- Оденься сексуально, - говорит он мне по телефону.
Поэтому я одеваю белые шорты, которые купила в Таиланде, черные сапоги и красный топ. Когда я открываю дверь он свистит, сканируя взглядом мое тело.
- Ты попала прямо в точку - сексуально, - говорит он.
- Он еще жив?
Он хмыкает в ответ.
- Почти. Но будет сегодня вечером.
Я хихикаю.
- Хорошо, я люблю жесткие игрушки.
Он берет мою руку и кладет на свою промежность - уже твердый, как доска.
- Хорош, - с одобрением говорю я.
- Лучший.
Он дотрагивается до моих волос.
- Что это за цвет?
- Чирок (сине-зеленый цвет, больше к бирюзовому).
- Чирок, - мягко повторяет он. - Ты единственная девушка, которую я знаю, кто имеет волосы цвета чирок, - в уголках его глаз появляются морщинки. - Ты очень и очень уникальна, Билли.
Внутри у меня разливается тепло от приятного комплимента.
- Ты тоже очень уникальный.
Он смеется.
- Это уязвляет?
- Что?
- Брошенный маленький комплимент?
- Вовсе нет. Я очень хорошая лгунья, - с ухмылкой отвечаю я, глядя на него.
Широко улыбается в ответ, и в его глазах появляется что-то мягкое похожее на то, как родители смотрят на своего ребенка. Снисходительно. С гордостью. Он смущает меня.
- Идем? - спрашиваю я, пожимая плечами, накрытыми легким пальто.
Он ведет меня в сказочно экстравагантный тайный кабаре-клуб в Олдвиче, называющимся "Voltaire". Набор неоновых ламп направлен вниз, спускаясь каждый наш шаг светится бирюзовым светом от ламп, встроенных в пол.
- "Voltaire", - говорит он, - раньше был общественным туалетом.
- Великолепно. Ты ведешь меня в общественный туалет на наше первое свидание - очень нетрадиционно.
Огромный вышибала у дверей трясет руку Джерона и открывает ярко-синие двери.
Может он когда-то и был общественным туалетом, но сейчас он похож на декадентскую расточительность, слишком открытую, до неприличия. Здесь нет яркого света, отражающегося от блестящих поверхностей, туристов и кашемировых свитеров вы вообще не увидите. Здесь есть великолепные падшие ангелы (официантки и персонал бара с крыльями), которые вьются, обслуживая изощренных странных посетителей.
Здесь присутствует провокационная необычная атмосфера.
- Хорошо сделано. Это на самом деле, идеальное место для тайной любовной связи, - говорю я с улыбкой.
Он улыбается в ответ, и мое сердце тает от его улыбки.
- Это место мне всегда напоминает кадры из фильма про Берлин - подпольные клубы тридцатых годов.
- Мне нравится, - отвечаю я, сжимая его руку.
- Я заказал столик, но давай сначала выпьем в баре.
Джерон заказывает себе коктейль из шампанского, я же жидкость, которая называется "Командное слово – Вольтера". Это несомненно сильно, при первом же глотке все звуки отходят на второй план, и почти мгновенно начинает гудеть голова. Я облизываю губы и сажусь на барный стул напротив Джерона нога на ногу. Его глаза опускаются к моим бедрам.
- Итак, - произношу я, дожидаясь, пока он посмотрит мне в глаза. - Чем сегодня вечером занимается Эбени?
- Понятия не имею, - небрежно отвечает он, пожимая плечами.
- Ты... гм... не беспокоишься о ней?
Он взирает на меня, и вдруг все вокруг куда-то пропадает, и мне кажется, словно его глаза, светящиеся фиолетовым в красных огнями бара, проникают в меня со сверхъестественной проницательностью. Словно он заглядывает мне прямо в душу. Этот момент длится недолго, но он такой невероятный и поразительный, что вызывает у меня полное замешательство на несколько секунд. Однако, когда он говорит его голос звучит весело и приветливо.
- Что заставляет тебя так думать?
Мое тело начинает вибрировать, но я все равно продолжаю спокойно и круто.
- Мне просто любопытны твои... странные отношения.
- Странные?
Я смотрю на его загорелую кожу, выглядывающую из открытого воротника рубашки.
- Если бы я была на ее месте - я бы ревновала.
- Ты ревнуешь?
- Скорее всего нет. Я не твоя подруга, и мы просто развлекаемся.
- Хммм.
Я делаю еще один большой глоток своего напитка.
- Это вкусно, кстати.
Прожектор загорается, высвечивая черного мужчину, одетого в женское блестящее вечернее платье, с поистине внушительным количеством макияжа, с длинными свисающими серьгами, опускающимися на его плечи. Совершенно спокойно выскользнув из раздвижных дверей, якобы он направляется к небольшой платформе, которая служит сценой.
