– Я совсем не хотела производить такое впечатление. Лайам, я наслаждалась нашей любовью. Думаю, это не требует никаких доказательств. Я сказала тебе, что не жду никаких обещаний, не желаю строить планы на будущее. – Софи потупила глаза.
Его бросило в жар. Потом в холод. У Лайама появилось желание вскочить со стула и, отбросив его в сторону, выбежать за дверь, во тьму, так как он понял, что ему не понравятся слова Софи.
Он не сомневался, что она жаждет увидеть некий знак, некое подтверждение серьезности его намерений. О, нет, конечно, Софи не собиралась заговаривать о свадьбе – по крайней мере пока. Но она думала о ней. И сердце Лайама заныло, будто попало в капкан, грозивший сомкнуть челюсти и раздавить, удушить его.
Он был идиотом! Такое случается, если мужчина не думает о будущем, пусть даже женщина просит его об этом. Он заслужил то, что должно произойти.
А вот Софи не заслужила. Он обидел ее. Она запуталась в своих чувствах, а он воспользовался беззащитностью женщины и должен быть наказан за это. Глаза Софи созданы не для плача, а для смеха и радости. Он не может лгать ей. Необходимо сказать об этом как можно мягче, но…
– Лайам…
Открыв глаза, он встретил ее взгляд. На секунду она показалась ему такой несчастной, что он захотел подойти к ней, обнять, прижать ее голову к своему плечу и сказать, что все будет хорошо.
Но только это было бы ложью.
– Я поняла только вчера…
Лайам задержал дыхание.
– Нам пора расстаться. Если мы продолжим наши отношения, я невольно буду требовать от тебя гораздо больше, чем ты готов дать. Ты не хочешь жениться, а у меня есть собственная жизнь. Нам надо остановиться, пока мы в состоянии это сделать. Я думаю, любовники могут стать друзьями, во всяком случае, надеюсь на это. Тогда я не буду чувствовать себя оскорбленной, а тебе не будет казаться, что ты попал в ловушку.
Она дала ему от ворот поворот!
– Хорошо? Ты согласен? – спросила Софи.
– Ах вот чего ты хочешь, – бросил Лайам.
– Да, именно этого. Пойду взгляну на Гарри. Наверное, он уже проснулся. Обед будет готов примерно через час.
– И что же нам делать?! – воскликнул он.
Софи повернулась, задержавшись в дверях:
– О чем ты?
– Ты останешься еще на две недели?
– Конечно останусь. Мы ведь договорились. Ты будешь заботиться о Гарри, а я – отступать на второй план. По-прежнему считаю, что это наилучшее решение для малыша, не так ли?
– Да.
– Хорошо.
– А потом что? Ты вернешься в Перт?
– Возможно. Но всегда есть варианты, Лайам.
И Софи ушла. Он смотрел ей вслед, ожидая, что сейчас испытает облегчение. Однако облегчение не наступало. И вдруг ему пришло в голову, что этот сценарий – Софи уезжает от него – так же плох, как тот, который он себе представлял: Софи хочет, чтобы он женился на ней.
Лайам растерялся.
Ночью, лежа в постели, Лайам смотрел на потолок и пытался осмыслить происходящее. Тело его мучительно тосковало по Софи. Лайам вспоминал каждое слово, которое они сказали друг другу, – с того момента, как она спрыгнула с почтового самолета, и до сегодняшнего дня, завершившегося напряженным и неловким ужином.
Лайам не хотел, чтобы Софи уезжала. Ни к чему ей возвращаться в Перт.
Скулы его сжались. Софи гораздо лучше здесь, в Неварре. Она не относится к легкомысленным городским девушкам, которые жить не могут без бутиков, салонов красоты и кафе. Она любит ездить верхом, любит землю. Он видел это по блеску ее глаз, когда она любовалась пейзажем, и видел, с каким наслаждением вдыхала она запах свежего ветра и травы.
Она любит Гарри.
А Гарри любит ее.
Она может жить в Неварре, не так ли? Жить и работать здесь как… член семьи. Конечно, его убило ее заявление о том, что они будут друзьями, а не любовниками. Однако придется смириться с этим, потому что он не может предложить ей брак. Он больше не желает ступать на эту стезю.
Но…
Она имеет такое же право воспитывать Гарри, как и он. И если бы она осталась здесь – это было бы самым правильным решением.
Что-то во взгляде Лайама, который он бросил на нее, когда на следующее утро она поставила перед ним тарелку с сардельками и яйцами, заставило Софи вздрогнуть.
– Какие у тебя планы на сегодня? – поинтересовался он.
Софи, чтобы чем-то занять себя, лепила из теста солдатиков для Гарри.
– Обычные. Мы с Гарри будем печь хлеб. Может быть, пропылесосим комнаты… может быть, покопаемся немножко в саду. А у тебя какие планы?
– Мне надо закончить ремонт на скотном дворе, поскольку мы собираемся приступить к осмотру скота в начале следующей недели.
Софи сделала глубокий вдох, в какой-то мере снявший напряжение, скопившееся у нее внутри.
– Софи, ты скучаешь здесь?
