Покоренная страстной силой, прозвучавшей в его словах, она благодарно поцеловала его и, вздохнув с облегчением, позволила тревоге умчаться прочь.
Дженнифер полностью отдалась счастью, засиявшему на ее лице неудержимой улыбкой. Эйфория блаженства не покидала ее все время банкета, даже когда слово взял отец, и Норман сидел, напряженно и неприязненно ожидая конца его речи.
Прежнее расположение духа вернулось к Норману только во время танцев. И Дженни приятно польстило, что он ни на минуту не желал расставаться с ней. Если она танцевала с кем-нибудь другим, то, как только музыка замолкала, он подходил к ним тактично, но настойчиво оттеснял кавалера в сторону, занимая его место и не давая им перемолвиться словом.
- Ты вызовешь пересуды, - с упреком заметила Дженни.
- Неважно, - ответил он, спровадив очередного кавалера. - Я не хочу, чтобы вокруг тебя толкались незнакомые мужчины.
Он обнял ее, и Дженни, стрельнув глазами и кокетливо склонив голову набок, сказала:
- Ты тоже незнакомый. А я разговариваю с тобой и даже обнимаюсь. - Она положила руку ему на плечо. - Реджи, - произнесла она, глядя ему в глаза. - Значит, моего мужа зовут Реджинальд. А я думала, что выхожу замуж за Нормана.
Он слегка улыбнулся.
- Ты могла оказаться и за Элмером. Я почти забыл остальные свои имена. - Он провел губами по ее щеке. - Не знаю, почему священник выбрал именно это имя, но когда он велел повторить за ним: "Я Реджинальд, беру тебя, Дженнифер", я чуть не оглянулся назад, чтобы посмотреть, не выстроилась ли за мной очередь еще каких-нибудь претендентов на твою руку.
Дженни от души рассмеялась.
- А потом на моего отца напал приступ кашля, и ты грозно посмотрел на него. Наверное, он тоже решил, что ты - не ты, а кто-нибудь другой.
- Я думаю, именно это и пришло ему на ум, - задумчиво пробормотал Норман.
- А ведь я могла бы никогда не встретить тебя, - тихо сказала она.
- И лишила бы себя возможности принять участие в увлекательном процессе. Процессе создания нашей с тобой совместной жизни. Кстати, что это с тобой происходило в церкви, Дженн? - небрежно поинтересовался он. - Обычный нервный срыв, которым страдают невесты?
- Все из-за одного твоего взгляда на меня, когда я шла к алтарю, - задумчиво проговорила Дженни. - Ты посмотрел так неприязненно, так враждебно. Мне стало страшно.
- Прости меня, - вздохнул он, подставляя губы для поцелуя. И снова прижал ее к себе. Неторопливо. Уверенно. - Я видел, что ты нервничаешь. У меня создалось впечатление, будто все висит на волоске. Я подумал даже, а не настроил ли тебя кто-нибудь против нашей свадьбы?
- А что, следовало бы? - спросила она, внутренне обмирая.
Норман пожал плечами.
- Иногда люди слишком много берут на себя, думая, что могут решать чужие судьбы, - пояснил он. - Ты опаздывала, и я начал волноваться. Когда ты появилась, то выглядела такой потерянной, такой беспомощной. Я не знаю, кто или что повлияло на твое состояние, но испытал острое желание защитить тебя от всех обид и неприятностей.
Как замечательно! Давно ее никто не защищал. Это она всегда заботилась о ком-то. Дженнифер рано начала заниматься домашним хозяйством, чтобы мать, приходившая усталой с работы, могла отдохнуть. И совсем еще девочкой она стала помогать ей в гостинице. Неплохо было бы для разнообразия почувствовать и себя под чьей-то опекой.
- Проклятье! Сюда идет Арабелла. Когда же наконец все оставят нас в покое! - нахмурился Норман. - Ну ничего. У нас впереди медовый месяц. Под синими небесами и качающимися кронами пальм. Только ты и я и…
- Тучи насекомых, - рассмеялась Дженни, хотя от его жаркого взгляда у нее екнуло сердце.
- Какие проблемы? Я защищу тебя от них своим телом, - пошутил он без тени улыбки.
- Норман! - возмутилась Белла, ухватившая конец их разговора. - Оставь при себе свой непристойный юмор.
- А что тут непристойного? - Он благоговейно поцеловал Дженни в лоб. - В любви такого понятия не существует. И насекомых, я думаю, мы действительно не заметим. Мы будем слишком заняты друг другом. Как сейчас, например. Да пусть хоть земля перестанет крутиться, я не обращу на это внимания.
- О, Норман! - Тронутая этими словами, Дженни легко провела ладонью по щеке мужа. - Ты романтик.
- Романтик? Норман?! - фыркнула Арабелла, разрушая поэтичность момента. - Что же такого романтичного сделал этот распутник?
Снисходительно простив Белле ее скептический тон, Дженни вызвала в памяти сцену свидания с Норманом. Они качались в лодке на волнах залива, загипнотизированные красотой теплой бархатно-черной ночи. Потом наступил неправдоподобно прекрасный рассвет, потрясший их как торжественная симфоническая музыка, прогремевшая между небом и морем. Они были переполнены ликующим звучанием, и он тогда впервые поцеловал ее.
