Читала - мягко сказано. Лера успела вдоль и поперек изучить незамысловатый текст, несколько раз отполировать глазами эту мерзкую инсинуацию - считай, несколько раз успела наступить на одни и те же грабли.
- Читала. - Голос упал до шепота.
- Что думаешь делать, девочка моя?
Пытаясь скрыть отчаяние, Лера отвернулась к окну:
- Не знаю. Уходить из редакции.
- Вот так просто встанешь и уйдешь?
О, как это было бы чудесно - встать, с гор до поднятой головой хлопнуть дверью и с достоинством удалиться. И еще неплохо бы бросить через плечо что-нибудь вроде: "Униженные да возвысятся".
Но во-первых и в-главных: как всегда, когда судьба требовала от Леры решительных действий, она устранялась и впадала в состоянии анабиоза. Во-вторых, если из тираннозавра в результате эволюции получилась курица, то из деградировавшей курицы тираннозавр - никогда. Природу не обманешь.
Найдя сухой островок на носовом платке, Лера высморкалась:
- Легко тебе говорить - встанешь и уйдешь.
- Кстати, не могу понять, - палец с острым коготком постучал по газете, - что это за шифровка? Прямо послание внеземным цивилизациям какое-то. Что он этим хотел сказать?
- Только то, что сказал: курица научилась приспосабливаться и сохранилась как вид, значит, и я приспособлюсь и сохранюсь.
Цепкие пальцы подруги побарабанили по столу.
- Ты смотри-ка, соображает. Не хочешь замириться со своим козлом?
- Галь, я не поняла, ты чей друг? - не выдержала Лера. Нервы были как натянутые струны.
- Ну так разозлись, что ли! Он об тебя всю жизнь ноги вытирает, а ты сопли жуешь. - Взглянув на подругу, Галина подавила вспышку раздражения. - Давай в обед в нашем кафе посидим.
"Нашей" считалась стекляшка наискосок от редакции, по неведомой причине облюбованная творческой интеллигенцией.
- Давай, - с внутренней дрожью согласилась Лера. Галка со своей идеей фикс - четыреста первым способом относительно честного отъема акций - вела свою игру, утомляла не хуже Казимира, отвлекала силы малопонятной интригой.
Посиделка в кафе - всего лишь предлог.
Летучка развеяла последнюю робкую надежду на тихое существование в "Ведомостях".
- Ковалева, - под шумок начал Дворянинович, - учить тебя поздно, и все-таки. Статью, которую ты вчера сдала, я снял с номера. Объясняю, в чем дело. Дело в том, что за пятнадцать лет прописных истин ты так и не усвоила: начало - это крючок. А ты делаешь скучный, беззубый въезд к этой твоей нетленке и хочешь удержать внимание читателя? Я уже не говорю о том, что читатель ждет от тебя профессиональной аналитики, а не эту сырую простыню. Имей в виду, мне выгодней продаться и стать допофисом любой центральной газеты, чем терять читателей из-за таких вот кирпичей. Нам не хотелось бы "Ведомости" превращать в придаток, но, видимо, другого выхода нет, слияние неизбежно, если мы хотим сохранить тиражи, - завершил главный тронную речь.
Во время показательной порки Лера впала в транс, стараясь не вникать в смысл обвинений, и так и не подняла головы, но последняя фраза заставила усмехнуться: "Надо же, Николай Второй. Мегаломаньяк".
Когда это началось? Давно. Нет, не так. Это было всегда. Этот комплекс Наполеона проглядывал в "курице" и в "клуше" и в отношениях с коллегами, которых за глаза Казя с брезгливостью называл "трэш", мусор. Ей ли не знать!
А когда Казимир по ошибке или по чьей-то злой воле стал одним из учредителей объединения "Бланк-информ", он совсем перестал землю под ногами видеть - воспарил.
Кстати, приходящая помощница по дому родом из этого самомнения. Ну, еще из Лериной кулинарной тупости - Казя и на этом делал свой капиталец: талантливые люди во всем талантливы, а бездари и тупицы, чем бы ни занимались, остаются бездарями и тупицами. Посредственностями.
Погруженная в себя Лера с опозданием поняла, как ловко Казик пристегнул ее к необходимости слияния с одной из московских газет. Кадровый и финансовый дефицит - чем не мотив?
Неожиданно Лере сделалось жаль мужа: бедный, бедный Казимир. Как ему было неуютно рядом с ней, как хотелось страстей. Забота о нем, страх одиночества и слабость к комфорту - арсенал жены не отличался разнообразием, ну а какою мерою меряете, такою и вам…
Она так и сказала Галине, когда они под ненавязчивую гавайскую гитару с пирожными и кофе уселись за столиком в кафешке.
- Как я могу возмущаться и чего-то требовать от Казимира, если сама во всем виновата - не сумела сделать мужа счастливым.
- Ты думаешь, он за счастьем полез под юбку к практикантке? - Галина пришпилила Леру к стулу своим фирменным взглядом.
- Ну, знаешь, у каждого свое представление о счастье.