Он в образе Нины Симоне (Нина Симо́н (англ. Nina Simone, настоящее имя Юнис Кэтлин Уэймон, англ. Eunice Kathleen Waymon, 21 февраля 1933 - 21 апреля 2003) - американская певица, пианистка, композитор, аранжировщица. Придерживалась джазовой традиции, однако использовала самый разный исполняемый материал, сочетала джаз, соул, поп-музыку, госпел и блюз, записывала песни с большим оркестром.).
Садясь за фортепиано, он сообщает, что первая песня – "I Put a Spell on You" (Я околдовываю тебя).
В его исполнении Симоне вызывает слезу на глазах. Его голос настолько силен и чистый, что у меня волосы встают на руках. В его исполнении Нина Симоне - изысканная работа. Когда песня заканчивается, она останавливается, иронизирует, а затем плавно начинает песню, которая заводит, электризуя всю комнату, называя ее, "Sinnerman!"(Грешник).
И я побежала к черту, он ждал меня.
Я побежала к черту, а он ждал.
Я побежала к черту, а он ждал.
Своим пением она завораживает почти всех. В конце ее выступления, я перехожу взгляд на Джерона, и он в открытую наблюдает за мной. Его глаза интенсивные и почти насмешливые, в нем присутствует что-то такое, что он не может во мне понять до конца.
- Что? - спрашиваю я.
Но он ничего не говорит о том, что у него на уме.
- Подожди, пока не увидишь туалеты, - говорит он легко взамен.
- Почему?
- Двери прозрачные, пока ты не закроешь их, и потом они запотевают.
- Сексуально! Ну что, может рискнем вместе?
- Неа.
- Ты стал приличным в отличии от меня? - поддразниваю я его.
- А: мне нравится это место, и я хочу посещать его не единожды и Б: у меня другие планы по поводу тебя.
- Да?
- Да.
Это удивительная ночь. Я ем курицу (ну, по крайней мере, я надеюсь, что это курица) пью "Волтера" и полностью наслаждаюсь компанией Джерона. Он обаятельный, обходительный и внимательный. Когда мы уходим, Джерон трезв, как стеклышко, я еще не совсем пьяна, меня можно назвать веселой, и большинство людей квалифицируют, как очень, вернее слишком возбужденной. Такси поворачивает на Верхнюю Белгрейв Стрит, и Джерон проводит рукой по внутренней стороне моего бедра. Я расставляю ноги шире, и его пальцы начинают проходиться по промежности моих шорт.
Он смотрит мне в глаза.
- Мокрая?
- Стекает, - отвечаю я.
Такси останавливается возле грандиозного, впечатляющего белого здания с лепниной. Я выскакиваю из такси, ожидаю пока Джерон расплатиться с водителем, осматриваюсь вокруг с любопытством. Улицы совершенно пустынны. Интересно, почему он привез меня сюда. Постоянно я смотрю на него снизу-вверх. И на самом деле, мне нравится так на него смотреть, это заставляет меня чувствовать себя подобно ребенку. Он, казалось бы говорит - я обо всем позабочусь. Единственное, что мне следует делать - просто весело проводить время.
- Пойдем, - произносит он, беря меня за руку и потянув вверх по ступенькам в дом, вставляет ключ в дверь, открывает ее, и мы заходим внутрь. Я вообще не люблю преувеличивать, но это невозможно описать. Я просто застываю на месте и оглядываюсь, напрочь лишившись дара речи!
Отполированные до блеска, серые мраморные полы с прожилками, ведущие, мне кажется, что это кухня. Стены украшают большие картины в тяжелых позолоченных рамах. Высокие потолки и закрытые двери по всему коридору, дальше мраморная лестница с прекрасными красивыми перилами, вившейся вверх. Я поднимаю голову и вижу стеклянную крышу на самом верху третьего этажа.
- Вау!
Я разворачиваюсь, чтобы взглянуть на него. Он просто прислонился к двери, наблюдая за мной, по его глазам ничего невозможно прочитать. Я чувствую, словно я начинаю влюбляться в его глубины.
- Чей это дом? - тихо спрашиваю я.
- Мой.
Этот особняк в несколько миллионов фунтов принадлежит ему! Мой мозг совершает кульбит.
- Кто ты черт побери? - спрашиваю я, еле разжимая губы.
Его глаза. Его глаза. Их невозможно прочитать.
- Просто сам по себе. Это все игра, Билли. Просто игра. Я никто. Я просто хочу тебя, будь моей сегодня ночью.
- А апартаменты, в которые ты водил меня в первую ночь?
Он пожимает плечами.
- Тоже мои.
- Там ты трахаешь других?
- Что-то типа того.
- А здесь?
- Здесь я трахаю тех, кто мне нравится.
Я облизываю свои губы.
Он достает какое-то маленькое устройство из кармана и нажимает на него. Свет гаснет, и тихая музыка заполняет пространство. Музыка настолько соблазнительная, мужской голос начинает петь.
"Я мечтал о прошлом. И мое сердце билось быстро. Я начал терять контроль..."
Я кусаю губу.
- Как называется эта песня?
- Ревнивый Парень ("Jealous Guy").
Я хмурюсь.
- А поет?