- Он пригласил меня на ночную рыбалку, - простодушно объявила Дженни.
Брови Беллы поползли вверх. Она комично изобразила, будто падает в обморок и, изнемогая от беззвучного смеха, схватила Нормана за рукав.
- О боже! Норман! Ночная рыбалка! Ты не мог выдумать ничего оригинальнее?
- И еще мы сидели в дождь на скамье, под зонтом, - ничуть не смущенная ее реакцией продолжила Дженни, - и целовались. Пробуя вкус дождя на губах друг друга. И весь остальной мир не существовал для нас.
- Рыбалка! Дождь! - слабея от хохота, Белла воздела руку ко лбу. - Это о ком, Норман? О тебе? Насколько я помню, твоя романтичность проявлялась совсем по-другому. Изысканный обед, серебро и хрусталь, сервированные на столах орехового дерева, роскошно убранный розами отдельный кабинет и музыканты с повязками на глазах, игравшие…
- Закрой свой рот! Хорошо? - с наигранным гневом приказал Норман, устрашающе вращая глазами. Но в его голосе послышались и совсем не шуточные стальные нотки. - Дженнифер ценит в жизни простые и естественные вещи.
- Музыканты с завязанными глазами это, наверное, чудесно, - улыбнулась Дженни.
- Они будут приглашены в первую же ночь нашего медового месяца, - торжественно пообещал Норман.
Зажав ладонью рот, словно поперхнулась смехом, Арабелла удалилась, соблазнительно покачивая бедрами. Некоторое время Норман задумчиво смотрел ей вслед, потом обернулся к Дженнифер. Глядя на нее влюбленными глазами, он погладил ее по щеке, провел пальцами по нежной коже шеи, и его рука как бы невзначай соскользнула к пухлым холмикам, вздымавшимся под тканью платья. Дженни перестала дышать.
- Ты прекрасна, миссис Реджинальд, - пробормотал Норман, не в силах оторвать взгляд от гладкой, почти прозрачной кожи ее обнаженных плеч. - Я хочу, чтобы мы ушли, - настойчиво потребовал он. - Прямо сейчас.
Ее обдало жаром, улыбка вмиг сбежала с лица, ставшего испуганно-жалобным.
- Но ведь еще очень рано! - внезапно осевшим голосом пробормотала Дженни. - Все будут веселиться еще несколько часов. Ты же не хочешь лишить меня этого удовольствия? Реджи, пожалуйста!
- Не называй меня этим именем! - сказал он чуть обиженно и сдержанно объяснил: - Мне больше нравится Норман.
- Реджи идет тебе. Очень милое имя. Зачем ты поменял его? - спросила Дженнифер.
- А разве это возбраняется? - отшутился Норман и поспешил перевести разговор на другую тему. - Давай выйдем, подышим воздухом, - предложил он, мягко подталкивая ее к выходу в сад.
В беседке, увитой глициниями, он целовал ее до тех пор, пока у нее не закружилась голова. Дженни обняла его за шею, зарылась пальцами в шелк волос, вдохнула запах его кожи и позволила дурману любви захватить себя. Истома разлилась по ее телу, стеснила грудь, и ей пришлось вздохнуть так глубоко, что возникло ощущение, будто воздух обжег легкие.
- Я хочу знать все о тебе с того момента, как ты помнишь себя маленьким мальчиком, - расслабленно сказала Дженни, уткнувшись в его плечо и целуя снизу в подбородок. Подбородок показался ей каменным. Она заглянула ему в лицо. На нем появилось угрюмое, замкнутое выражение: видно, воспоминания о детстве были ему неприятны.
- Родители звали тебя Норманом? - спросила Дженнифер, не зная, как продолжить разговор.
- Нет. - Он помедлил. - Так звали меня в компании школьных друзей. Нам почему-то не нравились наши настоящие имена. Норман звучало более твердо, более мужественно. Мы считали себя взрослыми, занимались разными делами, и эти прозвища придавали нам вес в собственных глазах.
- А какими делами? - небрежно поинтересовалась Дженни.
- Ну, то тем, то этим, - неопределенно ответил Норман. - Скажем, покупали сломанные велосипеды, снимали с них детали и продавали. Были и другие дела такого рода.
- Но ведь это далеко от того, чем ты занимаешься теперь. Ты говорил, что работаешь в банке. И вряд ли в качестве кассира. - Она оценивающе оглядела его. - Для мелкого клерка ты выглядишь слишком самоуверенным. Наверное, это городской банк в Эдинбурге?
- Да. Именно так. Я веду там несколько сложных дел, - подтвердил он. - Немного рискованных. Ну, и биржевые операции.
Дженнифер понурилась, вспомнив, что сама считала себя ставкой в одной его удачной операции. Следом в голову пришла другая тревожная мысль.
- Ты играешь на бирже?
Взгляд его стал тяжелым.
- Это мой бизнес, и я знаю, что делаю. Не беспокойся, - продолжил он ледяным тоном, - ты не будешь испытывать нужду в деньгах.
Дженни опустила глаза. Ее приданого вполне хватило бы им обоим для безбедного существования. Если только в один прекрасный момент оно не исчезнет, как дым после какой-нибудь денежной махинации. А она рассчитывала, что сможет воспользоваться этими средствами, чтобы помогать матери.