* * *
- Марго? - окликнула я, тихо прикрыв за собой дверь ее комнаты. - Ты не спишь?
До меня донеслись странные шорохи и скрип кровати.
- Это ты, Пупсик? - У нее был сонный голос.
- Можно к тебе? - Не дождавшись ответа, я шагнула в сторону кровати.
- Пупсик, мне завтра рано вставать.
- Я на пять минут. Марго, прошу тебя…
Ставни в ее комнате были закрыты. В темноте я больно ударилась коленкой о спинку кровати и вскрикнула.
Марго очутилась возле меня, обхватила руками за шею, прижала к своей теплой голой груди. Я залилась слезами.
- В чем дело, Пупсик?
Что-то упало. Очевидно, Марго зацепила в темноте табуретку.
- Мне плохо. Очень плохо. Я… я не хочу жить.
- Глупости. - Она заботливо уложила меня в кровать и легла рядом. - Все пройдет. Не бывает ничего вечного под солнцем и луной. А уж тем более вечной скорби.
- Я серьезно, Марго.
- Я тоже, Пупсик. Может, для начала скажешь, что произошло?
Меня прорвало. Я рассказала Марго про Арсена и про то, что случилось в крольчатнике. Мой рассказ был сбивчивым, но она, похоже, все поняла. В наступившей тишине я услышала, как тикают часы.
- Дела… - протянула Марго. - Я и не знала, что на белом свете встречаются такие подонки. - Он не подонок. Я не верю, что это он убил Жанку.
- Мне бы тоже не хотелось в кое-что верить.
- Ты про него что-то знаешь?
- Ничего особенного. Просто хочу сложить в уме два и два. Так ты говоришь, этот тип не лишил тебя невинности. Забавно. - Она недоверчиво хмыкнула.
- Он был такой нежный… - Я вздохнула. - Может, Арсен попал в милицию?
- Не думаю. Так или иначе, Пупсик, советую тебе выкинуть из головы этот эпизод из твоей юной жизни и начать все сначала. Как говорится, начисто.
- Не смогу, Марго.
- Сможешь. - Она обняла меня за талию и крепко прижала к себе. - Придется, Пупсик.
- Ты говоришь так, будто знаешь Арсена. Может, ты на самом деле его знаешь?
- Может быть. Но это сейчас не имеет значения.
Я лежала и смотрела в темную пустоту. На душе у меня полегчало, хотя Марго не сказала вроде ничего утешительного.
- А что тогда имеет значение? - тихо спросила я.
- Ваши отношения со Славкой. Он любит тебя по-настоящему.
- Если я расскажу ему про то, что случилось…
- Ни в коем случае. - Марго шутливо ударила меня по губам. - Это твоя ноша, и ты не имеешь никакого права перекладывать ее на Славкины плечи. Да и со своих скинь - и забудь. Слышишь?
- А если Арсен снова появится…
- Не появится. Пупсик, мне завтра рано вставать. Топай к себе, ладно?
Вернувшись к себе, я легла и мгновенно заснула.
Разбудил меня крик. За стеной - там была комната Марго - что-то упало и разбилось.
- Мерзавка! Сделала из дома бордель! Вот я сейчас тебя!..
Я узнала бабушкин голос, хоть он был искажен негодованием и злобой.
- Потише, Варечка. Я не глухая. Этот дом всегда был борделем. Хахалем больше, хахалем меньше…
- Да как ты смеешь!
Снова что-то упало, на этот раз тяжелое и небьющееся. Кто-то приглушенно вскрикнул.
- Если ты убьешь меня, Варечка, тебя будут судить. А суд дело грязное. Из всех самых темных углов выметут сор.
- Она еще будет меня пугать. - Голос бабушки уже звучал потише. - И тебе не стыдно? Что про тебя люди подумают?
- Ни капли. Это вы с Женькой всегда чужих языков боялись. По мне, пусть мелют что угодно.
- А вот мне не все равно! Потому что я дорожу честью ветлугинского дома.
Марго рассмеялась.
- Честь - это что-то вроде накрахмаленных занавесок на окнах и чисто вымытых ступенек парадного входа. Я тебя правильно, Варечка, поняла?
- Ну хотя бы и так. Что тут плохого? Я не позволю, чтобы о нашей семье говорили в городе всякие гадости.
- Очень хорошо. Вот и держи рот на замке.
- Кто это был? Опять кто-нибудь из этих уголовников? Когда только ты за ум возьмешься.
- Уже взялась. А к чему тебе знать, с кем спала или не спала твоя младшая дочь? Разве что для общего развития? Ладно, удовлетворю твое любопытство. Только скажи мне сначала: ты любишь черную икру и копченый балычок?
- Перестань паясничать. Господи, все вокруг играют в какую-то игру. А ведь жизнь-то человеку дается одна. Как вы это не понимаете?
- Ты абсолютно права, Варечка. Только не цитируй давно почивших классиков, не то я заплачу от ностальгии по пионерскому детству. Слушай, а тебя никогда не мучает ностальгия? Думаю, не мучает, иначе бы ты не спалила фотографии своего младшего брата.
Бабушка проворчала что-то неразборчивое.
- Так и быть, Варечка, скажу тебе, кто валялся сегодня в моей постели. Ну да, вы с Женькой иной раз придаете такое значение всяким пустякам, что на настоящие проблемы у вас попросту не остается сил. Готова выслушать мое чистосердечное признание?
