* * *
Али не желала отпускать Макса - она хотела летать с ним вечно. Когда же он отодвинулся от нее, то взмолилась:
- Нет, подожди.
Она хотела навсегда запечатлеть этот момент в мозгу. Помнить тяжесть его тела, тепло его дыхания у себя на шее и сладостные ощущения от его плоти внутри своего лона.
Макс тоже хотел запомнить минуты счастья, когда любовь, казалось, сочилась из всех пор его тела, вырывалась наружу вместе с дыханием. Он подавил желание все рассказать ей. Но она пока не готова, чтобы услышать эту новость. Не обращая внимания на ее протесты, он скатился с нее.
- Тише, - прошептал он, обнимая ее и гладя по волосам и по спине.
Али вздохнула. Испытанное наслаждение и нежные пальцы Макса, скользящие по спине, убаюкивали. Она закрыла глаза. И вдруг сквозь забытье прорвался мучивший ее вопрос:
- Почему ты оказался в "Ривер Бриз"? Тебе надо было что-то мне сообщить.
Рука Макса замерла.
- Да, - пробормотал он.
Сонное состояние Али постепенно рассеивалось. О чем он хотел с ней поговорить? Может, о чем-то личном? Сердце учащенно забилось.
- И что же? - выдохнула она, продолжая купаться в легких, как перо, прикосновениях пальцев Макса.
Макс помолчал, прежде чем ответил:
- Я сегодня получил уведомление от Пальмерстона и Макгаррика.
Али нахмурилась. Почему-то эти фамилии были ей знакомы.
- Кто они?
Макс, не отнимая пальцев от ее спины, сказал:
- Адвокаты Калленов. Они подали апелляцию.
До Али слова Макса дошли не сразу, а когда дошли, то зазвучали в мозгу и в ушах подобно тромбону. Она приподнялась, опершись на его грудь:
- Ты серьезно?
Макс кивнул:
- Апелляцию нельзя исключить, когда выигрываешь дело. - Он откинул непослушные завитки.
"Как он может так спокойно об этом говорить?" - пронеслось у Али в голове.
Но ведь он мужчина, а последний раз, когда ей была необходима поддержка мужчины, этот мужчина ушел из ее жизни и даже не оглянулся. Господи, какая же она дура, если ждет от Макса чего-то другого! Пора бы уж ей уяснить, что рассчитывать можно только на себя. Это нечестно! Суд выжал из нее все соки, ее оправдали, а теперь назревает следующий суд. Она этого не вынесет.
Али спустила ноги с кровати и закрыла лицо руками.
- Неужели этот кошмар никогда не кончится? - в отчаянии воскликнула она.
Макс повернулся к ней.
Поникшие плечи, сгорбленная спина… Как больно на это смотреть.
- Али, новых слушаний не будет. Апелляция не будет удовлетворена.
- Откуда ты знаешь?
Он погладил ее по спине:
- У Калленов нет оснований для пересмотра дела.
- Пока что это их не остановило, - с горечью ответила Али.
Одежда беспорядочно валялась на полу около кровати. Она встала и, не поворачиваясь, надела трусики, затем натянула через голову футболку.
Макс в ужасе следил, как она одевается. Тело требовало вновь уложить ее в постель. Но у нее опять рушится жизнь, так что секс сейчас неуместен. Да и не поможет.
- Али, апелляционный процесс - это совсем другое. У них нет оснований, - повторил он.
- Откуда ты знаешь? - спросила она.
- Это моя работа, Али. Так же, как ты точно знала, как помочь тому парню, Джошу, так и я знаю свое дело. Ты - компетентный врач. Я - компетентный адвокат. Поверь мне.
Он прав относительно себя, но вот она никогда больше не будет компетентным врачом. Слезы навернулись на глаза, и Али смахнула их. Макс не виноват. Но зачем он настаивал на том, чтобы она не оставляла медицину? Она поверила ему. И для чего? Чтобы почва снова ушла у нее из-под ног?
Сегодня вечером, оказывая помощь Джошу, она почувствовала прилив жизненных сил, наконец-то вновь поняла, что быть врачом у нее в крови. Почувствовать все это только для того, чтобы снова потерять?
Макс не мог без боли смотреть на ее лицо.
- Суда не будет, - сказал он.
- А если будет?
- Нет, не будет.
Али печально покачала головой. Ей надо уйти отсюда, как бы ни хотелось, чтобы он обнял ее и сказал, что любит. Она не вынесет того, что он ее не любит. Особенно сейчас не вынесет, в такой тяжелый для нее момент. Снова нахлынули мысли о Томе. Ситуация похожая. Но она одна справится с замаячившими перед ней новыми страданиями. По крайней мере, не будет бояться, что ее предадут.
- Я должна уйти.
Если же она останется у Макса, то, возможно, не удержится и скажет что-нибудь лишнее, может, даже начнет умолять его о любви. Макс протянул к ней руку:
- Не уходи. Не таким образом.
Али отшатнулась. Она не вынесет, если он ее коснется… коснется без любви.
- Со мной все в порядке, - отрезала она. Еще бы! Всего лишь мир вокруг рухнул.
- Али… не делай этого. Позволь мне тебе помочь.