– Скучаю? Что?! В Неварре?! – Она фыркнула. – Ты шутишь, наверное? Здесь всегда есть чем заняться. Я объясню тебе, что такое скука: работать в одном и том же офисе каждый божий день, сидеть за компьютером восемь часов подряд и даже больше и неотрывно смотреть на монитор. А здесь свежий воздух, бескрайние пространства, возможность увидеть, как изменяется пейзаж в лучах восходящего солнца, какими яркими становятся краски на закате дня… – Она запнулась, внезапно смутившись.
– Именно этим ты занималась в Перте – работала в офисе? – спросил Лайам.
– Ни в коем случае! – Намазав хлеб маслом, Софи откусила кусочек. – Я бы сошла с ума. Я работаю на трех работах, общаюсь с разными людьми, и мне никогда не бывает скучно.
– Это звучит… прекрасно.
– Да. – Но было бы еще прекраснее, если бы на этих трех работах она получала бы достаточно денег. Софи нахмурилась. – А почему ты спрашиваешь?
– Это гораздо интереснее, чем обсуждать цены на скот, – пробормотал Лайам, закончив завтрак. – Мне надо идти. – Он задержался возле двери, надевая шляпу. – Ты хочешь сегодня съездить на пикник?
Софи вздрогнула:
– Нет!
Больше никаких пикников. Никаких купаний в родниковом озерце. Никаких занятий любовью!
Медленная чувственная улыбка раздвинула его губы, и Софи бросило в жар. Ей захотелось спрятаться от понимающе блеснувшего взгляда Лайама.
– Тогда увидимся за ланчем.
– Да, – с трудом выговорила она. Входная дверь громко хлопнула. Софи протянула Гарри еще одного солдатика из теста и понурилась.
Поставив грязные тарелки в посудомоечную машину, она пододвинула к себе кастрюлю с тестом и стала яростно его месить.
– Дьявольский мужчина! Что он задумал?
Она долго мяла тесто руками, и это помогло ей снять напряжение в спине и плечах.
– О боже мой! – Софи замерла и упала на стул. Он спросил ее, не скучает ли она здесь. Почему?
Неужели Лайам попросит ее остаться?
Нет… конечно нет. Но, вспомнив о том, как он смотрел на нее, она почувствовала, что сердце ее забилось быстрее.
Протянув руку, она провела пальцем по личику Гарри.
– О, я люблю тебя.
Она любила их обоих. Но не могла остаться.
Когда Лайам вернулся домой на ланч, Софи и Гарри в кухне не было. И в гостиной тоже. Остановившись, он прислушался и заулыбался, когда из кинозала до него донеслась хорошо знакомая мелодия "АББА".
Лайам застыл в дверях полутемного помещения и улыбнулся еще шире. Софи и ребенок не просто смотрели "Мамма миа!" – они танцевали под музыку.
С большим удовольствием.
Софи, подхватив Гарри на руки, кружилась с ним по комнате, пока оба не стали задыхаться от смеха. Лайаму так хотелось присоединиться к ним! И он вдруг подумал, что именно их – женщину и малыша, смеющихся и полных жизни, – он был бы счастлив видеть в своем доме каждый день. При виде их он оживал.
Гарри, откинув голову назад, заливисто расхохотался. И Софи, уже не владея собой, стала смеяться так, что, казалось, не могла остановиться. В конце концов она упала на пол, прижимая Гарри к груди. Затем, вскочив на ноги, поставила малыша на пол и, держа его за ручки, принялась танцевать с ним твист.
Лайам не знал, что его выдало. Возможно, он громко хохотнул. Софи обернулась, взглянула на него, и на короткий момент лицо ее осветилось такой улыбкой, что Лайам чуть не воспарил на небеса.
– Посмотри, Гарри! Дядя Лайам пришел!
Личико малыша тоже просияло.
Гарри, оторвавшись от тети, протянул ручки к Лайаму. Он сделал один шаг, другой… Софи замерла, открыв рот. У Лайама ослабели колени. Гарри плюхнулся на попку и захлопал в ладоши.
Лайам подхватил его на руки:
– Тебе пора ходить, Тигренок!
– Умный мальчик! – Софи поцеловала Гарри в щеку, окутав Лайама своим неповторимым ароматом. Взглянув на него, она покраснела и отпрянула назад. – Я пойду… э-э-э… готовить ланч.
И она мгновенно исчезла. Лайам с Гарри неспешно последовали за ней.
Лайам подождал, пока Гарри с аппетитом примется поглощать обед, и обратился к ней:
– Софи, нам надо поговорить.
– Нам не о чем разговаривать. – Она отвернулась и стала готовить сэндвич для себя.
Глаза ее сузились, когда, обернувшись, она увидела, что Лайам продолжает смотреть на нее. Прикрывшись тарелкой, словно щитом, Софи поинтересовалась:
– В чем дело?
– Софи, я…
– Нет!
Лайам нахмурился, заметив панику, мелькнувшую на ее лице.
– А что конкретно ты имеешь в виду, когда говоришь "нет"?
– Я не собираюсь оставаться в Неварре. Думаю, именно об этом ты собираешься меня попросить.
Ему стало горько.
– Почему? – Лайам вскочил на ноги. – Ведь тебе нравится здесь, разве не так? И ты любишь Гарри. Послушай, Софи…