Он ответил: ничего, какая разница. Потом поблагодарил нас. Я сказал ему, что провожу ее до катера. Кто знает, может, я и вправду в это верил.
И мы пошли по дороге, ведущей к пляжу.
Музыка, доносившаяся с танцев, становилась все тише и тише. Вскоре мы вообще перестали ее слышать. Появилась яхта. Палуба была освещена и безлюдна. Я знал, чего она ждет от меня. Но все равно очень скоро решил, что покорюсь ее воле и буду делать все, что она ни пожелает. И очень скоро ничто уже во мне не возмущалось против этого решения. Когда мы вышли на пляж, я остановил ее, повернул к себе лицом и с ощущением счастья поцеловал в губы.
- Ты любишь его, - проговорил я.
- Я не видела его уже три года.
- Ну и что?
- Думаю, когда отыщу его, он будет мне нравиться, как и раньше…
- Тебе очень хочется найти его?
- Когда как, - медленно проговорила она, - иногда я даже о нем забываю на время.
Она поколебалась, потом добавила:
- Но даже когда я забываю о нем, я все равно никогда не забываю, что ищу его.
Глаза ее приняли какое-то слегка растерянное выражение, будто она призывала меня поразмыслить над этой странной загадкой и ждала, не смогу ли я просветить ее на сей счет.
- Выходит, так ты и живешь своей великой любовью, одна в целом море?
С этого момента я поклялся себе никогда ничего не пытаться ей объяснять, пусть даже, чего не бывает, наступит такой день, если этот день вообще когда-нибудь наступит, когда я и вправду лучше ее самой разберусь в этой загадочной истории.
- Этим или чем-нибудь другим, какая разница, - заметила она.
Чтобы проговорить эти слова, она приблизилась ко мне и уткнулась лицом мне в плечо. Я поднял ее голову и посмотрел на нее.
- Мне никогда еще не приходилось встречать женщин гибралтарских матросов, - признался я.
- Ну и что?
- Да нет, просто, наверное, это как раз то, чего мне всегда не хватало.
Всякий раз, когда мои губы прикасались к ее, я почти терял сознание от счастья.
- Я рада, - сказала она, - что ты пришел. Я расхохотался.
- А что, было много таких, которые отказывались? Неужто такое случалось?
Она тоже рассмеялась от всей души, но ничего не ответила. Мы продолжили путь к небольшому понтонному мостику, где ее ждал катер. Уже было видно, как мерцал на нем сигнальный огонь. Я обнимал ее за талию, в общем, я почти нес ее - чтобы лучше следовать за ней по пятам.
- Временами тебе надоедает его искать, ведь правда?
- Да, бывает, - ответила она, потом, поколебавшись, продолжила: - Временами мне бывает немного одиноко.
И как-то смущенно добавила:
- Ведь прошло уже столько времени… Я остановился.
- Понимаю.
Она рассмеялась. Мы вместе посмеялись. Потом двинулись дальше.
В катере был матрос. Спал. Она его разбудила.
- Я заставила тебя ждать, - ласково извинилась она.
Тот ответил: ничего, какая разница; потом спросил, хорошо ли она повеселилась.
- Делу - время, потехе - час, - произнес я, обнаруживая свое присутствие, - просто мы задержались там на два часа вместо одного.
Я был пьян. Матрос рассмеялся, и она тоже. Ведь, если разобраться, весь тот день я не просыхал. Потом без всякого стеснения растянулся на дне катера. Наконец-то я решился оставить другим утешительную простоту их моральных устоев.
До нее у меня не было женщины. Жаклин этой ночью превратилась в какое-то древнее воспоминание, которое уже никогда больше не причиняло мне боли.
Из каюты мы вышли к полудню. Мы мало спали и изрядно утомились. Но погода была так прекрасна, что ей захотелось искупаться. Мы взяли катерок и отправились на пляж, благо до него было рукой подать, от силы метров двести. Не успели мы доплыть до пляжа, как она уже прыгнула в море.
Купались мы долго, хоть и мало плавали. Ныряли, лежали на спине, потом возвращались на пляж и грелись на солнышке. Когда жара делалась невыносимой, снова окунались в море. Было время обеда, и, кроме нас двоих, на пляже никого не осталось.
В какой-то момент, мы как раз только что вылезли из моря и я укладывался подле нее, показался какой-то человек, он шел не из Рокки, а совсем с другой стороны, оттуда, где виднелась Марина-ди-Каррара. Я узнал его только тогда, когда он был уже совсем близко, в полусотне метров от меня. Настолько я успел забыть о его существовании. Он же узнал меня, потом узнал и ее. Узнал эту женщину, о которой сам мне рассказывал, - такую красивую и одинокую. Вне себя от изумления, остановился как вкопанный. Долго смотрел на нас, потом свернул, чтобы обойти нас стороной. Я приподнялся.
- Привет!.. - окликнул я.
Он не ответил. Она открыла глаза и увидела его. Я поднялся и пошел ему навстречу. Не зная, что сказать.
- Привет, - повторил я.
- А где же твоя жена? - недоумевал он. Даже не ответив на мое приветствие.
