Франклин принял малыша из ее рук и стал нежно поглаживать по спинке. Вскоре его усилия были вознаграждены - послышалось мирное посапывание.
Розмари улыбнулась.
- Вы с ним, кажется, нашли общий язык.
- Пожалуй, так, - откликнулся Франклин. - Да, Розмари… - Она повернулась и встретилась с ним взглядом. - Нам нужно поговорить.
Розмари кивнула.
- Хорошо, я буду в кухне.
Пока вскипала вода для чая, в памяти ее всплыли две последние недели.
Франклин был тверд, как скала, настаивая на том, что именно ему нужно лететь в Лондон. Розмари сопротивлялась недолго и позволила себя уговорить остаться и присмотреть за Дени.
Как ни тяжело было говорить об этом, пришлось обсудить похороны. Розмари согласилась с предложением Франклина о том, что Мелиссу лучше кремировать. Решено было также отложить отпевание до приезда родителей из Австралии.
Пока Франклин находился в Лондоне, Розмари связалась с родителями, которые жили у ее дяди Тимоти в Аделаиде. Узнав о произошедшей трагедии, они хотели возвратиться немедленно, но дочери удалось их отговорить. Новость о рождении Дени родители восприняли с радостью и захотели поближе познакомиться с Франклином, который, по словам Розмари, был прекрасным отцом. Тогда от лица хозяина дома она пригласила их навестить внука по возвращении в Англию.
Из высказываний матери о Мелиссе Розмари запомнилось одно, которое сейчас все время всплывало в ее памяти. "Мелисса очень ненадежный человек. Так и жду, что в один прекрасный день ее стремление быть в центре внимания обернется трагедией", - сказала тогда миссис Лангли.
Засвистел чайник. Розмари дотянулась до дверцы шкафчика и неожиданно замерла, поняв, насколько счастливо жилось ей в доме Франклина. Мама спрашивала, когда она собирается возвращаться в Йорк, и ее вопрос остался без ответа.
Неужели мне действительно придется навсегда расстаться с Дени? - с тоской подумала Розмари. И не только с ним… Однако тяжелые размышления прервал знакомый голос.
- Завариваешь чай? Замечательно! Я бы не отказался от чашечки.
- Ну как, тебе удалось уложить Дени? спросила Розмари, ставя на стол чайник, две чашки, блюдца, молочник и сахарницу.
- В конце концов удалось. Но он все равно не заснул и разглядывает висящую над ним игрушку. Просто не верится, что он так вырос с тех пор, как мы привезли его домой!
Сердце у Розмари бешено забилось. Франклин говорил так, будто она была матерью его ребенка!
- Потом он научится самостоятельно переворачиваться на животик, затем сидеть, ползать… - принялась перечислять она.
- И не успеешь оглянуться, как попросит ключи от машины, отправляясь на свидание с самой красивой девушкой в городе, - засмеялся Франклин.
Его глубокий, низкий голос заставил Розмари вздрогнуть от внезапно зародившегося желания. Уже не первый раз она подумала о том, как бы ей хотелось остаться здесь и видеть, как Дени растет, как его отец…
- Послушай, Розмари. Прошло уже две недели с того печального дня, но мы никак не можем сесть и спокойно обо всем поговорить, - серьезно начал Франклин. - Я очень хотел сказать, как много ты сделала для Дени… и для меня. Спасибо тебе за…
- Пожалуйста, Франклин, не благодари меня, - прервала его Розмари. - Ты даже представить не можешь, как Денни помог мне.
Франклин долго смотрел на нее, затем сказал:
- Я очень рад. Потерять сестру очень тяжело. Но куда тяжелее потерять ребенка.
В голосе его прозвучало такое сочувствие, что Розмари расплакалась.
- Прости, пожалуйста. Я идиот. Я совсем не хотел этого…
Он накрыл ее ладонь своей.
- Все в порядке, - прошептала она, удивившись тому, что Франклин знает об Абигайль. - Когда теряешь человека, которого любишь, кажется, что сердце твое не выдержит и разорвется. Когда навсегда расстаешься со своим малышом, впечатление такое, будто умирает частичка тебя самого. Но я бы ни на что не променяла те пять дней, которые мы с дочерью были вместе.
- Всего пять дней? - пораженно переспросил Франклин.
- Да, - сказала Розмари и мягко высвободила руку.
- У тебя, по крайней мере, оставался муж…
Она гневно взглянула на него.
- Муж бросил меня на пятом месяце беременности. Как раз в тот день врачи сказали мне, что у моего ребенка практически нет шанса выжить. Думаю, он просто испугался.
- Зато ты - нет, - проговорил Франклин. - Ты осталась с дочерью, когда ей это было необходимо. Ты была сильной.
От слов Франклина на душе у нее потеплело. Это был совершенно другой человек, не такой, как Террелл. Ах, если бы Дени был ее сыном! Если бы!.. Но желания редко исполняются.
- Ты сильно любила мужа?
Франклин понимал, что причиняет ей боль своими расспросами, но не мог побороть искушения узнать правду.
