Я стянула с себя парик, чтобы продемонстрировать свои поредевшие волосы. Охранники, сидевшие за соседним столом, открыли рты. Натянув парик, я почувствовала, что по моему лицу катятся слезы.
– Думаю, что у тебя нет необходимости сомневаться в правдивости моих слов, – прошептала я.
Марат побледнел:
– Я тебя вспомнил. Ты очень сильно изменилась.
– Болезнь всех меняет.
– Я бы никогда не подумал, что на твоей голове парик…
– Качество хорошее.
– Откуда ты узнала, что я обедаю именно в этом ресторане?
– От Милы. У нас было очень много времени, чтобы узнать друг друга. Мы разговаривали ночи напролет. Она говорила только о тебе. Почему ты отказался ей помочь, ведь она отработала на тебя столько лет!
– У меня такая жизнь… Меня могут подставить в любой момент. Иногда мне кажется, что я боюсь даже собственной тени. Я никогда не срываюсь по первому зову, потому что этот зов может оказаться игрой моих недоброжелателей.
– Получается, что ты не поверил моему звонку?
– Я не поверил в то, что этот звонок правдив. – Во мне шевельнулась надежда, и я сделала довольно приличный глоток ликера.
– Значит, ты мне поможешь?
– Не знаю, смогу ли я тебе помочь, но я хотел бы услышать, что произошло с моей бывшей сотрудницей.
Поставив бокал, я начала свой рассказ. По понятным причинам я опустила подробности и не сказала, по какому поводу мы приехали на чужую дачу – просто решили сорвать чужие яблоки и напоролись на неприятности. Марат внимательно меня слушал. Когда я закончила, он тяжело вздохнул и уставился на меня с подозрением.
– Какого черта вы делали на чужой даче?
– Я же сказала, хотели нарвать яблок.
– Ночью?
– А почему бы и нет. Обычно днем на дачах кто-то бывает. Или хозяева, или соседи. Мы ехали на дачу к моему другу и по дороге, когда увидели красивую яблоню, остановились.
– А зачем Мила взяла с собой пистолет?
– Но ведь она же всегда ходит с пистолетом…
– Не всегда. Она ходит с ним только на работе, а в повседневной жизни она таскает маленькую дамскую сумочку, в которой лежит губнушка и подводка для глаз.
– Не знаю. Это нужно спросить у нее, – я замолчала и потупила взгляд. – Конечно, если она жива. – Я взяла Марата за руку и крепко ее сжала. – Помоги. Ты должен мне помочь. Мне больше не на кого надеяться.
– Все, чем я могу помочь, это выделить двух своих людей, да и то на пару дней.
– И все?
– И все. А что ты еще от меня хотела?
– Ничего. Я думала, что мы будем действовать вместе.
– Извини, но у меня уже не тот возраст, чтобы бегать по дачам и искать каких-то преступников. У меня своих дел по горло. Тем более это какая-то запутанная история. Даже не знаешь, с какого конца подойти. Вроде бы все понятно, а вроде бы ничего…
– Как ты думаешь, Мила жива? – Я прикусила губу с такой силой, что казалось, еще немного, и пойдет кровь.
– Думаю, нет. – Слова Марата прозвучали словно пощечина.
– Как это нет?
– Если в нее всадили две пули, как ты говоришь, думаю, ее уже давно нет в живых. Я сомневаюсь, чтобы убийца отвез ее в больницу.
– Ты хочешь сказать, что ее уже давно скинули в реку или закопали в какую-нибудь яму?!
– Я просто высказал свои предположения.
– Но нам необходимо ее найти!
– Боюсь, что вряд ли это получится. Мне кажется, что слишком поздно.
Неожиданно Марат встал из-за стола и поправил галстук. Я встала следом за ним и, словно ребенок, которого хотят оторвать от матери, схватила его за руку:
– Ты мне поможешь? Ты обещал, ты не можешь мне отказать.
– Я даю тебе двух своих людей на два дня. Только на два, не больше. Желаю удачи.
– И все?
– Все, – резко ответил Марат и вырвал свою руку.
Меня охватило отчаяние, по телу пробежала дрожь.
– Подожди, но ведь мы можем искать ее вместе, – лихорадочно, словно в бреду, заговорила я. – Ведь она тебя так любила… Она готова была отдать свою жизнь только за то, чтобы ты жил… Она…
– Все мои телохранители готовы отдать за меня жизнь в любой момент, – перебил меня Марат. – Я плачу им отличные деньги. Такая у них работа. Рискованная и денежная.
– Но ведь она мечтала выйти за тебя замуж!
– Я не женюсь на служанках.
Послышался звонок сотового телефона. Пока Марат говорил, я стояла ни жива ни мертва. Закончив разговор, он кинул несколько стодолларовых купюр на стол и посмотрел на меня сверху вниз:
– Я не могу дать тебе двух людей. Только одного. У меня изменились обстоятельства.
Он подозвал одного из охранников.
– Это Антон, – представил его Марат. – Хороший, спокойный парень. Правда, спокойный до поры до времени. Советую его не злить. Он в твоем распоряжении ровно два дня.
