После ванны мне стало гораздо лучше. В теле появилась бодрость, в глазах азарт, а губы с трудом сдерживали довольную усмешку. Я затеяла новую игру под названием "Лечу в Америку!" И играть в нее я буду с господином Севериным.
А Северин тем временем сидел на кухне и задумчиво помешивал чай маленькой ложечкой, которую аккуратно держал двумя пальцами. От вчерашнего сабантуя не осталось и следа: посуда вымыта, стол блестит от ослепительной чистоты, как собственно, и все вокруг. Наверное, Алекс уже давно проснулся и навел порядок, а, может, приходила Аннушка? Я об этом не знала, потому что спала, как убитая.
- Спасибо за вчерашнюю заботу, - поблагодарила я, подходя к нему.
- Не за что, - он поднял на меня глаза. - Заботиться о тебе уже стало доброй традицией, Элис.
Я пожала плечами, дескать, мол, тебе виднее. Спорить мне не хотелось, поэтому я пропустила эту шпильку мимо ушей, прикинувшись не очень понятливой. С моих волос на укрывавшее плечи полотенце капала вода. Настроение было замечательное, и портить его не хотелось.
- Бабушка сказала, что ты сделал вызов нам обеим, верно я мыслю?
- Да. У тебя есть все необходимые документы для получения рабочей визы, - без особого энтузиазма ответил собеседник.
- Здорово! Мне надо будет встать послезавтра пораньше, чтобы занять очередь, а то, я слышала, к консулу очень трудно попасть, - светясь от счастья, как праздничный факел, воскликнула я, искоса наблюдая за реакцией Алекса.
Он вяло улыбнулся, но ничего не сказал, продолжая мешать свой давно остывший чай, к которому до сих пор не притронулся. Разговор не клеился весь оставшийся день и вечер, как впрочем, и последующие сутки.
Северин был задумчив и не расположен к общению. Он часто звонил кому-то по телефону, а потом запирался в собственном кабинете, так что я его практически не видела. Будучи предоставлена самой себе, я строила планы на ближайшее будущее, сидя в уютном кресле и глядя на экран негромко работающего телевизора. Было скучно. Единственное, что меня забавляло - это воспоминания о знакомстве с Робертом. Фэа оставил неизгладимый след в моем отвыкшем от такого приятного общения сердце.
Десятого августа Алекс разбудил меня в пять часов утра. Я, как зомби, прошла в ванную, слабо соображая, что, собственно, происходит. Умывшись ледяной водой, я, наконец, вспомнила о предстоящем визите в Американское посольство. Собрав свои всклокоченные волосы на затылке, я заколола их шпильками. Потом оделась в джинсы и топ, подкрасила губы и минут через пятнадцать была уже абсолютно готова к выходу. Мы позавтракали в полном молчании и отправились в путь. Северин изъявил желание отстоять со мной очередь, я же упорно отказывалась от его компании, так как мужчина служил сильным источником напряжения, а лишние нервы перед беседой с консулом, мне совершенно ни к чему. В конце концов, я все-таки умудрилась отправить своего спутника дожидаться меня в машине. Когда подошло время, я, вдохнув в легкие побольше воздуха, отправилась на территорию другого государства, о чем свидетельствовал развевающийся американский флаг.
Вся процедура действий была расписана по шагам. Заплатив необходимую сумму, я пошла в кабинет на аудиенцию к сидящей за толстым пуленепробиваемым стеклом женщине - консулу. Вышла я оттуда в прекрасном расположении духа, на лице моем играла довольная улыбка, а глаза весело блестели. Увидев такое обилие нескрываемой радости на моей физиономии, Алекс помрачнел.
- Ну, как? - спросил он, кисло, глядя на меня.
- Все в порядке! Поехали, посмотрим расписание самолетов.
- Не может быть?! - это слетело с его губ раньше, чем он успел прикрыть ладонью рот.
- Может, может, - смеясь, ответила я. - Через день обещали оформить визу. Разве ты не рад? Я улечу, и не буду мешаться у тебя под ногами. Так что давай забронируем мне билет на подходящий рейс, не откладывая это приятное занятие в долгий ящик.
Я подарила ему полный лукавых искр взгляд, не без удовольствия заметив игру желваков на его каменном лице. Алекс тихо бесился, недовольный происходящим. Вместо того чтобы поехать уточнять расписание, Северин в полном молчании привез меня домой, заявив у самого подъезда, что узнать время отлета он может и по телефону. Мне было смешно наблюдать за его странной реакцией. Более того, хмурость, не исчезавшая из глаз собеседника, откровенно льстила моему самолюбию. Мужчина не хотел меня отпускать, это радовало. Наконец-то он передумал устраивать мои отъезды из Москвы. Наоборот, подобные вещи теперь его злили. Я победоносно улыбнулась, размышляя об этом. Северин же по-прежнему напоминал грозовую тучу, готовую в любой момент разразиться громом.
- Что все-таки повлияло на столь резкую перемену твоего решения? - спросил Алекс, когда мы оказались в квартире. - Неужели ты так сильно хочешь увидеть Роберта?