По губам Розмари скользнула тень улыбки.
- Когда мы познакомились, мне было двадцать три… Что я знала о любви? - покачала она головой. - Но все это в прошлом. Теперь главное для меня - это Дени.
- Пока все шло прекрасно. Но мы оба знаем, что так вечно продолжаться не может. У тебя в Йорке дом и работа. Не могу же я задерживать тебя здесь на неопределенное время… Пора нам сдвинуться с мертвой точки.
9
У Розмари перехватило дыхание, невидимые тиски сжали сердце. Давно было ясно, что этого объяснения не избежать, и она пыталась подготовиться. Однако мысль о расставании с Дени, который стал для нее родным, приносила слишком большие страдания.
- Наверное, ты прав, - выдавила она, уставившись на чай, остывающий в чашке.
- Наиболее практичным решением было бы нанять для Дени няню.
- Няню… - машинально повторила Розмари. - Как ты думаешь, сколько времени нужно на то, чтобы найти подходящего человека?
Она старалась не обращать внимания на боль, которая пронзила ее сердце.
- Не знаю, - ответил Франклин, внимательно глядя на нее. - Я думал, сначала стоит поместить объявление в газетах, а там посмотрим. Разумеется, если ты хочешь побыстрее вернуться в Йорк, я могу поговорить с Лорин. Наверное, она согласится посидеть с Дени некоторое время.
- Нет! - Ответ прозвучал резче, чем Розмари того хотелось бы. - В смысле, я не спешу возвращаться. Вчера я звонила издателю, и он сказал, что пока для меня работы нет.
- Так ты не против побыть здесь еще? - спросил Франклин.
- Нет, не против, - ответила она.
Розмари могла бы сказать, что была бы счастлива остаться навсегда. Но это было не в ее силах.
Франклин улыбнулся, и у нее стало легче на душе.
- Спасибо. Ты уже и так сделала для меня очень много. Послушай, когда объявятся кандидатки на мести няни для Дени, не могла бы ты с ними поговорить? Мне хотелось бы знать твое мнение.
- Конечно.
Розмари приятно было, что отец Дени обратился к ней за помощью. В то же время ее огорчало, что придется искать замену себе самой.
Франклин откинулся на стуле.
- А сколько книг ты проиллюстрировала?
- Дюжину, наверное.
- Ничего себе! - с уважением произнес он. - А что это за книги?
- В основном детские.
- Я не очень в них разбираюсь, но Дени наверняка поможет мне сменить привычный круг чтения. - Франклин улыбнулся. - Мне бы хотелось посмотреть твои работы. Тебе всегда нравилось рисовать?
Приведенная в замешательство его расспросами, Розмари ответила не сразу.
- Сколько себя помню, самыми счастливыми в моей жизни были моменты, когда у меня в руках оказывались карандаши или мелки и листок бумаги.
- А вот у меня совершенно нет таланта, - рассмеялся он. - Я даже не могу рисовать человечков, составленных из палочек. Следует уточнить, что я был одним из тех мальчишек, которым куда больше нравится грызть мелки, чем ими рисовать.
- Надеюсь, мама отбирала мелки не дожидаясь, пока ты захвораешь, - засмеялась вместе с ним и Розмари.
- Этим обычно занималась няня, - небрежно заметил Франклин.
- Няня… - Она уловила в его голосе странную нотку. - А мама часто оставляла тебя с няней?
Франклин встретился с ней взглядом - он больше не улыбался.
- Вообще-то, она оставляла меня с няней большую часть времени, - холодно сказал он.
- А как же отец? Он когда-нибудь сидел с тобой? - спросила Розмари.
- Отец не позаботился даже о том, чтобы мы с ним познакомились.
- Так вот почему… - начала Розмари и замолчала. - Прости. Это совсем не мое дело.
- Ты хотела сказать: так вот почему ты хватаешься за Дени, как утопающий - за соломинку?
Она кивнула.
- Да, это правда. Я хотел найти сына и привезти его сюда, домой. Для меня это единственный путь подарить ему любовь и спокойствие, которых он заслуживает. - Выражение, с которым Франклин произнес эти слова, испугало Розмари, но он продолжил: - Я не хотел, чтобы мой ребенок испытал то же, что и я. Моя мать была актрисой. Она не задумываясь таскала меня с пробы на пробу или оставляла с чужими людьми в любое время дня и ночи. Бросит с кем-нибудь из знакомых в номере отеля, а там ты совершенно никому не нужен…
- Господи! - воскликнула Розмари, не в силах поверить сказанному. - Это невозможно!
Но в словах Франклина сквозило эхо пережитых боли и обиды - лучшее доказательство истинности его слов. И ей захотелось протянуть руку и приласкать его - не взрослого человека, а маленького, испуганного мальчугана, который до сих пор жил где-то у него внутри.
- Я поклялся, что моего ребенка никогда не постигнет подобная участь, - твердо произнес Франклин.
- Но Мелисса не стала бы таскать Дени на пробы или бросать неизвестно с кем!
Франклин посмотрел ей в глаза.