- Конечно, нет. Гарвей мне нравился, но вышла замуж только ради его богатства. Если же обеднеет, немедленно разведусь с ним и постараюсь кое-как прожить одна.
- Думаю, вы должны приготовиться к худшему. Ваш муж недолюбливает меня и, если пришел ко мне, значит, он в безвыходном положении.
- Боюсь, вы правы. Дом на Керзон-стрит принадлежит мне, и я могу забрать также мебель.
- Это недурно. Дом стоит, вероятно, около 20 000 фунтов?
- Полагаю. Конечно, вынуждена буду продать его. Мои средства не позволят оставить его. Кроме того, если там останусь, Гарвей захочет жить вместе. Нет, лучше уйти. Постараюсь снять маленькую виллу где-нибудь на Ривьере.
- Ну-ну, я не хотел бы круглый год жить без вас в Лондоне.
- Могла бы на два-три месяца приезжать в Лондон, кроме того…
- Продолжайте.
- Не заставляйте говорить глупостей, наш ужин прошел так мило.
- Хотите поехать в театр? Я закажу по телефону билеты.
Она подумала минуту, разглядывая себя в зеркальце, которое вынула из сумки. Тени под глазами не понравились. Она с сожалением покачала головой.
- Лучше поеду домой. За последние дня каждый вечер выезжала, и эти заботы. Я должна щадить себя.
- Отвезти вас?
- Пожалуйста. Если хотите, можете зайти на полчаса. Гарвей вернется только в одиннадцать. Понятия не имею, что он делает так поздно в Сити. Ведь ничего не смыслит в делах.
- В коммерческих. И все же, Мильдред, он далеко не глупый человек.
- Серьезно? Человек, попавший в такую переделку, кажется мне глупцом.
Фардаль щедро раздал чаевые, и они вышли из ресторана, чтобы отправиться на его роскошном автомобиле к Керзон-стрит. Мильдред разрешила ему гладить свои пальцы, но когда он робко попытался ее обнять, резко оттолкнула.
- Вы знаете, я не терплю этого.
- Вы не всегда так строги. Вспомните вечер в Каннах…
- Разве обязана об этом помнить?
- Ведь тогда я в первый раз поцеловал вас. Надеюсь, вы не забыли об этом.
Она загадочно рассмеялась.
- Ни одна умная женщина не позволит мужчине заметить, что помнит о его поцелуях. Пожалуйста, не хмурьтесь. Если Гарвея нет дома, может быть, снова разрешу поцеловать меня. Только ведите себя хорошо. Ну вот мы и приехали. Не называйте меня по имени в присутствии слуг.
Они поднялись в салон, она указала ему кресло и сама растянулась на шезлонге.
- Хозяин дома? - спросила она дворецкого.
- Нет, мадам, он вернется поздно. Прикажите подать кофе или виски с содовой?
- Виски. Если хозяин вернется до ухода мистера Фардаля, попросите его сюда.
Дворецкий вышел и скоро вернулся с напитками. Когда ушел, Фардаль взял предложенную ему Мильдред папиросу и стал, не прерывая легкой беседы, внимательно разглядывать ее. На Ривьере она была окружена поклонниками, но все любили Гарвея больше ее. Мужчины уважали его, а женщины, на которых он не обращал никакого внимания, всячески восхваляли. И все же эта женщина осталась, по-видимому, совершенно равнодушной к нему. Он спрашивал себя, что ей не нравилось в нем, и отлично сознавал, что ни наружностью, ни общественным положением не мог соперничать с Гарвеем. Всего, что желал, он добивался деньгами. Но, познакомившись с этой женщиной, стал жалеть, что не обладает никакими личными достоинствами. Ее отзыв о муже льстил его самолюбию и в то же время смущал.
- Почему вы так добры ко мне? - спросил он внезапно.
- Думаете, что я добра к вам? И все же бываете недовольны.
Его сердце забилось сильнее, голос зазвучал резко, и в глазах вспыхнула страсть.
- Да, недоволен. Я хочу большего. Но, скажите, почему вы обратили на меня внимание? Почему любезны со мной? Ваш муж обладает всем, что нравится женщинам и чего нет у меня.
- Не будьте так скромны. Вы обладаете по меньшей мере одним достоинством.
- А именно?
- Вы умны, способны,- а это ценят все женщины,- способны зарабатывать много денег.
- Да, зарабатываю много и буду зарабатывать еще больше. Охотно поделюсь с вами.
Он склонился к ней. Его слова произвели магическое действие. Если бы он заговорил о любви, она тотчас же оттолкнула бы его. Но он сказал как раз то, что желала услышать, и она поддалась.
Мысль о неограниченном кредите в банке возбудила ее больше, нежели это могли бы сделать страстные уверения. Он опустился перед ней на колени, и она обвила руками его шею. В следующее мгновение поцеловала бы его, но внезапно быстро откинулась назад и оттолкнула. Он заметил ее испуг и, побледнев, вскочил. На пороге комнаты стоял Гарвей.
8
Мильдред первая оправилась от испуга. Она была более раздосадована, чем перепугана. Страх лишил Фардаля голоса.