- Дело хозяйское. - У бабушки был уставший голос. - Ладно, пошла спать.
- Нет, постой! Ты должна знать, кто это был. Не то я открою окно и крикну об этом на всю улицу! Борис Моисеевич, вот кто у меня был. Слыхала о таком? Думаешь, зря я у тебя про черную икру и балычок спросила?
- Это директор гастронома, что ли? Ты в своем уме, Маргарита? Его Софа тебе глаза кислотой выжжет.
- Слабо, - Марго хихикнула. - Не ожидала небось, что твоя младшая дочка такую шишку с ветки сорвет? А теперь ступай спать. Хорошо, Женьки нет - не то бы сейчас вдвоем мне в волосы вцепились. Дружная семейка, ничего не скажешь.
- А где она? - упавшим вдруг голосом спросила бабушка. - Маргарита, тебе известно, где твоя сестра?
- Не надо мелодраматизма. От смешения жанров за версту разит прокисшим борщом.
- Выкормила себе на горе двух сучек. Хоть бы об Асе подумали. У девочки вся жизнь впереди.
- Женька о ней день и ночь думает. Уже, похоже, крыша поехала. Но твой новый зять, будем надеяться, оправдает надежды благородной семейки.
- Всегда все узнаю последней. Бедная Ася.
- Это еще почему? Наконец-то у нее будет отец.
Я не разобрала, что сказала бабушка. Вскоре мимо моей двери прошлепали ее тяжелые шаги. Скрипнула дверь в столовую. Судя по всему, бабушка решила подышать воздухом в саду.
Я снова заснула.
* * *
- Что ты делала в общаге? Как ты можешь ходить в этот вертеп? Принесешь домой какую-нибудь гадость!
Я никогда не видела маму такой разъяренной. Даже присутствие дедушки Егора и меня ее не сдерживало.
- Если и принесу, с тобой не поделюсь.
Марго с невозмутимым видом гладила платье. Она была в широкой розовой юбке с оборками и лифчике. На улице стояла умопомрачительная жара.
- Нет, ты отвечай! У тебя там что, знакомые есть? Да как ты можешь водиться с людьми подобного уровня? Они же бескультурные свиньи и…
- Мы все свиньи, - невозмутимым тоном изрекла Марго. - Рано или поздно нас тянет к одному корыту. Всех без исключения.
- Как ты смеешь так говорить? Хочешь сказать, я такая, как ты?
Мама чуть ли не с кулаками наскакивала на Марго. Дедушка Егор взирал на эту сцену с нескрываемым интересом. Даже про свой пасьянс забыл.
- Не бесись. Я ведь о тебе молчу. А то могу и сказать.
Марго посмотрела на маму с сожалением.
- Саша, пойди погуляй, - наконец вспомнила про меня мама. - Мы с твоей тетей можем наговорить друг другу лишнего. Дядя Егор, извини нас…
- Пускай остаются. - Марго припечатала утюгом платье. - Я не собираюсь говорить ничего лишнего.
- Но это не для чужих…
- Они не чужие. Если хочешь знать правду, у меня в общаге любовник. По-вашему с Варечкой - жених. Или ты предпочитаешь, чтобы твоя младшая сестра старой девой умерла?
Марго поставила утюг на край доски и приложила к себе платье. Я обожала это ее платье из французского трикотажа. Увы, у него был фасон, облегающий фигуру, и оно болталось на мне как на вешалке.
- Тебе это не грозит. Ритка, прошу тебя, будь с этим делом поосторожнее.
- С каким делом?
Марго подняла голову и с искренним удивлением посмотрела на мать.
- Не прикидывайся. Сейчас какие только болезни не ходят.
- Например?
Она продолжала смотреть на маму. Та вдруг опустила глаза.
- Ну, я даже толком не знаю. Я прочитала в газете, что врачи-венерологи обеспокоены вспышкой в городе кожных и прочих заболеваний.
Марго присвистнула.
- Этот подарочек можно и в супружеской постельке заработать. Правда, дядя Егор?
- Хм, вот уж не знаю. - Вопрос застал его врасплох. - Я уже далеко не молодой человек, ну, а во времена моей молодости мы про такие страсти и слыхом не слыхивали. Да у нас просто времени не было на чужих женщин. Своим женам и то мало внимания уделяли.
- Рита, ну как ты можешь якшаться с этой ужасной публикой? - не унималась мама.
- А ты?
Марго вылезла из юбки и стала надевать свое узкое оранжевое платье на длинной молнии сзади.
- Сашка, застегни, - велела она, повернувшись ко мне спиной. - Да, я у тебя спрашиваю, наша советская Артемида, как ты можешь принимать всерьез тех, кто эту публику развлекает?
Раздался звонкий хлопок. Я не видела, как это произошло, но уже в следующую секунду поняла, что мама залепила Марго пощечину.
- Как же ты его ненавидишь, - прошептала мама. - Он, между прочим, говорил мне об этом.
- Скажите какая предупредительность. - Марго прижала к щеке руку. - Интересно, а что еще он тебе говорил?
- Что ты сделаешь все возможное, только бы нас разлучить. Но у тебя, поверь, ничего не выйдет.