Пат не устояла. До самого заката мы провалялись на башне. Было очень смешно наблюдать, как юная бизнес-леди в костюме Евы отдает распоряжения по мобильному, а в промежутках, прихлебывая из бутылки, признается, что раньше ужасно завидовала мне - я старше на целых шесть лет, а не виделись мы лет восемь, - и переживала, что у нее никогда не вырастет грудь и волосы на лобке. Скажу по секрету, теперь там у крошки Пат очень симпатичные каштановые завиточки.
Только к вечеру Люк наконец-то вышел в море и только там - в целях хотя бы условно обследовать днище своего приобретения нырнул в еще по-весеннему прохладную воду - сумел избавиться от преследовавшего его тошнотворного запаха, запаха лавандового мыла "честной девушки".
Солнце садилось. Ветерок был легкий - то, что надо. Люк потихоньку подтравливал грот, поправлял руль, смотрел на закат, потягивал коньяк из бутылки - он не перелил его в серебряную фляжку вовсе не потому, что ее "обесчестил" Жероньи, просто под рукой не оказалось воронки, а проливать мимо драгоценный напиток не хотелось, - и практически до слез жалел себя. Все, просто абсолютно все было не так! Даже генуэзского изготовления паруса не радовали. Даже эксклюзивный сине-бело-голубой спинакер…
Может, позвонить отцу и узнать ее имя? Должно же быть у баронессы имя! Даже два или три, скорее всего. Но он-то, Люк, не знает ни одного… Зато знает, что ее брата зовут Ален. Ну почему он не спросил ее тогда? Ведь был такой удачный момент! Она спросила, есть ли у него сестры и братья. Люк назвал имена сестер, она - имя своего брата. Зачем ему имя ее брата?.. Нет, после вчерашней ссоры ничего узнавать у отца нельзя. Люк не вынесет его издевок, тем более что отец запретил ему появляться в Бельшюте.
А кто его за язык тянул предлагать баронессе японца? Глупо было надеяться, что отец не узнает об этом. Естественно, папаша позвонил ей и поинтересовался итогами его визита. Не мог же Люк просить ее не говорить папаше о японце? Она не сомневается, что он действовал с отцовского ведома, потому и рассказала. А что она рассказала еще? Действительно он произвел на нее впечатление? Наверное. Она ведь так доверчиво плакала у него на груди…
Люк выдохнул и помотал головой, прогоняя видение: его руки гладят ее дрожащую от рыданий спину. Такую гибкую, упругую и податливую одновременно… Нет, вряд ли. Она никому не станет рассказывать об этом. Произнесла какие-нибудь дежурные вежливые фразы. Отец и так не сомневался, что он "охмурит старую деву", затем и послал туда сынишку со "смазливой рожей"… Старый интриган!
Но ведь можно позвонить самой баронессе и спросить ее имя! А вдруг она не скажет сразу и примется расспрашивать, зачем ему это надо? Что он ответит? Что из-за нее он поимел шлюху? Что впервые в жизни против своих принципов спал с женщиной за деньги, потому что отец запретил ему появляться в Бельшюте?
Глупость: как можно запретить что-то взрослому человеку? Вот он возьмет и поедет в Бельшют. Да, но по какому поводу? Реализовывать отцовский проект, понятно, про японца уже не может быть и речи. А вдруг отец уже в замке и они уже подписывают бумаги? С отца станется, ради собственных амбиций он наймет частный самолет. Ну и? Является Люк: здравствуйте, госпожа баронесса! Здравствуйте, мсье Дюлен. А мы с вашим папенькой уже все подписали. Вам-то что надо? Я бы хотел узнать ваше имя. Зачем?
Вот именно: зачем? Нельзя же сказать впрямую: я хочу переспать с вами, баронесса! Просто сил нет, как хочу!
Но, чтобы переспать, вовсе не обязательно знать имя. Например, как зовут шлюху с дешевой бижутерией на шее? Как-то ведь обязательно зовут! Фу, гадость какая… Люку даже показалось, что откуда-то опять пахнуло той самой вонью.
- Извини, Гло, - сказал он яхте. - Темнеет, надо поворачивать к берегу. - И развернул ее против ветра, паруса заполоскали.
Закрепив грот-гик, бросился снимать спинакер и стаксель. Зачем он навесил столько парусов? В одиночку так тяжело управляться. Как попало покидал их в кубрик, выровнял лодку и под гротом вернулся к яхт-клубу. Убрал грот и бросил якорь подальше от берега. Видеть никого не хотелось.
За два дня "люди мадемуазель Романи" сотворили в замке настоящее чудо. Я уж не говорю про воскресшие из небытия ренессансные цветники и идеальные лужайки газонов. Просто невероятно, на что способны простые смертные! Если бы это происходило не на моих глазах, я бы не сомневалась, что здесь на совесть поработали сказочные гномы.
- Мадам Бенорель нечего ждать раньше четырех, - заявила Пат и с легким сердцем отправилась вместе со мной на башню. Понятно, что не без мобильника.
- Пообщайся с ней без меня, - попросила я. - Ты ведь хорошо ориентируешься в замке.
- Не обещаю. Замок - серьезная вещь. Это не то что продавать какую-нибудь студию. Тут нужна хозяйка.
- Да брось ты, Пат. Хозяйка понадобится только, когда дело дойдет до купчей. Не думаю, что твоя Жозефина сразу решит выкладывать денежки.