- Конечно! Он милый, и мне с ним приятно общаться, - невинным тоном сообщила я, сдерживая смех. - К тому же в Нью-Йорке моя любимая бабушка. Короче, там собрались все люди, которых мне на данный момент очень не хватает.
Его бледная кожа приобрела зеленоватый оттенок, а глаза превратились в щелки:
- Вот как? По всей видимости, я к только что перечисленной категории отношения не имею?
Я согнулась пополам, давясь от нахлынувшей волны веселого хохота.
- И что здесь смешного? - обиженно процедил Алекс.
- Твое отношение к моему отъезду.
- То есть?
- Ты совершенно не рад.
- Отчего же, я просто счастлив, - саркастически заявил мужчина, складывая на груди руки. - Моя головная боль в ближайшие несколько дней приобретет международный масштаб.
- Как это? - я перестала хохотать, недоуменно уставившись на собеседника.
- Обыкновенно, теперь ты будешь создавать проблемы в Штатах, а мне придется думать над их решением, находясь здесь, - его голос был ядовитым, глаза холодными и злыми.
- Значит, я доставляю тебе много хлопот? - меня захлестнул едва скрываемый прилив гнева.
- Достаточно, чтобы свихнуться на этой почве, - он испепелял меня надменным взглядом, криво улыбаясь.
- Тогда побереги свое драгоценное здоровье! Я немедленно ухожу из твоего дома и... из твоей жизни! - мои слова были похожи на рычание, вырвавшееся из груди разъяренного дикого зверя.
Повернувшись к обидчику спиной, я резко зашагала в направлении зала, намериваясь собрать необходимые вещи. Мне было совсем невесело. Я только что поняла, как сильно мешаю человеку, к которому успела привязаться за эти дни. Он стал для меня больше, чем деловой партнер. Я видела в нем не только союзника, но и хорошего друга, подаренного мне волей случая. И мне хотелось думать, что для него я тоже что-то значу. Как выяснилось, в моем лице он видит лишние проблемы и только. Я была так сильно расстроена, что боялась, как бы подступившие к горлу слезы не закапали на трясущиеся от нервного напряжения руки, выдав на всеобщее обозрение мое внутреннее состояние. Правда, обозревать его, кроме вошедшего следом Алекса, было не кому. Но в глазах именно этого зрителя, я хотела выглядеть спокойной и решительной, а не угрюмой и подавленной.
- Элис, ты никуда не пойдешь! - вырвав из моих рук пакет, заявил Северин, насильно усаживая меня в кресло.
- Я не Элис! И я пойду туда, куда сочту нужным, - прошипела я, скрывая под злостью слезы.
- Ты останешься здесь. Со мной, - голосом, не терпящим возражений, проговорил мужчина, грозно глядя на меня сверху вниз. - Я устал от твоих выходок!
- А я устала от тебя!
Мне казалось, что наши скрещенные взоры способны высечь огонь на месте своего пересечения. Напряжение росло, наполняя искрами воздух. Александр стоял в надменной позе, застыв, как каменное изваяние. Я же вжалась в спинку кресла, исподлобья рассматривая противника.
- Правда? - язвительно осведомился он. - А от кого ты не устала? От Ларина? Или у тебя нынче новый фаворит - Роб?
- Скажи честно, Алекс, - я говорила тихо, но сердито, - ты ревнуешь меня к Фэа или его ко мне?
- Я никого не ревную! - повысив голос, воскликнул мужчина. - Меня просто бесит то, что ты липнешь ко всем мужикам подряд.
- Ого! - от такого заявления мне стало дурно, я едва не потеряла дар речи от пережитого шока. И он после этого пытается говорить, что ревность здесь ни при чем?
- Чем вы вчера занимались на кухне, пока я говорил по телефону?
Меня пробрало на "хи-хи". Истерические смешки с завидной частотой слетали с искривленных странного вида улыбкой губ.
- Я задал вопрос, - грозно проговорил Северин, поставив руки на подлокотники кресла и наклонившись ко мне. Его лицо оказалось совсем рядом. Я могла рассмотреть потемневшие синие глаза, сердито глядевшие из-под сдвинутых тёмных бровей. На его скулах играли желваки, губы были сжаты, а на высокий лоб упала пепельная прядь, отбросившая густую черную тень на и без того мрачную физиономию собеседника.
- Он нагадал мне большую любовь, - пробормотала я тихо.
- И для этого надо было гладить твои руки?
Мои губы нервно дернулись, расплываясь в улыбке. Я только что стала жертвой самой натуральной ревности, хоть Алекс и отказывается это признавать.
- Может, ему нравилась моя ладонь? - парировала я, чувствуя, что настроение повышается.
- Мне тоже нравятся твои ладони, но я же не начинаю их ласкать.
- Тебе нравятся мои руки? - я посмотрела на свои кисти с длинными тонкими пальцами, ногти которых были покрыты густым бордовым лаком. - Приятно слышать.
- Элис, прекрати ловить меня на словах, - тяжело вздохнув, произнес мужчина. Он перестал злиться, теперь в его тоне звучали грустные нотки. - Ты хотела забронировать билет...
- Я передумала, - не отрывая взгляда от собственного маникюра, спокойно сказала я.