сын, откинув длинную светлую прядь, улыбнулся единокровной сестре. Милена ощутила сильное беспокойство.
- Мистер президент, прибыли мистер Бартон и мистер Флинт, - доложил Франклин, а Делберт, сложив газету и бросив ее на пол (его давняя привычка, означавшая, что с прессой он разделался), неспешно допил кофе и проговорил:
- Проводи их ко мне в кабинет. - Затем, поднявшись, с мечтательной улыбкой добавил: - Что же, желаю всем хорошего Сочельника! У меня, увы, кое-какие дела в первой половине дня. Но потом все время будет принадлежать вам, моей семье! А сейчас надо озаботиться делами государства. Настало время кое-кого уволить.
Он удалился, а Шэрон, щедро намазывая масло на тост, сказала:
- А кого он будет увольнять? Этого кошмарного Бартона или этого еще более кошмарного Флинта?
Все посмотрели на Джереми, который считался серым кардиналом и всегда был в курсе планов тестя-президента. Но муж Златы, спешно поцеловав ее, бросился вслед за Делбертом.
- Делберт, подожди. Не торопись, нам надо сначала взвесить все за и против.
Милена, размешивая кофе, подумала, что, похоже, муж принял какое-то важное решение, не проконсультировавшись с Джереми. Что же, по всей видимости, наступали новые времена. В том числе и для "сладкой парочки" интриганов семейства Грампов.
- А что, Джереми не в курсе? - спросила Шэрон, как всегда, своим простоватым замечанием попав в десятку. - Но ведь, дорогая, Делберт с ним раньше всегда советовался!
- Видимо, отныне не всегда! - заявила Ясна, триумфально поглядывая на Злату. Милена знала, что мать с дочерью не переваривают друг друга и что это является продолжением каких-то старых семейных конфликтов: Ясна с самого начала тряслась над своими сыновьями-погодками, пренебрегая дочерью. А та из кожи вон лезла, чтобы заслужить любовь могущественного отца и при разводе тотчас заняла его сторону, обвиняя мать во всех смертных грехах.
Злата дернулась, пронеся ложку с кашкой мимо рта одного из близнецов и вместо этого ткнув ему в пухлую щечку. Ребенок отчаянно заголосил. Встав и указав няньке на плачущего малыша, Злата схватилась тонкими пальцами за виски и заявила:
- Это становится невыносимо! Просто невыносимо!
Она выбежала из Белой столовой, а Ясна, щелкнув пальцами, удовлетворенно заявила:
- Где мой стейк? Я же сказала, что хочу на завтрак стейк!
А потом притворно вздохнула и обратилась как будто к сыновьям (а на самом деле ко всем присутствующим):
- Ваша сестренка уже в детстве была чересчур нервной. Думаю, это у нее пошло с тех пор, как она вообразила, что домовой попытался затащить ее в шкаф.
- Это я был! - похвалился Делберт-младший, явно ожидая похвалы от собравшихся.
Тициан, снова занявшийся мобильным, проговорил, не отрываясь от экрана:
- А я думал, это Ясна была.
Делберт-младший, багровея, начал подниматься из-за стола, а Милена, вспомнив, как он напал на Тициана накануне, холодно заявила:
- Делберт, не забывай, что ты в гостях в доме отца-президента, поэтому и веди себя соответствующе!
Делберт, побагровев еще сильнее, просипел:
- Я, может, тоже стану президентом!
- Ты уже президент, - заметил иронично Тициан. - Отец сделал тебя президентом своей строительной компании. А, ты имеешь в виду, что станешь президентом США, как и папа. Вынужден тебя разочаровать - им стану я! Так что место, любимый братец, уже занято.
Эйприл громко расхохоталась, длинные ресницы Тициана затрепетали. Милена поняла, что подростков надо как можно быстрее развести и держать друг от друга как можно дальше.
Смотря на смартофоны двух младших отпрысков Делберта, Милена вдруг осознала, что в цифровую эпоху держать на расстоянии двух влюбленных друг в друга тинейджеров, являющихся, по странному стечению семейных обстоятельств, единокровными братом и сестрой, вряд ли получится.
- Бонжур, мои дорогие! - раздался манерный голос стилиста Луи-Огюста, который, напрочь игнорируя незыблемые правила и тот очевидный факт, что президент уже удалился, явился на семейный завтрак в Белой столовой в немыслимом наряде (перстни, стразы, позументы). - Надеюсь, я не опоздал?