- Вы можете что-нибудь заметить по этому поводу? - спросил Гарвей другого заведующего складом.
- Объяснение очень простое, сэр. Мистер Эрмитейдж поехал в Америку и закупил там товар по самым высоким рыночным цепам, но не особенно хороший по качеству. Теперь рыночные цены упали, наши же цены остались теми же.
- Мистер Уиторекс! Вы тоже того мнения, что только это служит причиной наших убытков?
- Несомненно, сэр. Мы рисковали всем, чтобы не понизить цен.
- Я попросил бы высказаться, господа, о коммерческих перспективах в стране на ближайшее будущее.
- В центральной Англии дела идут хорошо,- сказал мистер Ньютон. Остальные подтвердили это. Осенью ожидалось повышение цен. Гарвей задал еще несколько вопросов и внимательно выслушал ответы. Когда все высказались, снова откинулся на спинку кресла.
- Теперь скажу, к какому пришел решению и что намерен предпринять. Все цены должны быть снижены согласно рыночным. В то же время, необходимо приступить к оптовой закупке товара. Прошу обсудить дело между собой и в течение 24 часов сообщить, какой товар легче всего сбыть и в каком количестве рассчитываете его продать. Завтра же приступим к выполнению телеграфных заказов. Хочу довести наш убыток до минимума, закупив кожу по ценам сегодняшнего дня.
Мистер Ньютон заметил:
- Тот же шаг сделан был вашим отцом, мистер Гаррард, во время острого кризиса много лет назад. В данный момент положение более благоприятно. При таком ведении дела пашей фирме не страшны никакие конкуренты.
- Надеюсь. До сих пор я мало интересовался делами фирмы, но теперь посвящу им все свое время и силы. Я хотел бы не только удвоить, но и учетверить наш оборот. Теперь, господа, предлагаю немедленно приступить к просмотру цен. Не забывайте, что фирма никогда не допускала резкого изменения цен, но и старайтесь не давать другим продавать по более дешевой цепе. Все остальное предоставляю вам.
Греторекс остался по указанию своего шефа в бюро.
- Ну что, Греторекс? Одобряете меня?
- Конечно, сэр. Но должен заметить, что крупные закупки тяжело отразятся на наших капиталах.
- Знаю, но видите: наш единственный шанс - круп-ная спекуляция на падении цен. Насколько известно, большая часть наших закупок производится в Соединенных Штатах. Каково наше положение там?
- Раньше за все платили наличными, по со времени падения цен платим трехмесячными векселями.
- Это лучше, чем я предполагал. Что же касается продажи, думаю, сумеем 1-го следующего месяца взыскать с наших клиентов.
- Почти со всех, сэр.
- Сегодня утром я отвез в банк гарантии, которые дают возможность уплатить по нашим векселям и покрыть долг банку. Мне удалось восстановить доверие к нам, а это самое главное.
- Это изумительно, сэр. Я надеялся, вам удастся кое-чего достигнуть, но на такой успех не рассчитывал.
- Я приложил все усилия, Греторекс, и отлично сознаю, в какой степени рискуем. Как давно работаете вы в нашей фирме?
- Сорок один год, сэр.
- Великолепно! Хочу, чтобы меня хорошо поняли. Мы предпринимаем крупную спекуляцию. Но, поверьте, я это основательно продумал, в ней наше единственное спасение. Если не повезет, что же, мы погибнем славно. Тогда будут говорить: неопытный новичок попал в крупное дело и погубил его. Подумайте, Греторекс, если мы не решимся на эту спекуляцию, то погибнем медленной смертью. Убытки последних лет необходимо каким-нибудь образом возместить. Лучше попытаться сразу поправить дела, чем дать себя уничтожить.
Греторекс снял очки и заботливо протер.
- Думаю, ваш отец поступил бы точно так.
- Вероятно. И еще одно, Греторекс: что касается вас лично, пенсия обеспечена даже в случае краха. Вы будете получать жалованье до конца жизни.
- Благодарю вас, сэр. Я готов погибнуть вместе с делом, но у меня есть жена и больная дочь, о которых должен заботиться. Это обещание успокаивает меня.
Гарвей, улыбаясь, зажег папиросу. В его глазах загорелась отвага.
- Я всегда играл на крупные ставки и мне обычно везло. Посмотрим, что получится теперь.
7
Мильдред Гаррард и Герберт Фардаль ужинали вдвоем у Ритца. Усаживаясь за угловой стол напротив Фардаля, Мильдред нервно оглянулась.
- Надеюсь, ничего не имеете против, чтобы поужинать здесь? - спросил он, слегка задетый ее тревогой.
- Конечно, мне здесь очень нравится. Вы понимаете, что я не могла поехать в Сити, а ваша холостяцкая квартира просто невозможна. На Ривьере все это гораздо проще.
Он взял у кельнера карту и заказал ужин и вина. Мильдред зажгла папиросу и внимательно рассматривала его в то время, пока разговаривал с кельнером. Он не производил такого впечатления, как муж, но выглядел очень солидно. Грубая мужественность нравилась ей.
- Я хотела поговорить о Гарвее. Он тревожит меня.
