Флорис накинул на Батистину какое-то покрывало, которое почти полностью прятало ее. Вероятно, не все солдаты и офицеры знали о приказе ловить шпионов. Иногда какой-нибудь английский солдат и замечал маленькую группу всадников, чего-то выжидавших под покровом ночи, но не придавал этому значения. Накануне сражения каждый солдат думал только о себе.
Батистина ломала голову: в какое же таинственное место они спешат, скользя словно призраки, среди вражеских полков?
- Остановимся здесь! - приказал Адриан.
Впереди, примерно в ста пятидесяти туазах от них, на небольшом холме возвышалась часовня. Колокольня высоко вознесла свой шпиль над вершинами деревьев. У главного входа в церковь виднелись пушки англичан и их союзников. Солдаты спали прямо на земле, завернувшись в какие-то тряпки или обрывки ткани, ночь была уже по-майски теплой. Часовые прохаживались взад и вперед, зорко наблюдая по сторонам. Вдалеке солдат распевал грустную шотландскую песенку.
- Черт побери! Если "красные мундиры" засели и внутри часовни, нам останется только повернуть назад и записаться в английскую армию! - прошептал Флорис.
- Ли Кан, как сказочный змей, заберется на пагоду и принесет тебе, Майский Цветок, известия, как сделал бы это глубокоуважаемый Пан Ку! - сладко пропел тоненьким голоском китаец, соскальзывая с седла. Он зажал кинжал в зубах и исчез среди деревьев. За ним поскакал Жорж-Альбер. В томительном молчании прошло несколько минут. Тишину нарушали только английские офицеры, отдававшие приказы, да слышался протестующий голос какого-то голландца.
Батистина положила голову на плечо Флориса. Молодой человек слегка отодвинул покрывало. Девушка не понимала, какая опасность нависла над ними всеми и над ней самой; ее клонило в сон. Он посмотрел на нее с нежностью. Да, да! Именно с нежностью! Ее красота, молодость, беззащитность и невинность смягчили сердце Флориса против его воли. Он еще раз взглянул на длинные дрожащие ресницы, на нежные щеки, пухлые, еще полудетские губы… Он вздрогнул, услышав знакомый шепот Ли Кана:
- Великий Феникс о двенадцати головах подарил мне свое сладчайшее дыхание, - завел свою песню Ли Кан, вынырнув из темноты вместе с Жоржем-Альбером.
- Итак, путь свободен? Или нет? - оборвал его Адриан, не желавший терять время даром.
- Соколиный глаз Ли Кана увидел дорогу, всю обсаженную тысячами и тысячами цветов, как у лисицы, возвращающейся в нору! - прошипел китаец, гордо размахивая косой из стороны в сторону. На нормальном языке это означало, что можно двигаться вперед без опаски.
- Браво, Ли Кан, ты понемногу начинаешь исправлять свою оплошность! - прошептал Адриан, спрыгивая с коня.
Жорж-Альбер глухо заворчал, недовольный тем, что похвалили не его, а китайца. Он был крайне обижен такой несправедливостью: ведь это он по приказу Ли Кана взобрался на колокольню и все осмотрел.
Всадники привязали лошадей в густых зарослях ивняка. Флорис опять вскинул Батистину на плечо, словно копну соломы. Ни Флорис, ни Адриан теперь даже не подумали оставить девушку под надзором Федора и Ли Кана, ибо они перестали доверять двум "воспитателям" и всячески это подчеркивали - пусть эти двое несчастных хорошенько почувствуют свою вину. Федор и Ли Кан предпринимали героические усилия, чтобы заслужить прощение за досадный промах, приведший к похищению девушки.
Ли Кан (или, скорее, Жорж-Альбер) был прав, ибо к северо-востоку от часовни англичан не было, и беглецам надо было преодолеть только несколько туазов, отделявших строение от леса. Федор осторожно толкнул дверь ногой. На хорах - пусто, на полу посреди церквушки - навалены кипы сена и соломы, почти до уровня витражей. Флорис бросил Батистину на солому. Она глухо застонала: что-то острое впилось ей в бок, пропоров корсет. Ей все труднее становилось дышать, руки и ноги затекли и ныли. Федор и Ли Кан перетащили исповедальню к той двери, через которую они вошли, а Флорис закрыл на тяжелый железный засов главный вход. Адриан искал способ взобраться на колокольню.
- Нас могут заметить, мы очень рискуем, но я не вижу иного выхода! - горько заметил молодой граф де Вильнев.
- Есть еще время, барин! Оставайтесь здесь, а я… Клянусь Святым Владимиром, я доставлю послание его милости маршалу! Позвольте мне сделать это! - снова взмолился Федор, выхватывая из ножен саблю.
- Или пошли меня, Счастье Дня! Сын Поднебесной пройдет незамеченным сквозь бастионы вонючих противников, как Чао-Чао, свирепый воин с бриллиантовым сердцем! - быстро проговорил китаец, выступая вперед.
Федор грозно заворчал, а потом издевательски захохотал.
- Прежде всего надо было хорошенько приглядывать за Батистиной, не поддаваться ни на какие ее уговоры и охранять, как вам было приказано! Тогда мы не торчали бы здесь! - прервал спор Флорис, пожимая плечами.
