– Он сказал, что должен мне что-то рассказать, но волноваться не о чем. – Алексис села на кровати, подобрав под себя ноги, и прикусила губу. Лучший способ заставить человека волноваться – сказать, что волноваться не о чем. Особенно когда это исходит от такого склонного преуменьшать проблемы человека, как ее отец. И особенно когда ее мать была нездорова… Если бы здоровье ее матери не было настолько хрупким, отец вряд ли заставил бы ее приехать из Лондона в Италию полтора года назад. Оставалось надеяться, что если бы сейчас возникла какая-то серьезная проблема, отец сказал бы об этом сразу. Но все же…
– Что, если с мамой что-то случилось? – сказала она тихим дрожащим голосом.
Тео пересек комнату и остановился на несколько секунд, неуверенно глядя на нее.
С тех пор, как он впервые увидел Алексис, его представления о ней радикально изменились несколько раз. Он ожидал застенчивую и послушную дурнушку, но взамен получил эту упрямицу. Горячий, бунтарский характер…
…и невероятная романтичность…
…и сохранившаяся до сих пор девственность…
…и любовь к матери.
Он видел, с каким усилием Алексис пытается не расплакаться, и боролся со своим инстинктивным желанием велеть ей взять себя в руки.
– Он бы тебе сказал, – спокойно сказал он вместо этого. – Когда дело касается здоровья, люди обычно все признают сразу.
– Ты не знаешь моего отца, – вздохнула Алексис. Внезапно она осознала, что не одета, и торопливо натянула на себя одеяло и откинулась без сил на подушки.
– Так расскажи мне.
Она помолчала. Наверное, это влюбленность так на нее действует… она не могла бороться с желанием довериться Тео и все ему рассказать, как голодный человек не смог бы побороть желание пировать на банкете. Рассудок подсказывал, что нужно поберечься, держаться от него на расстоянии. Но Алексис тянуло к этому мужчине, как бабочку к огню, несмотря на смертельную угрозу.
Любовь означала потерю здравого смысла… и потерю всего, что прежде составляло ее жизнь.
– Он всегда говорил, что не хочет меня волновать, – призналась она. – Они хотели завести больше детей, но беременность далась маме тяжело, и врачи сказали, что еще одна беременность будет угрожать ее жизни. – Алексис вздохнула. – Поэтому можно сказать, что я выросла в ватном коконе. Не то чтобы меня никто не выпускал из виду, но родители защищали меня от информации, которую, как они считали, мне знать не надо. Я узнала, насколько серьезен инсульт матери, только когда лично допросила ее врача. Отец бы только качал головой и говорил, что все будет хорошо. Поэтому, если он решил позвонить и предупредить, что должен мне что-то рассказать… – Она пожала плечами.
Тео сел на кровать, и Алексис чуть наклонилась к нему, прежде чем успела выпрямиться. Впервые в жизни Тео был в постели женщины, но совершенно не думал о сексе.
– Я думаю только о том, что он готовит меня к чему-то серьезному… и плохому. А единственное, что может быть настолько серьезно, – это мама… вдруг она…
Алексис всхлипнула. Тео не привык утешать плачущих женщин, но притянул ее к себе и неловко пригладил ее волосы. Она плакала ему в плечо, но изо всех сил пыталась сдержаться, и это тронуло его как ничто в его жизни.
Не нужно было прикладывать много усилий, чтобы обнаружить за упрямым характером мягкую и ранимую девушку. Тео казалось, что он должен был понять это с самого начала.
– Послушай. Если ты будешь сейчас представлять самое плохое развитие событий, это изменит что-нибудь в реальности?
– Ну… нет…
– Если бы твоя мать была серьезно больна, отец бы тебе об этом сказал, даже если обычно он старается тебя не волновать. А если бы не сказал он, позвонил бы мой отец с новостями. Они же теперь снова общаются. И поверь мне, мой отец всегда обо всем говорит прямо…
– Но он не звонил?
– По поводу кризиса в твоей семье? – Тео покачал головой. – Нет.
Алексис выдохнула с облегчением. Она верила Тео. Вот так просто. Придется ждать возвращения, чтобы узнать, в чем проблема. Остается надеяться, что дело в свадьбе или в помолвке.
И это вернуло ее к мыслям о том, что она на время отодвинула на задний план, встревоженная звонком.
Она отодвинулась от Тео и выбралась из кровати. Теперь, когда она осознала, какие чувства к нему испытывала, ей казалось, что лучше удерживать между ними некоторую дистанцию. Тем более что она полностью проснулась и притворяться, что она снова хочет спать, будет глупо.
– Итак, – сказала она, пытаясь взять себя в руки, – сегодня наш последний день…
Что же будет потом? Об этом оставалось только гадать. Алексис понимала, что чем дольше они с Тео занимаются сексом, тем больнее ей будет, когда эти отношения прервутся. Но она желала его, и как ей продержаться целый год, скрывая это желание? Как ей пережить тот момент, когда Тео взглянет на нее с вежливым безразличием, потому что минутная страсть, которую он испытывает сейчас, угаснет?