Но он не может ей помочь! Он все усугубит. Все будет только хуже. Он сделал так, что она в него влюбилась, и заставил вновь захотеть стать врачом.
- Помочь мне? - крикнула она. - Из-за того, что ты сделал, мне стало еще хуже!
Она обошла вокруг кровати, пиная ногой разбросанную по полу одежду и ища свои брюки.
Макс сел. Господи, как она великолепна в гневе. Но она не может уйти в таком состоянии.
И вообще не должна уходить, будь на то его воля.
- Али, все будет о’кей, - мягко произнес он, когда она нагнулась, чтобы поднять брюки.
Али выпрямилась. Кровь ударила в голову. Его оптимизм и умиротворяющий тон привели ее в ярость.
- Ничего не будет о’кей! - почти завопила она. - Никогда! - Все события прошедшего года, все несчастья, разочарования и потери - ее ребенок, ее бедный маленький человечек - нахлынули на нее. Под сердцем образовался тяжелый ком, и этот ком с каждым вдохом разрастался, разрывая грудную клетку. - С самого начала я сказала тебе о двух вещах, которые не собираюсь делать! - закричала она, замахнувшись на него брюками. - Это вернуться в медицину и влюбиться в другого мужчину. Из-за тебя я нарушила обе клятвы.
У Макса округлились глаза. Черт! Али поняла, что она сказала. Теперь она окончательно унизила себя!
Макс застыл:
- Что ты сказала?
А у нее из глаз полились слезы, но она не стала их вытирать. Пусть уж унижение будет полным! Она выскажет все!
- Ты возродил во мне стремление остаться врачом и влюбил меня в себя, а теперь отнимаешь у меня и то и другое?
Она любит его! Макс не мог поверить своим ушам. Она только что сказала, что любит его?
- Что? - Он помотал головой. - Каким образом отнимаю?
- Каким? - продолжала кричать Али. - Ты сказал мне об апелляции, и ты до сих пор любишь свою жену.
Макс непонимающе заморгал:
- О чем, черт побери, ты говоришь?
Обжигающие слезы текли у Али по щекам. Она безрезультатно пыталась надеть брюки, прыгая на одной ноге и не попадая в штанину.
- Я видела тебя. С Питом на крыше в то утро. Я мыла посуду на кухне и все слышала. О Тори. О ребенке. - При мысли о ребенке внутри все сжалось. Она хочет ребенка от Макса, черт возьми… Али с трудом перевела дух. - Я видела, в каком ужасном состоянии ты был. - Ей удалось наконец попасть ногами в штанины, и она рывком натянула брюки. - Я поняла это по твоему голосу. Только мужчина, который любит женщину, мог так страдать. Макс покачал головой:
- Ты ошиблась.
- Я? - Али смахнула слезы. - А ты уверен, что это была она, а не я, с кем ты занимался любовью после того, как ушел Пит?
Али испепеляла его взглядом. Пусть ему будет так же больно, как и ей! Она дернула молнию, застегивая брюки.
Металлический звук в наступившей тишине был подобен пощечине. Макс даже подался назад, словно его ударили. Ну и ну! И такая отвратительная мысль могла прийти ей в голову? Он едва удержался, чтобы не вскочить и не тряхнуть ее хорошенько.
- Я не влюблен больше в свою жену. Бывшую жену.
Слова вырвались у него с хриплым рычанием. У Али зашевелились волосы на затылке. Она ни за что не отступит. Все перемешалось у нее в голове.
- Ну, ты вполне можешь и одурачить меня, - вырвалось у нее.
Макс отбросил простыню и встал, подобрал с пола и надел трусы. Сердце глухо стучало. Она любит его! Она сказала, что любит его. Настал его черед быть откровенным.
Он не будет ждать удобного момента, чтобы признаться ей.
- Я влюблен в тебя, - заявил он, сверкая глазами.
Али отпрянула назад. Ее бедное глупое сердце подпрыгнуло. Но разум она не утратила, а сердце уже подвело ее в прошлом.
- Нет. - Али замотала головой. Больше ее не одурачить. - Я видела… видела твое лицо. Ты все еще любишь Тори.
- Али, я был в шоке. Вот и все. Я был ошеломлен… потрясен. Но не потому, что все еще люблю ее. Поверь мне, я давно перестал ее любить. А это… было так неожиданно. Совершенно необъяснимо. Она ведь твердила, что не хочет заводить детей. А тут выясняется, что она беременна. Это меня потрясло. Да, мне было больно. Но удар был нанесен не сердцу, а самолюбию, моей гордости.
Как же ей хочется ему поверить! Но она безжалостно подавила это чувство.
- Значит, ты хочешь сказать, что, если она вернется, войдет вот в эту дверь прямо сейчас и предложит начать все заново, ты ее не примешь?
- Именно так.
- Даже если она захочет иметь от тебя детей?
- Да.
- И даже если будет на коленях умолять тебя?
Макс кивнул:
- Я желаю ей всего хорошего. Надеюсь, что она счастлива. Но единственная женщина, от которой я хочу иметь детей, - это ты.
У Али дыхание застряло где-то в горле. Серые глаза Макса смотрели так искренне…