- Довольно разговоров. Мы должны предупредить маршала о ее предательстве. Идем, Адриан! А вы двое оставайтесь в засаде, наблюдайте за передвижением противника и предупредите нас в случае опасности! И главное - ни в коем случае не стреляйте!
Совершенно сконфуженные Федор и Ли Кан поспешили исполнить приказ молодого хозяина. Никогда еще не видели они у него такого ледяного выражения лица, никогда еще он не был так зол на них, даже в самые тяжелые минуты во время бегства в Китай.
Флорис и Адриан подошли к маленькой винтовой лестнице, ведущей на колокольню. Ах, как тяжко было у них обоих на душе! Жорж-Альбер бросился им вслед, пытаясь помешать подняться наверх. Флорис раздраженно оттолкнул его в сторону.
- Уй! Уй! - заверещал Жорж-Альбер, почесывая зад, и опять принялся бешено жестикулировать, показывая своим хозяевам, что они вот-вот совершат ужасную ошибку. Поняв, что его усилия тщетны, он приблизился к Батистине. Девушка корчилась на соломе, извиваясь всем телом. Она изо всех сил старалась привлечь внимание молодых людей. Флорис с неприязнью взглянул на нее и начал быстро подниматься по расшатанным, скрипящим ступеням. Адриан печально посмотрел на сестру. Оба брата сгорали от стыда. Отправляясь за Батистиной в тыл врага, они надеялись спасти ее и уж никак не ожидали увидеть ее в том положении, в каком, в конце концов, обнаружили.
Выехав из Версаля, король приказал мчаться во весь опор, без остановок. И, братья прибыли в лагерь маршала через сутки после того, как туда прибыла карета, которая должна была привезти Батистину. Немедленно был созван "семейный совет" под председательством короля. Он состоялся в палатке весьма опечаленного исчезновением Батистины маршала Мориса Саксонского.
- Нет, скажите на милость, вы что же, совсем с ума сошли? Как вы могли отправиться вместе с ней болтаться по дорогам? Куда вас черт понес? Вам же было приказано не покидать замок! - восклицал Адриан, забыв о присутствии короля и употребляя выражения, столь не свойственные его обычной утонченной манере говорить.
- Но, барин!!! Маленькая барыня изнывала от скуки! - возразил Федор.
Флорис бросил взгляд на короля. Людовик, несмотря на снедавшую его тревогу за судьбу Батистины, улыбнулся, подумав, что девушка смело устремилась навстречу опасности только для того, чтобы быть рядом с ним.
- Ей, видите ли, было скучно! Хорош довод, нечего сказать! - взорвался Флорис.
- Ах, барин, ты же знаешь, я предпочту сражаться с сотней свирепых татар, чем отказать в чем-либо маленькой барыне!
- Мы сделали все, что было в наших силах, господин граф, но переспорить мадемуазель не смогли! - огорченно промолвил Грегуар.
- Моя голубка! Моя голубка! Что с ней теперь будет? - причитала Элиза, заламывая руки.
- Голубую Стрекозу утащил на спине огненно-алый единорог, а уважаемые драгуны не успели…
- …Даже пикнуть! И вы тоже! Это прекрасно! Очень мило! Но где, по-вашему, она может сейчас быть? - сухо бросил король, внимательно выслушав все оправдания.
- Думаю, сир, это дело рук англичан или их союзников! - сказал Флорис.
- Я полностью разделяю мнение маркиза де Портжуа, - поддержал его лейтенант.
- Так, значит, она у Камберленда? - задумчиво протянул король.
- О Боже! Сражение!.. Боже мой! Боже мой! Если она все расскажет… - вдруг простонал маршал.
Взгляды всех присутствующих обратились к Морису Саксонскому.
- Что такое вы там несете, маршал? - воскликнул король.
- Хм… хм… Да… видите ли, сир… мне так неловко… - лепетал маршал, вынужденный признаться, что Батистина все слышала, находясь в королевском будуаре.
- Но, черт побери, маршал! Почему вам вообще взбрело в голову пригласить мадемуазель де Вильнев? - спросил король еще более хриплым голосом, чем обычно. Он даже закашлялся, смущенный тем, что тайна пребывания Батистины в его личных покоях раскрылась.
- Но, сир, она так хотела посмотреть на войну… Она же совсем еще ребенок! И я ей в некотором роде как отец…
Флорис и Людовик одновременно подозрительно посмотрели на "красавца Мориса". Его ноги и сейчас еще находились в плачевном состоянии, но тело, казалось, молодело и крепло день ото дня.
- Никогда еще мне не приходилось слышать подобной несуразицы! - только и сказал король.
Адриан и Флорис в ужасе переглянулись. "Семейный совет" превратился в военный, ибо Батистину похитили, а она, оказывается, была посвящена в государственную тайну. В палатке воцарилось всеобщее уныние. Все были растеряны и подавлены. Флорис, однако, быстро пришел в себя и отбросил прочь всякие колебания. Он шагнул вперед:
- Мы отправимся искать ее, сир!
- Господа, проникнуть в английский лагерь невозможно! Всех моих лазутчиков схватили! - печально покачал головой маршал.
- Флорис не знает слова "невозможно", господин маршал! - усмехнулся Адриан.