Они с Бурковским заводом были связаны, со стройкой, а сейчас развязались — и свободны, поэтому получилось.
— Если бы сверху не нажали, и сейчас бы ничего не дали, — перебил его Девятов, — цемент всем нужен.
— Георгий Иванович, конечно, Пантелеев был виноват, надо было тогда нажать, может, резерв какой был.
— Конечно был, не может быть, чтобы не было, был, был обязательно, — Георгий Иванович допил чай. — В общем, товарищи, давайте гадать не будем, а впредь надо быть профессиональнее. Сами не додумались — трясите замов, советуйтесь с хозяйственниками, с рабочими. И давайте впредь держать марку, как в этом году: как начали, так и держать. Согласны?
— Согласны.
— Согласны, а как же.
— Согласны, Георгий Иваныч.
— Будем стараться.
— Постараемся.
— Ну, вот и хорошо, — Георгий Иванович встал. — А с секретарем вашим увидимся, пусть не расстраивается, что я его не предупредил, я ведь проездом. Пусть поправляется. А то что это — ангина в августе, это не дело.
Собравшиеся стали тоже вставать.
— Да он же крепкий, Георгий Иваныч, поправится. Это случайно, так как он редко болеет. Жаль, что как раз, когда Вы приехали.
Георгий Иванович, улыбаясь, смотрел на них.
— Ничего, ничего, теперь буду к вам неожиданно ездить. А то Пантелеев, бывало, как в мой кабинет входит, так сразу ясно: каяться в грехах приехал.
Все рассмеялись. Георгий Иванович продолжал:
— А тут проездом заглянул — все хорошо. Вот, значит, секретарь новый. Ну, ладно, товарищи. — Он посмотрел на часы. — Третий час, засиделись… Вот что, вы сейчас, пожалуйста, расходитесь по своим местам, а я похожу полчасика, посмотрю, как у вас тут.
— Георгий Иванович, так, может, пообедать съездим? — подошел к нему Якушев. — Тут рядом, договорились уже…
— Нет-нет, не хочу, спасибо, не хочу, а вы обедайте, работайте, в общем, занимайтесь своим делом. И пожалуйста, хвостом за мной не ходите. Я сам по этажам пройдусь. В общем, по местам, товарищи.
Улыбаясь, он вышел через приемную в коридор. Работники райкома вышли следом и, оглядываясь, стали расходиться. Якушев, было, двинулся за ним, но Георгий Иванович погрозил ему пальцем, и тот, улыбнувшись, отстал.
Георгий Иванович двинулся по коридору. Коридор был гулким и прохладным. Пол лепился из светлых каменных плит, стены были спокойного бледно-голубоватого тона. На потолке горели квадратные светильники. Георгий Иванович прошел до конца и поднялся по широкой лестнице на третий этаж. Два встретившихся ему сотрудника громко и приветливо с ним поздоровались. Он ответно приветствовал их.
На третьем этаже стены были бледно-зеленые. Георгий Иванович постоял возле информационного стенда. Поднял и ввинтил в угол листка отвалившуюся кнопку. Из соседней двери вышла женщина:
— Здравствуйте, Георгий Иванович.
— Добрый день.
Женщина пошла по коридору. Георгий Иванович посмотрел на соседнюю дверь. Металлическая табличка висела на светло-коричневой обивке: «Заведующий отделом пропаганды Фомин В.И.».
Георгий Иванович приоткрыл дверь:
— Можно?
Сидящий за столом Фомин поднял голову, вскочил:
— Пожалуйста, пожалуйста, Георгий Иванович, проходите.
Георгий Иванович вошел, огляделся. Над столом висел портрет Ленина, в углу стояли два массивных сейфа.
— А я вот сижу тут, Георгий Иванович, — улыбаясь Фомин подошел к нему, — дел что-то всегда летом набегает.
— Так ведь зимой спячка, — улыбнулся Георгий Иванович. — Хороший кабинет у вас, уютный.
— Вам нравится?
— Да, небольшой, но уютный. Вас как зовут?
— Владимир Иванович.
— Ну вот, два Иваныча.
— Да, — рассмеялся Фомин, теребя пиджак, — и два зав. отделом.
Георгий Иванович усмехнулся, подошел к столу.
— А что, правда, много работы, Владимир Иванович?
— Да хватает, — посерьезнел Фомин, — сейчас конференция работников печати скоро.