Фардаль молчал, казалось, ждал дальнейших сообщений.
- Знакомы ли вы с его делом? - спросила она.
- Мало. Но эту фирму считают одной из лучших в Англии.
- Вы живете в Сити. До вас не доходили слухи?
- Иногда.
- Не поговаривают ли, что с делами этой фирмы что-то неладно?
- Да, слышал об этом.
- Я так и знала! Скажите, что вам известно?
- Ваш муж был вчера у меня и просил взаймы.
- А третьего дня хотел взять мой жемчуг и купчую на дом.
Первый ход был сделан. Наступила пауза. Она наклонилась вперед: в синих глазах стояли слезы, губы дрожали.
- Это значит, что фирма лопнула. Он потерял все состояние. Мы разорены.
- Ну, может быть, все еще уладится.
- Не думаю. Если Гарвей просил взаймы, значит, дела обстоят очень скверно. Как коммерсант он круглый нуль. Ему никогда не удастся поднять фирму на прежнюю высоту. Мы разорены.
- Разве у вас нет собственного капитала?
- Ничтожный, его едва хватит на уплату портних.
- А ваши родственники?
- Нищие.
- Но ваш отец - сэр Чарлз Фаррингтон?
Она рассмеялась.
- Гол как сокол. Не будь имение майоратом, давно бы очутился на улице. Через год после моей свадьбы вынужден был даже отказаться от охоты.
- Но ваша сестра замужем за лордом Фельтропом?
- Они очень богаты, но какая мне от этого польза? Родственники приглашают к обеду, но не дают ренты. Право, не знаю, что будет со мной.
- А с вашим мужем?
- Ах, мужчина всегда найдет работу. Но женщина совершенно беспомощна. Не знаю, как быть. Если бы кто-нибудь внушил Гарвею, что часть имущества необходимо спасти и переписать на мое имя.
- Не думаю, чтобы это было возможно.
- Почему? Ведь справедливость требует этого. Я бы никогда не вышла замуж за Гарвея, если бы не считала его богатым человеком.
- Несколько лет назад это было еще возможно. Но если Гарвей теперь перепишет на ваше имя значительную часть своего состояния, суд потребует его обратно.
- Как грубо! Пожалуйста, мистер Фардаль, придумайте же какое-нибудь средство! Неужели нет никакой возможности обеспечить меня?
- Мистер Фардаль?
- Герберт, если хотите,- робко произнесла она.- Здесь необходимо соблюдать осторожность.
- Вы всегда и везде осторожны.
- Пожалуйста, не сердитесь. Я так подавлена. Вы должны ободрить меня и дать совет.
- Дорогая Мильдред, если фирма Гаррарда лопнет, вам абсолютно не на что рассчитывать. Вы должны были раньше принять меры. Теперь слишком поздно. Но если окажетесь в затруднении и обратитесь ко мне как к другу, позабочусь о том, чтобы вы не нуждались в деньгах.
Это было сказано чересчур откровенно, но Мильдред не смутилась. Потребность в деньгах заглушила всякие другие чувства. Этот человек был богат и должен был стать ее рабом. Она решила, что он довольно сносен: недурно одевался и если не в Лондоне, так, по крайней мере, на Ривьере вращался в лучшем обществе.
- Вы очень милы и благородны, но, право, не решаюсь брать в долг у вас.
- Это как-нибудь устроится.
Тонко вырисованные брови немного приподнялись. Она твердо решила вынудить его к обязывающему обещанию.
- Что значит устроится? Говорите прямо.
Фардаль потягивал вино. Хотя он не отличался особенной утонченностью, все же почувствовал, что попал в затруднительное положение. Женщины, с которыми привык иметь дело, принадлежали к другому обществу, с ними нечего было церемониться. Спокойствие Мильдред смущало, но он решил идти напрямик.
- Я хотел дать почувствовать, Мильдред, что между нами деньги не имеют значения.
Она благодарно улыбнулась очаровательной улыбкой.
- Вы очень милы, Герберт, вы настоящий друг. Не знаю, что ждет меня, но теперь я спокойна. Всегда буду чувствовать вашу близость и заботу…
Опасная минута прошла. Фардаль понял, что благосклонность принадлежала не ему, а его деньгам. Он рад был, что не высказался более определенно.
- Меня удивляет, что муж скрывал все это от вас. Ведь он, вероятно, предвидел катастрофу.
- Мы редко откровенничаем. Гарвей всегда думал только о развлечениях. Он играл в поло, гольф и теннис, катался на яхте и больше ни о чем не думал. Теперь меня же называет эгоисткой.
- Лодырничество не пристало мужчине. Я не в состоянии был бы вести такую жизнь. Каждое утро ровно в девять я в бюро, остаюсь там до шести, иногда отдыхаю недельку или еду на месяц в Монте-Карло, вот и все.
- Зато много зарабатываете. Это чудесно!
- Да. Но деньги даются нелегко.
Гарвею полезно будет немного поработать.
- Хотел бы задать один вопрос. Предположим, фирма Гаррарда лопнет. Останетесь ли вы с мужем?