- А кто ее знает, Нана? И потом, ты все-таки как бы баронесса. Это придаст всей процедуре солидности.
- Процедуре торговли замком? Ладно, Пат, потрачу на твою Бенорель полчаса драгоценного баронского времени. - Зато весь остальной день, еще один замечательный день из "тех, которых могло не быть", принадлежит мне, усмехнувшись, подумала я.
- Не уверена, что получаса хватит. Это не простая тетка, это птица высокого полета!
- Да, да, про птицу ты уже говорила. Хочешь сыру? А молока? Вина? Нет, я не буду. Я не собираюсь напиваться с утра.
Люк проснулся оттого, что кто-то брызгал водой в его лицо и нахально раскачивал жесткую и влажную деревянную кровать, на которой не было ни матраса, ни белья в помине. Он открыл глаза. По низкому небу стремительно неслись облака всевозможных свинцово-серых оттенков, небрежно расплескивая по дороге ниточки дождя. Яхта ходила ходуном на гневно выгибавшихся волнах. Люк ничком лежал в кокпите. Рядом, вторя движениям яхты, перекатывались пустые бутылки из-под коньяка. Люк и представить себе не мог, что какие-то паршивые бутылки способны перекатываться с таким грохотом!
Фу ты, пропасть! Это же не бутылки, это в небе гремит гром! Идти к берегу или пережидать грозу здесь? А если банальная гроза перерастет в шторм? Разумнее оставить "Гло" на якоре подальше от берега, исключив вероятность разбиться во время шторма о пристань. Люк позвонил в яхт-клуб и попросил прислать за ним лодку.
- Не повезло вам с погодой, мсье, - сказал парень с моторки. - Получше задрайте люки, мсье. Циклон, дня три поштормит. А там, глядишь, и всю неделю.
Да, не повезло нам с тобой, Гло, размышлял Люк, наблюдая из окна ресторана яхт-клуба, как небо и море сливаются на горизонте в единую бушующую мглу и тонкие спицы мачт - такие неестественно хрупкие издали - восклицательными знаками выныривают из пенистых валов. И непонятно: то ли лодки радуются играм стихии, желая выдрать якоря из дна бухты и унестись прочь, то ли взывают о помощи бросивших их на произвол Нептуна хозяев.
В зале ресторана, кроме Люка, практически не было посетителей, да и те были ему незнакомы - рано, не сезон. Да еще этот шторм. Сидеть и ждать у моря погоды? А сели шторм не закончится за те пять дней, что еще остались в запасе у Люка? Да и вообще - что ему тут делать в одиночку? Пить? Спасибо большое, он и так уже два дня подряд надирается до беспамятства. Нет, конечно, не два дня. До беспамятства было только со шлюхой, а вчерашние события он прекрасно помнит. Как уснул на палубе под звездами, как увидел сон.
Сон! Опять тот же самый сон про секс среди альпийских лугов с той же самой партнершей в разных носках. Это все из-за нее! Из-за этой зеленоглазой баронессы! Да еще отец: "Не смей появляться в замке!" В груди Люка кипело раздражение. И обида - он не ребенок, которому можно запретить выходить со двора на улицу! Вот возьму и поеду туда прямо сейчас! Все равно в Марселе делать больше нечего.
Да, поеду! И завалю ее прямо в вестибюле! Прямо на глазах у этого ветхого привидения в белых перчатках!
Небо и море за окном продолжали вражду. Где там моя Гло? - поискал глазами Люк. Вроде бы вон, за тем большим катером. Или это не ее мачта? Неважно. Пока, Гло, все равно у нас с тобой не складывается. С самого начала все не так.
Люк расплатился, поднялся в номер. Шикарная двуспальная кровать, интерьер с намеком на близость моря. Идиот, надо было сразу предложить ей поехать вместе. Ясно же, что ей паршиво в замке. Она бы не отказалась!
Как же! Отказалась бы, конечно. Она - баронесса, не простая девушка. Ха, баронессы тоже люди и тоже ищут развлечений! Но тогда Люку бы пришлось выступить в роли развлечения. А так не годится. Он мужчина. Красивый, умный, элегантный, успешный мужчина. Люк посмотрел на себя в зеркало. Да, все так, даже после двухдневной пьянки. А приняв душ и побрившись, он будет еще лучше!
- Знаешь, Нана, я волнуюсь, - призналась Пат, когда солнце перевалило за полдень. - Может, все-таки пробежимся по замку, прорепетируем, прежде чем водить Бенорель?
- Репетируй. А мне дай, пожалуйста, яблоко. Корзина ближе к тебе.
- Не обижайся, Нана. Но, по-моему, ты не понимаешь. - Она встала на ноги, нагнулась за яблоком, протянула его мне и начала одеваться. - Или не хочешь понять.
- Я все поняла. Мадам Бенорель - птица высокого полета. Я орнитолог. Я про птиц все хорошо понимаю.
- Боже мой! - Пат вдруг замерла, просунув голову в вырез блузки, и на цыпочках приблизилась к амбразуре. - Едут! Одевайся, Нана! Хоть бы позвонили!
Я подошла к ней и выглянула из башни, попутно порадовавшись безупречному виду двора, сада и цветников. А к замковому мосту со стороны Люанвиля стремительно двигался кортеж машин: "мерседесы", "вольво", "форды", автобусы, микроавтобусы…