- Гарвей, я… мы не слышали, как ты вошел.- Он подошел ближе, пристально взглянув на Фардаля.
- Я не видел причины предупреждать о своем приходе. Мне сказали внизу, что Фардаль здесь и что ты просила меня зайти.
Он подошел к двери и широко распахнул ее.
- Убирайтесь вон! - обратился он к Фардалю.
- Уверяю вас, Гаррард…
- Убирайтесь вон. Не нуждаюсь в ваших объяснениях. Уходите отсюда и по возможности скорее.
Герберт Фардаль ушел, дрожа всем телом, не попрощавшись с Мильдред. Гарвей запер за ним дверь и опустился в кресло, предварительно позвонив.
- Не думал, что ты увлечена им.
- Не понимаю, что хочешь этим сказать. Он забылся на минутку: это случается с мужчинами. Он пожалел меня.
- Пожалел?
- Ну конечно,- с возмущением сказала она.- Ведь ты довел меня до нищенства.
- Ах так! Ты обо всем уже рассказала…
- Да он и так был осведомлен об этом. Сказал мне, что ты просил у него взаймы.
Гарвей вздрогнул. Борьба, которую пришлось вести днем, утомила его, а замечание Мильдред причинило боль.
- Я был у него по делу. Фардаль банкир. Давать взаймы - не его профессия. С какой стати он является в твой салон так поздно вечером? В каких вы отношениях?
- Мы хорошие знакомые. Поужинали вместе у Ритца, и я просила зайти на полчаса. Хотела попросить у него помощи.
- Тебе не нужна ничья помощь.
- Не думаю. После того, как ты, которого все считают богатым человеком, попросил ожерелье и купчую, сразу поняла, каково положение дел.
Он никогда не ухаживал за другими женщинами. И жена тоже не позволяла никакого флирта, что было редкостью в их кругу. Наряды и выезды заполняли всю ее жизнь. История с Фардалем была, по-видимому, несерьезна. Он подумал, не сам ли виноват в ее равнодушии и недостатке сочувствия к нему. Не сделал ничего, чтобы быть к ней ближе. И даже о грозящей им катастрофе он поведал ей слишком мало.
- Мильдред,- начал он.- Может быть, я был недостаточно откровенен. И был неправ, требуя твоей помощи.
- Это было чудовищным эгоизмом.
Ее ответ звучал не особенно ободряюще, но он продолжал.
- Вероятно, это произвело на тебя ужасное впечатление. Но забудем об этом. Мне удалось уже раздобыть деньги.
- Каким образом?
- Я одолжил ценные бумаги, которые банк принял как гарантию.
- Одолжил?
- Да, Но, говорю откровенно, рискую очень многим. Во всяком случае, это единственный шанс выйти из затруднения.
- Ведь ты ничего не понимаешь в коммерции, запутаешь дела больше прежнего.
- Мне недостает практических знаний, но есть коммерческие способности, которые не имел еще случая применить. Отец был талантливым дельцом, а наследственность играет большую роль.
Она равнодушно взглянула на часы.
- Итак, что ты хотел сказать? Я хочу пораньше лечь. Завтра бал.
- Я участвую в трудной борьбе и хотел просить о нравственной поддержке, которую муж вправе требовать от жены.
- Это что за новости?
- Может быть, ты не считаешь это нужным, скажи прямо, и я не буду больше надоедать. Но не согласишься ли все-таки мне помочь?
- Каким образом? Отдав ожерелье и купчую?
- Вовсе нет. Я уже сказал, что отказался от этой мысли. Дело в следующем: для спасения фирмы решился на крупную спекуляцию. Моей главной опорой является кредит, который по-прежнему стоит непоколебимо. Все конечно, знают о понесенных нами убытках, но полагают, что при нашем богатстве это не имеет особого значения. Этот кредит - основа моего предприятия. Я должен во что бы то ни стало сохранить его. Во время борьбы все должно идти, как обычно. И в этом ты можешь помочь. Я вынужден оставаться некоторое время вдали от общества, но хочу, чтобы ты часто выезжала и принимала у себя. Мы никогда не оповещали о наших приемах в газетах. Пожалуйста, позаботься, чтобы на будущее это правило было отменено. Пусть все знают, что платье для ближайшего бала ты получила из Парижа воздушной почтой. В конце следующей недели ты дашь ужин.
- Подумал ли ты, что все это стоит денег?
- Греторекс выдаст тебе, как обычно. А вот еще 500 фунтов. Не хочу, чтобы ты нуждалась в деньгах. С другой стороны, должен соблюдать строжайшую экономию. Нам не нужно второго авто?
- Если ты собираешься разъезжать на извозчиках, нет.
- На следующей неделе продам своих пони и дом в Мелтюне.
- Это не раскроет твоего обмана?
- Нет. Я сказал, что отправляюсь с поло-клубом в Южную Америку, и поручил агенту подыскать в Мелтюне другой дом, который, разумеется, найду неподходящим.
- А если все-таки крах?
- Тогда мне все будет безразлично.
- Все?
- Если это не удастся, я исчезну.
- А что будет со мной?
- Я думаю, ты легко обойдешься без меня,- с горечью заметил он.
- Но материально?
- Ты не останешься нищей.