- А твое счастье - оно какое?
- Тебя потянуло на психоанализ?
- Нет, меня все больше тянет на акции нашей газетенки. Я настоятельно рекомендую тебе подумать над моим предложением.
- Объясни, что это тебе даст? - быстро спросила Лера.
- Ты, надеюсь, в курсе, что пятьдесят один процент акций у администрации, а сорок девять делим мы - Краша, Дворник, Крутов и я.
- Ну?
- Когда у меня будет больше половины, я смогу бороться за газету.
- Мне никогда в голову не приходило, что ты так ненавидишь Казимира и так предана "Ведомостям".
Галина нехорошо усмехнулась:
- Ты вообще дальше собственного носа ничего не видишь.
Господи, с тоской подумала Лера, чего им всем от нее надо?
- А разве не выгоднее уступить москвичам?
- Не говори о том, чего не знаешь. От коллектива останется меньше половины: местных событий кот наплакал, будем лямзить чужие, а для этого, как ты понимаешь, столько народу не требуется. Должность у меня расстрельная. Как только у меня не будет акций, меня вышвырнут из газеты под зад коленом. Так что мы с тобой в одной лодке. Или в одной упряжке. Тебе как больше нравится?
- Хорошо, а почему бы тебе самой не попробовать договориться с Крутовым и Крашенинниковым?
- Ты у нас гуманистка - тебе и карты в руки.
- И ты оставишь Казимира в покое, если получишь контроль над объединением?
- Ну конечно, девочка моя! Со своими двадцатью пятью процентами он уже ни для кого не будет представлять интереса.
- А если я откажусь? - все-таки спросила Лера.
- Значит, быть войне. Так или иначе, но я выкину Казика под зад коленом, потому что он редактор средней руки, а бизнесмен вообще никакующий и не представляет, что такое газетно-издательский бизнес. И уже развалил газету и держится на плаву за счет типографии. Кстати, на твоем месте девяносто девять женщин из ста порадовались бы такой перспективе - оставить кобеля-мужа с голым задом. Как ты можешь ему все прощать?
Самое время было сказать Бочарниковой, что все дело в ее неспособности долго злиться и вынашивать коварные планы мести. Эта неспособность пугала саму Леру.
- Это же легко доказать, незаконный захват, я имею в виду, - вместо этого сказала она.
- Почему незаконный? Все будет законно. В том-то и прелесть! И сейчас для моего плана самый благоприятный момент: Дворник под новое оборудование взял кредит размером со среднегодовой бюджет Республики Тринидад и Табаго. Печать у меня, подпись на финансовых документах - моя. Я уже для них даже конверты приготовила. Красивые. Получат по почте заказным письмом, поставят свои подписи на уведомлении, и - улыбаемся и машем! - Галка помахала сухой лап кой. - Кстати, эти трое из ларца - Крашенинников, Крутов и Дворник - они меня порешат, если что-то пронюхают, даже не сомневайся.
Что-то мешало Лере отмахнуться от Галкиных фантазий.
Насчет Казимира Лера не сомневалась - этот трус будет тявкать из подворотни, но до суда дело постарается не доводить. Крашенинников… Дразнить profondo на Галкином месте она бы не стала. Не далее как прошлым летом об Александре Борисовиче по городу циркулировали скандальные слухи, связанные с гибелью его партнера - директора цементного завода, который при невыясненных обстоятельствах утонул на рыбалке.
- Подруга, Крутов тебе нравится, да? - Галка просто читала мысли.
При одном только упоминании имени Крутова с Лерой происходило что-то необъяснимое. Сердце начинало сбоить, срывалось с места и укатывалось в пятки, а думать о депутате в контексте с акциями Лера вообще не могла.
- Что за бред? Как может нравиться этот портрет в интерьере, этот…
- Ой-ой-ой, а что это мы так разволновались?
- Галка! - вспыхнула Лера. - Тебе больше не о чем поговорить? У твоего Крутова даже имя какое-то кошачье.
- Ни фига подобного. Василий - царское имя. Васька, конечно, не аскет, но и не ловелас, и не Казанова. Мой тебе совет - займись им. Нет женщины, которая тебе не позавидует.
- Галя, - запротестовала Лера, - прекрати!
- Кстати, - Галина бросила на Леру самый кроткий взгляд, на какой была способна, - а ты знаешь, что мы с Василием одноклассники?
- Вы? - Лера заерзала. - Первый раз слышу.
- Да! Васька у нас в районе был первым парнем на деревне, у него девок было как грязи.
Сопротивляться было невозможно.
- А он?
- А он оказался полным придурком - женился на первом курсе на деревенской дурочке по залету. На первую летнюю практику поехал - и попался. У дурочки оказался сильно развит хватательный рефлекс.
- И дети у него есть? - с замиранием сердца тихо спросила Лера.
- Нет. Вот тут Крутову повезло. Оказалось, что у дурочки врожденный порок, ей вра чи запретили рожать. Она не хотела делать аборт, строила из себя героиню, но Крутов ее упросил не рисковать. Так что лови момент, рохля!