- Конечно, знаю, - подхватил Рэнди, и Брук не поняла, искренне ли он говорит. - Вы заняты тем, что для вас важнее.
- Да, и поэтому тоже… Ох, слушай, у меня перерыв закончился, я уже опоздала на консультацию.
- Ладно, беги работай, спасибо за звонок и за поздравления.
- Ты что, это тебе спасибо за прекрасную новость! Ты мне поднял настроение на целый день, да что там, на целый месяц! Я так за вас рада! Вечером еще и Мишель поздравлю.
Повесив трубку, Брук помчалась обратно в отделение, на бегу недоверчиво качая головой. Наверное, она выглядела слегка тронутой, но в больнице этим мало кого удивишь. Надо же, Рэнди - будущий отец!
Она хотела тут же позвонить Джулиану, но в последнее время он ходил такой дерганый, да и времени не было. Второй диетолог взяла отпуск, а утро, как нарочно, выдалось напряженное - по необъяснимой причине рожениц поступило почти вдвое больше обычного, и Брук за день не присела. В принципе это было даже хорошо: чем больше двигаешься, тем меньше думаешь об усталости. Она вообще любила авралы, хотя и сетовала на них Джулиану и матери, и была просто влюблена в свою работу: удивительно непохожие пациентки с самыми разными судьбами попадают в больницу по самым разным причинам, но всем нужен специалист, чтобы подобрать подходящую диету.
Кофеин сделал свое дело - последние три консультации она провела с подъемом. Брук едва успела сменить спецодежду на джинсы и свитер, когда одна из ее коллег, Ребекка, заглянув в раздевалку, сказала, что ее вызывают к начальству.
- Сейчас? - расстроен но спросила Брук, переживая, что долгожданный свободный вечер может быть испорчен.
Вторник и четверг были священными днями, когда после больницы ей не приходилось бежать на вторую работу - консультанта-диетолога в Хантли, элитной частной школе для девочек в Верхнем Ист-Сайде. Родители одной из выпускниц, которая умерла в двадцать лет от анорексии, основали фонд для экспериментальной программы, чтобы прямо в стенах учебного заведения двадцать часов в неделю специалист консультировал учащихся по вопросам здорового питания. Брук была уже вторым специалистом, привлеченным к участию в новой программе, и хотя вначале она воспринимала консультации в Хантли только как подработку, постепенно привязалась к девочкам. От их раздражительности, бестактности, одержимости похуданием у Брук порой опускались руки, но она напоминала себе, что юные пациентки попросту беззащитны. Кроме того, работа в Хантли давала ей опыт работы с подростками, которого у нее не было.
По вторникам и четвергам она работала с девяти до шести. Оставшиеся три рабочих дня Брук приходила в Лэнгдон в семь и заканчивала смену в три, а затем двумя электричками и автобусом добиралась на другой конец города в Хантли, где консультировала учениц - а порой и родителей - до девятнадцати ноль-ноль. Как бы рано она ни ложилась и сколько бы кофе ни пила утром, ей постоянно хотелось спать. Работа отнимала все силы, но Брук рассчитывала продержаться еще год: потом она сможет открыть кабинет по подбору правильного питания беременным и кормящим. О собственной практике Брук мечтала с самого окончания колледжа и ради этого усердно трудилась со дня получения диплома.
Ребекка сочувственно кивнула:
- Она просила тебя зайти перед уходом.
Брук, побросав вещи в сумку, устремилась обратно на пятый этаж.
- Маргарет, Ребекка сказала, вы хотели меня видеть, - произнесла она, постучав в открытую дверь кабинета.
- Входи, входи, - сказала начальница, перебирая бумаги на столе. - Я тебя задержала, но ради хороших новостей.
Брук опустилась на стул, молча ожидая продолжения.
- Мы обработали анкеты пациентов, и я рада сообщить, что ты получила высший балл среди диетологов нашего отделения.
- Что? - изумилась Брук, не в силах поверить, что обошла шестерых коллег.
- И с большим отрывом. - Маргарет рассеянно выкрутила гигиеническую помаду и повозила по губам, не отрывая взгляда от бумаг. - Девяносто один процент пациентов оценили твои консультации как "превосходные", остальные девять - как "хорошие". Второе место занял врач, получивший отличную оценку всего восьмидесяти двух процентов пациентов.
- Вот это да! - с чувством сказала Брук, понимая, что следует вести себя скромнее, но не в силах сдержать широкую улыбку. - Какая хорошая новость, просто порадовали!
- Наверху тобой очень довольны, и этот результат не останется незамеченным. В интенсивной терапии ты продолжишь работать, но со следующей недели все твои дежурства в отделении психиатрии мы заменим на часы в неонатальном. Ты не против?
- Нет-нет-нет! По мне, так это прекрасно.
- В отделении ты по старшинству третья, но больше ни у кого нет твоего образования и опыта. По-моему, ты справишься.
Брук сияла. Наконец-то начал приносить плоды лишний год в аспирантуре, когда она занималась диетологией детей, подростков и новорожденных, и добровольный двойной срок интернатуры.
- Маргарет, не знаю, как вас благодарить. Это лучшая новость, что я когда-то получала!
