- Нет.
- Ах вот как, - прозвучало это многозначительно и с намеком. - А как же откровенность, доверие и взаимопомощь? Вы же не просто друзья - семья.
- Они в первый раз за десять лет укатили в отпуск. Вдвоем. Я не хотел портить им отдых. - Игнат вернулся на свой пост у окна. - У них все плохо было и только недавно стало налаживаться. Пусть занимаются своими отношениями. Я уже взрослый, чтобы отцу с матерью жаловаться по любому поводу.
- Надеюсь, у них все сложится, - безразлично пожелала Лера и резко поменяла тему: - Игнат, ты не боишься связываться с преступниками? Они уже показали, на что способны, и это только цветочки. А вдруг это какой-нибудь супер-тайный клан наемных убийц?
- Супер-тайный? - рассмеялся Игнат. - Лерок, да если бы они хоть что-нибудь понимали в убийствах, мы бы с тобой не разговаривали, по крайней мере, без волшебного круга и заклинания вызова духов. Чем конкретно они занимаются, мне еще предстоит выяснить. Вот отправлю тебя домой и сразу займусь.
- Не хочу портить тебе настроение, но мое отправление домой займет некоторое время.
- Я сделаю все, что в моих силах, - с кислой физиономией пообещал Игнат. - Чудес не обещаю, но пробую все варианты.
- Может, прямо сейчас и начнем? - предложила Лера - в ней всё ещё цвела робкая надежда, что Александр сумел вернуть силы и поможет ей. А заодно разберется с преследователями Игната. Что ему, великому волшебнику, стоит?
- Отчего же нет. Давай.
Игнат отлип от окна и уселся рядом с Лерой на диван.
- Начнем с самого легкого, - возвестил он.
Заклинание было совсем коротеньким, Лера не успела вслушаться в слова, как Игнат уже закончил. Ничего не произошло.
- В чем смысл? - На всякий случай волшебница понизила голос до шепота. - Чего ждать-то?
Игнат выдержал паузу, прежде чем ответить.
- Это общее заклинание вызова. Но видимо, без конкретных данных не срабатывает. А так должен либо облик твоего мужа появиться, либо - если сил не хватит для полноценного воплощения - просто голос.
- Что значит - конкретные данные? Дата рождения, адрес, фамилия, имя? Рост, вес? Родимые пятна, группа крови, реакция Вассермана? Что?
- Да хотя бы вещь, ему принадлежащая, сгодилась бы.
- Амулеты? Я боюсь их снимать.
- Амулеты, мартышка, не столь безобидная вещь. Неизвестно, как они отреагируют на мое волшебство. А то окажемся в царстве призраков, и глазом моргнуть не успеешь.
- Не хотелось бы… - кивнула Лера понятливо. - Тогда как?
- Можно попробовать тебя к нему перекинуть. Там и поговорите.
- Что значит "перекинуть"? Как так "перекинуть"? - подозрительно уточнила Лера. Нет, прямая ей дорога в университет. Надо учиться, пока не поздно. Столько всего мимо проходит, столько возможностей упущено только из-за того, что она не имеет высшего образования.
- Если грубо, то в качестве призрака. Видения бесплотного.
- Мои амулеты?
- Может, снимешь?
- Ну нет. - Лера даже за веревку схватилась, на которой часть из них болталась, словно Игнат уже их сдергивал. - Я жить хочу.
- Мы быстро.
- Игнат, это не тебя в клетке держали. Нет, амулеты снимать не буду ни за какие коврижки. Давай другие идеи.
- Тогда можно по старинке. Телефон у него есть?
- Нет, - буркнула Лера. - Он в этом плане хуже доисторических драконов. По-моему, он даже не знает, что такое телефон, не говоря уже о том, чтобы уметь им пользоваться. О, а давай просто отправим записку. Сил много не потребуется, габариты не те. Я, конечно, вряд ли смогу, а вот ты - запросто. Мы еще в школе это проходили, я даже заклинание помню.
- Что-то не доверяю я девичьей памяти.
- Не доверяешь моей - вспомни сам. - Лера не обиделась, потому что хорошо знала, чем чревато неправильно произнесенное слово в заклинании.
- Даже если и вспомню, где гарантия, что мы по адресу попадем? А даже если и попадем - что твой муженек, - слово прозвучало ядовито, - записку прочитает? Он у тебя, по всему видно, волшебник своеобразный. Вдруг читать не умеет?
Лера хмыкнула против воли, но тотчас снова посерьёзнела:
- Ладно. Тогда… Может, воспользуемся зеркалом?
Игнат округлил глаза и хлопнул себя по лбу.
- И как я об этом не подумал! Это же элементарно.