- Она уехала, - ответил я. - С этим покончено…
Он снова окинул меня взглядом. Она лежала в нескольких метрах от нас на солнышке. И вполне могла слышать все, о чем мы говорили. Правда, непохоже было, чтобы это ее слишком интересовало.
- Что-то я не очень понимаю, - проговорил он. Должно быть, у меня был очень счастливый вид.
Говоря с ним, я не мог сдержать смеха.
- А тут и понимать-то нечего, - ответил я.
- А как же с работой?
- Тоже покончено, - сообщил я.
- И ты вот так решился, всего за пару дней?
- Надо же было когда-то решиться. Ты ведь сам меня убеждал, что такое возможно, а я, дурак, не верил. И вот теперь дело сделано, так что и я тоже убедился, что все в этой жизни возможно.
Он недоверчиво покачал головой. Ничего не понимая. Снова посмотрел на нее, но не произнес ни единого слова и вопрошающе заглянул мне в глаза.
- Она отплывает сегодня вечером, - пояснил я. - Я встретился с ней совершенно случайно.
Мы долго простояли, уставившись друг на друга. Он потряс головой, будто отказываясь верить, как-то недружелюбно и даже враждебно.
- Это правда, поверь, - проговорил я наконец. Я не мог сказать ему, во что именно ему надлежало поверить.
- Вот так просто, - медленно, с расстановкой повторил он, - всего за несколько дней?
- Бывает и такое, - проговорил я, - я и сам бы не поверил, но, выходит, бывает и такое…
- Что ж, отлично, - одобрил он наконец.
- Ты же сам мне советовал, - напомнил я. Вид у него был какой-то смущенный. Мы не знали, что сказать друг другу.
- Что ж, пока.
- Я остаюсь в Рокке, - сказал я, - так что до скорого.
Он ушел. Но вместо того чтобы продолжить путь, повернул назад. Я провожал его взглядом. И тут внезапно меня осенило: он уже видел меня, наверняка специально заходил справляться обо мне в тратторию старины Эоло, должно быть, он здесь еще со вчерашнего дня и, наверное, уже запасся для меня у кузена всем подводным снаряжением, все обдумал и выбрал местечко, где мы с ним будем купаться. Так что у него были все основания на меня обидеться, ведь я напрочь забыл, что мы с ним договорились провести этот день вместе. На какую-то секунду мною овладело желание окликнуть его. Но я так этого и не сделал. Просто вернулся и улегся подле нее.
- У тебя здесь есть знакомые? - спросила она.
- Это шофер грузовичка, он довез нас из Пизы до Флоренции, - пояснил я. - Мы договорились, что вместе займемся сегодня подводной рыбалкой. Он не решился мне напомнить, а я напрочь забыл.
Она приподнялась и посмотрела ему вслед.
- Ну, так надо его окликнуть.
- Да нет, - возразил я, - какой смысл? Она была в нерешительности.
- Нет, правда, не стоит, - повторил я, - мы еще с ним увидимся. Я думал о нем целую неделю, каждый Божий день, и вот, представь только, как раз сегодня напрочь забыл.
Мы дружно рассмеялись.
- Ты сказал, будто я отплываю нынче вечером, - проговорила она, - но ведь я уезжаю только завтра вечером.
- До этого еще далеко, - все еще смеясь, заметил я.
Обедать мы вернулись на яхту. Потом снова пошли к ней в каюту. И оставались там долго. Она заснула, и у меня было время посмотреть на нее спящую, в ставших уже более нежными отблесках моря. А потом я и сам заснул. Когда мы проснулись, солнце уже заходило. Мы поднялись на палубу. Небо точно горело в огне, а карьеры Каррары сверкали ослепительной белизной. Все трубы Монт-Марчелло уже курились дымком. Пляж прямо перед нами изгибался длинной плавной линией. Кое-кто купался, это были постояльцы Эоло и матросы с "Гибралтара". Мы были одни на яхте.
- Ты грустный, - заметила она.
- Когда спишь после полудня, - с улыбкой ответил я, - всегда просыпаешься немного грустным. - Потом добавил: - Отсюда, с яхты, все выглядит совсем по-другому.
- Да, совсем по-другому, но со временем возникает желание посмотреть на все и с другой стороны.
- Да, конечно.
Купальщики играли в мяч. До нас доносились их крики и смех.
- Уже поздно, - заметил я.
- Ну и что?
Огненное сияние неба в одно мгновение погасло, сметенное легкой тенью.
- Уже поздно, - повторил я. - Через двадцать минут совсем стемнеет. Терпеть не могу этот момент, для меня он самый неприятный за весь день.
- Если хочешь, - ласково предложила она, - можем пойти в бар, выпьем чего-нибудь.
Я не ответил. Я слишком насмотрелся на нее, пока она спала. Мне было немного страшно.
- Пожалуй, вернусь на берег, - проговорил я.
- Давай, я поужинаю вместе с тобой, - спокойно предложила она.
Я не ответил.
- Эоло, наверное, удивится. Все равно хочешь?
- Сам не знаю.
- И часто у тебя так меняется настроение?