Они никогда не будут наравне в этих отношениях. От одной мысли о будущем у нее болела голова.
Больше всего она хотела сбежать, спрятаться, пока эта безумная любовь не перегорит у нее в душе. Но Алексис знала, что она не догорит никогда.
Но если ей не удастся сохранить сердце, может, получится сохранить хотя бы достоинство. Для этого нужно не выдавать себя, не позволять Тео увидеть, какой властью он обладает над ней.
Алексис гадала, не постигла ли такая же судьба всех женщин, с которыми он встречался в прошлом. Конечно, им тоже доставались речи о том, что Тео не привязывается и не ищет серьезных отношений; но может, они тоже оказались затянуты в круговорот эмоций вопреки своей воле? Даже та блондинка, с которой они столкнулись в ресторане?
Оставалось надеяться, что хотя Алексис влюбилась в него по уши, она не станет одной из тех женщин, которые пытаются снова и снова привлечь его внимание при каждой встрече; которые напоминают, что все еще готовы быть с ним, если только он захочет повторить былое. Алексис видела, как Тео смотрел на ту блондинку, какое едва скрываемое презрение было в его взгляде, в его голосе. Она не могла позволить себе оказаться в таком же положении.
– Думаю, надо пойти посмотреть город, – легким тоном сказала она. – Я схожу в душ, а потом… мы можем позавтракать в одной из бейгельных возле отеля. Или пойти в Центральный парк… Сколько еще всего можно увидеть! Чем раньше выйдем, тем лучше, правда?
Тео склонил голову набок. Он улавливал, что Алексис что-то скрывает, но не мог пока понять что.
– Не торопись, – сказал он, пожав плечами. – Мне нужно закончить пару документов. Это как минимум полчаса.
Алексис оставалась в душе еще дольше, и вышла через час уже полностью одетая. Тео тоже оделся – в черные джинсы и кремовую рубашку-поло, которая невероятным образом подчеркивала его подтянутое мускулистое тело. Алексис облизнула губы и попыталась не пялиться. Одно дело – пожирать его глазами в разгаре страсти. Но делать это из любви она себе позволить не могла.
Сердце у нее все равно билось учащенно, и она отчаянно хотела понять, как ей продолжать держать себя в руках до конца дня, когда в душе у нее бушует такая буря.
Но волноваться было не о чем. Очарование Тео и его богатые познания оказались непреодолимыми.
Конечно, Алексис тоже доводилось путешествовать, но не так много, как ему. И Тео не давал ей задуматься. Они позавтракали в шумном кафе, а потом сели на метро – Алексис пришлось долго его на это уговаривать – и отправились осматривать Уильямсбург.
В какой-то момент Тео взял ее за руку и больше не отпускал. Алексис понимала, что это один из его обычных жестов, о которых он даже не задумывался, но в то же время собиралась сохранить воспоминание об этих минутах на будущее.
Она не могла устоять.
И точно так же она не могла устоять, когда Тео притянул ее к себе и коснулся ее приоткрытых губ легким, будничным поцелуем.
Не могла устоять перед тем, как он прикасался к ней, словно знал, что ее тело принадлежит ему. Каждое касание ложилось на ее кожу собственническим клеймом. Но если бы Тео знал, какое впечатление производит на нее, то мысль об их годичном союзе его бы пугала.
Алексис надеялась удержать их отношения на должном уровне, и к тому времени, как они вернулись в отель и начали складывать вещи для возвращения в Италию, она даже сумела задать вопрос, который последние несколько часов занимал все ее мысли.
– Наверное, стоит обсудить, как мы будем… продолжать наши отношения.
Тео, который укладывал последние стопки одежды в свой чемодан, остановился и посмотрел на нее. Что-то было не так, но он не мог понять что.
– Что ты имеешь в виду?
– Отпуск закончился, – спокойно сказала Алексис, скрывая, что безумно нервничает. – Мы определили, что этого времени должно быть достаточно, чтобы… снять напряжение.
– Не помню, чтобы мы об этом договаривались, – возразил Тео.
Алексис была девственницей в начале этой недели, но теперь как будто спешила закончить их роман. Тео стиснул зубы. Ее слова напомнили ему, насколько мало у них было общего, за исключением похожих условий, в которых они росли, и насколько она, в сущности, его до сих пор не одобряла. Он чувствовал себя использованным, и ему это совершенно не нравилось.
Загудел его телефон, и на экране появилось текстовое сообщение о том, что прибыл лимузин, который отвезет их в аэропорт. "Отличное время для серьезного разговора", – подумал Тео саркастически. Неужели Алексис думала, что он постесняется продолжать его в машине?
– Такси нас ждет, – коротко сказал он.