- Да, простых путей мы не ищем. И если проблема недостаточно серьезна и всеобъемлюща, мы ее сперва доведём до кондиции, а потом дружно, с энтузиазмом возьмемся расхлебывать. И жаловаться всем и каждому на трудную жизнь, - ни с того, ни с сего разозлилась Лера. Осознав же, что злится скорее на себя, на собственную глупость, приведшую к печальным последствиям, причём уже и не раз, и не два, она разозлилась еще и на Игната. За компанию. - Ну, что молчишь, язык проглотил? Надо зеркало искать.
Игнат сделал вид, что грубости не заметил.
- Надо посмотреть в лаборатории. Пойдёшь со мной или здесь подождешь?
Он покосился на замотанные в три слоя пластыря ступни Леры. Она сжала губы в тонкую полоску - то есть когда он гонял ее за чаем и бутербродами, его это не смущало? А теперь озаботился. Как бы то ни было, ей и вставать-то больше не хотелось, не то что идти куда-то босиком. Но оставаться в стороне от активных действий хотелось ещё меньше.
- Тапочек гостевых у хозяина не найдется? Размера эдак сорокового, меньше, боюсь, не налезут. - Лера в свою очередь печально оглядела пластыри.
Игнат вышел из комнаты, пробормотав себе под нос невнятно:
- Я и забыл, какая ты дотошная.
Лера услышала и крикнула ему в спину:
- Мы неделю не виделись, когда успел?
- Не поверишь, но я не все время о тебе вспоминаю. Бывает, что и о других думаю, - откликнулся он из коридора. Спустя минуту он появился в гостиной, держа в руках довольно потасканные тапки, больше похожие на лапти. - Это подойдет? Больше ничего не нашел.
- Эх, - вздохнула Лера, - давай сюда. Горе ты, а не сыщик.
Она немного поколебалась - стоит ли носки надевать, и решила все-таки надеть. Пусть грязные, но родные.
- Руку дай. Я сама не встану.
И они направились в лабораторию.
* * *
С утра ему никуда не надо было спешить. Но Матвей никуда и не рвался. На него напала апатия. Лень было даже моргать, не то что встать и умыться. Мать несколько раз стучалась в дверь, но Матвей не открыл. И, наверное, уже не откроет никогда по доброй воле.
Пробило девять часов, и мать ушла на работу, так до Матвея и не достучавшись. В доме воцарилась тишина, которой Матвей искренне наслаждался - и ему казалось, что никогда и ничему в своей жизни он так не радовался.
Волшебник лежал в кровати, положив руки поверх одеяла - как приучила в детстве мама - и пытался думать. Назойливые обычно, сейчас мысли разбежались кто куда и носа не казали. Пусто было в голове, пусто и просторно. Иногда Матвею хотелось есть, желудок некрасиво бурчал, но Матвей не мог заставить себя встать с кровати.
Время было около двенадцати дня, когда он наконец нашёл в себе силы повернуть голову и подскочил как ужаленный - к его двери был прислонен самокат! Чертовски похожий на тот, что держал в руках злодей Михаил.
Матвей ахнул, спрыгнул с кровати и пошатнулся от слабости, едва не рухнул на пол. Кое-как сумев удержать равновесие, он минуту стоял неподвижно, разглядывая самокат, а затем осмелился приблизиться. Осторожно потрогал блестящую ручку, новенькие колеса.
- Что это? - спросил он сам у себя дрожащим голосом. - Откуда это здесь появилось?
Ответом ему была тишина.
- Я сейчас закрою глаза, открою их, и это исчезнет, - несколько раз повторил Матвей, и сделал, как сказал, но ничего не поменялось. - Я не хочу здесь этого видеть. Мне просто кажется, я вчера перенервничал. Мне кажется. Этого самоката здесь нет.
Перед глазами Матвея сразу поплыли воспоминания о вчерашнем позоре. Он бы с удовольствием взял нож в руки и вырезал их из себя, сжег, растоптал, чтобы и следа не осталось, чтобы не мучили постоянно. Однако возможности даже волшебников в этом плане ограничены - время вспять не повернуть, слов и действий назад не взять. Матвею оставалось лишь горько сожалеть о своей глупости.
В какой-то момент Матвею пришло в голову, что надо бы самокат отнести начальнику охраны в качестве улики по делу о проникновении в кабинет директора. Эта мысль принесла некоторое успокоение. Кинув еще один настороженный взгляд на самокат, Матвей загнал себя в ванную, где умылся, руки поскреб, зубы почистил. Механически выполняя все эти утренние обязанности, он окончательно решил, что надо брать самокат и идти в школу. Может, тамошние умельцы смогут найти Михаила. И этот Михаил окажется сильным волшебником, и Матвей окажется совершенно не виноватым в том, что не уличил самозванца во лжи.
Идти все одно очень не хотелось. Снова косые взгляды, сбивающие с толку вопросы, ставящие в тупик предположения и ранящее нежную Матвееву душу недоверие. Очередное испытание, посланное богами. Очередной вызов, принимать который не было сил и желания. Но не доложить он не мог.