Оглядев шкафообразного Антона, вызывавшего ужас уже одними своими габаритами, я растерянно пожала плечами:
– А что я с ним буду делать?
– Делай что захочешь. Можешь отвезти его на дачу, а можешь хорошенько трахнуть.
Марат противно заржал и направился к выходу.
– Спасибо за помощь, – бросила я ему вслед и вновь посмотрела на Антона.
– И что мы будем делать эти два дня? – игриво поинтересовался мой новый знакомый.
– Понятное дело, не трахаться.
Пока я спускалась в бар, Антон старался не отставать от меня ни на шаг. Я заказала себе все тот же ирландский ликер, устроилась на крутящемся стуле и стала медленно потягивать напиток через тоненькую трубочку. Она была зеленого цвета и совсем не гармонировала с нежно-персиковым тоном интерьера бара. Я вспомнила реакцию Марата и представила себе, что было бы, попадись ему эта трубочка во второй раз. Несмотря на весь драматизм моего положения, я чуть не рассмеялась.
Антон сел рядом и огляделся по сторонам.
– А ты не хочешь выпить? – поинтересовалась я.
– Я не пью на работе.
– А сейчас ты тоже на работе?
– Я работаю каждый день. У меня почти нет выходных.
– Получается, что эти два дня ты тоже работаешь?
– Конечно.
– Значит, эти два дня твоей хозяйкой являюсь я…
Антон нахмурился и окинул меня недовольным взглядом.
– Я что-то не так сказала?
– Я не собака, и у меня нет хозяина. У меня есть человек, на которого я работаю. Это Марат Владимирович.
– Марат Владимирович сказал мне, что эти два дня ты будешь находиться в моем полном распоряжении.
– Что я должен делать?
– Сейчас подумаю… – Я отодвинула бокал и задумалась. – Я и сама не знаю, что ты должен делать, – растерянно сказала я. – У меня пропала подруга, и мне необходимо ее найти.
– Но ведь я же не детектив, а всего-навсего телохранитель. Я не сыщик, а охранник.
– Наверное, ты знавал мою подругу, ее звали Мила. Она работала на Марата.
– Я о ней слышал, но не видел. Я новенький, работаю всего неделю.
Во мне по-прежнему теплилась надежда, что Мила жива. Порой казалось, что та кошмарная ночь была сном, страшным и отвратительным. Я решила заехать к Миле домой. Мы быстро поймали такси и вскоре стояли у ее двери. Я нажала на звонок.
– Кто тут живет? – спросил Антон.
– Моя подруга. Я даже не знаю, как правильно – живет или жила.
За дверью квартиры стояла полная тишина.
– Если я не ошибаюсь, в квартире никого нет.
– Господи! – с отчаянием воскликнула я. – Даже не знаю, где ее искать. Не осталось никаких концов. Никаких…
Антон сочувственно похлопал меня по плечу и спокойно сказал:
– Послушай, давай сядем в машину и ты мне все расскажешь. Как я могу искать твою подругу, если не знаю, что с ней произошло.
Из соседней квартиры вышла дама лет сорока пяти. Запирая дверь, она с любопытством поглядывала в нашу сторону.
– Вы к Миле? – Дама сунула ключ в карман и повесила сумку через плечо. – Она ушла полчаса назад, так что можете не звонить понапрасну.
Сердце мое замерло, казалось, что еще несколько секунд – и я свалюсь в обморок. Бросившись следом за женщиной, я преградила ей дорогу и, задыхаясь, произнесла:
– Простите, я не поняла, кого вы видели полчаса назад?
– Милу, кого ж еще? Я выносила ведро, а она выходила из своей квартиры, – немного растерялась женщина.
– Вы уверены?
– В чем?
– Ну в том, что это была Мила.
– Я похожа на идиотку?! – Женщина постаралась меня отодвинуть и пройти дальше, но я стояла как вкопанная.
– Вы не ошибаетесь?
– Нет.
– А вы не могли перепутать? Может быть, вы выносили ведро вчера или неделю назад?
Женщина моментально изменилась в лице:
– Послушай, девушка, дай пройти, а то я сейчас участкового позову. Он этажом ниже живет.
Не обратив на ее угрозы внимания, я продолжала свои расспросы:
– Простите, мне очень нужно знать, в тот момент, когда Мила выходила из квартиры, она была нормальная?
– Она всегда нормальная. А какая же она должна быть?
– Может, вы заметили что-нибудь подозрительное?
– Ничего подозрительного не было! – резко ответила терявшая терпение женщина.
– А повязка на ней была?
– Никаких повязок.
– А она была одна?
– Она почти всегда одна. У нее очень редко бывают гости.
Наконец женщине удалось меня отодвинуть.
– Вы уверены, что вы видели Милу?! – громко крикнула я ей вслед.
– Дура чокнутая, – услышала я в ответ.
Женщина вышла из подъезда.
– Ты слышал, что сказала соседка? – растерянно спросила я Антона.
– Слышал, не глухой.
– Как ты думаешь, она сумасшедшая?