Начальница рассмеялась:
- Ладно, всего тебе хорошего. До завтра.
Идя к метро, Брук мысленно воссылала благодарности небу за это повышение, и особенно ее радовало, что больше не придется иметь дела с кошмарными дежурствами в отделении психиатрии.
Толпа вынесла ее из поезда на Таймс-сквер, быстро протолкалась к лестнице и поднялась на Сорок третью улицу, откуда до дома было рукой подать. Не проходило дня, чтобы Брук не скучала по своей старой квартире в Бруклине, - она любила Бруклин-Хайтс и ненавидела Западный Мидтаун, но скрепя сердце признавала: сюда и ей, и Джулиану легче добираться.
Она удивилась, что Уолтер, их трехцветный спаниель с черным пятном вокруг глаза, вроде пиратской нашлепки, не залаял, когда она вставила ключ в замок, и не выбежал ее встречать.
- Уолтер Олтер! Ты где? - Брук почмокала и подождала. В квартире тихо играла музыка.
- Мы в гостиной, - ответил Джулиан. Уолтер неистово заскулил в знак приветствия.
Брук выронила сумку, судорожно сбросила туфли и только тут заметила, что в кухне стало гораздо чище, чем было, когда она уходила.
- Ой, а я и не знала, что ты придешь раньше! - сказала она, садясь к Джулиану на диван. Она потянулась поцеловать мужа, но Уолтер коварно влез между супругами и лизнул ее в губы.
- М-да, спасибо, Уолти. Я тоже рада тебя видеть.
Джулиан выключил звук телевизора и повернулся к жене.
- Я бы тоже с удовольствием вылизал тебе лицо. Мой язык не может сравниться с собачьим, но я хочу попробовать, - улыбнулся он.
Брук не уставала удивляться горячей, щекочущей трепетной волне, неизменно захлестывавшей ее, когда она видела эту улыбку.
- Обещания, обещания… - Она перегнулась через Уолтера и наконец поцеловала Джулиана в губы, на которых еще оставались капли вина. - Утром ты был такой напряженный, я думала, поздно вернешься. Случилось что-нибудь?
Джулиан сходил в кухню и принес второй бокал. Налив вина, он протянул его Брук.
- Все хорошо, просто я вспомнил, что мы уже неделю не виделись вечерами. И пришел пораньше, чтобы это исправить.
- Правда? - обрадовалась Брук. Она думала об этом уже несколько дней, но не жаловалась, поскольку Джулиан как раз переживал важный этап творческого процесса.
Он кивнул:
- Брук, я соскучился…
Она обняла его за шею и снова поцеловала.
- Я тоже. Хорошо, что ты рано пришел. Хочешь, сходим поедим лапши?
Ради экономии они с Джулианом старались ужинать исключительно дома, но быстро пришли к мнению, что посещение дешевого китайского кафе на углу мотовством не считается.
- Может, лучше останемся? Я хотел провести вечер дома. - Он отпил глоток вина.
- Ладно, но тогда предлагаю сделку…
- Что? Опять?!
- Я соглашусь на кухонную каторгу и приготовлю тебе вкусный и питательный ужин, если ты полчаса помассируешь мне ножки и спинку.
- Какая кухонная каторга, ты за две минуты куриную поджарку делаешь! Так нечестно!
Брук пожала плачами:
- Как хочешь. Тогда ищи в кладовке хлопья, только, кажется, молоко у нас кончилось. Ничего, сделаешь себе попкорн.
Джулиан повернулся к Уолтеру:
- Видишь, как тебе повезло, другелло? Тебя-то бесплатно кормят!
- Цена только что выросла - теперь это будет тридцать минут.
- Так ведь и было тридцать минут! - возмутился Джулиан.
- Это всего. А теперь полчаса ножки и еще полчаса - спинку.
Джулиан притворился, что обдумывает предложение.
- Сорок пять минут, и я…
- Попытки торговаться только увеличат цену.
Он выставил вперед ладони:
- Тогда сделки не будет.
- Ах так? Значит, сегодня ты на самообеспечении, - ухмыльнулась Брук. Джулиан участвовал в уборке, оплачивал счета и выгуливал пса, но на кухне он был бесполезен и знал это.
- А я уже все сделал. Ужин готов.
- Что?!
- То самое. - Где-то в кухне запищал таймер. - Все уже подогрелось, пока мы разговаривали. Садитесь, мэм, - галантно предложил он с фальшивым британским акцентом.
- Уже сижу, - сказала Брук, откинувшись на спинку дивана и пристроив ноги на кофейный столик.
- Понятно! - весело бросил Джулиан из крохотной кухоньки. - Вижу, ты уже в столовой.
- Тебе помочь?
Джулиан вернулся, держа широкую кастрюлю двумя руками в стеганых перчатках.
- Жареная паста для моей любимой…
Он готов был поставить кастрюлю прямо на деревянный пол, но Брук с воплем вскочила и кинулась за подставкой для горячего. Джулиан помешивал ложкой дымящуюся пасту.
- Сейчас ты признаешься в старой интрижке и попросишь прощения? - недоверчиво предположила Брук.