Наташка схватила меня за рукав дубленки и остановилась, нетерпеливо ожидая ответа.
Я рассмеялась.
- Я сама подзалетела чуть ли не в первую же ночь. Тоже мне, нашла у кого спрашивать.
- Да, но ведь потом… у тебя наверняка был кто-то потом и все… все обошлось.
Я не стала ничего объяснять Наташке - какая мне разница, что она про меня думает? Почему-то последнее время меня совсем перестало волновать ее мнение. Да и не только ее.
- Надень ему на х… презерватив, - сказала я серьезным всесведущим тоном.
- А как это делается? Вдруг он не позволит? А если презерватив слетит? - посыпался на меня град тревожных вопросов.
- Тогда не позволяй ему…
- Но вдруг он захочет? Ведь все другие позволяют… Я так боюсь потерять его.
Я сделала вывод, что Наташка влюбилась не на шутку.
- Он поэт из Ростова, - поведала она. - Учится в литинституте. Посвятил мне замечательные стихи. Хочешь почитаю?
Я кивнула. Какая разница: слушать Наташкин бессвязный лепет или стихи какого-то графомана?
Наташка читала вдохновенно. С той же ненатуральной интонацией внутренней сосредоточенности, с какой обычно читали свои стихи подвыпившие гости ее родителей. Я ничего не понимаю в стихах. Наверное, это здорово, когда тебе посвящают стихи. Но, пардон, что дальше?
- Нравятся? Папа говорит, Сережка гений. Собирается рекомендовать его в Союз писателей. Обещал помочь издать его сборник.
- Постой, постой, это тот с… - Я вовремя прикусила язык. Я вспомнила Сережу - он был горбат, как Квазимодо, но у него были длинные ноги и очень красивые глаза. Но я с таким все равно ни за что бы… - Это тот, что был позавчера? - выкрутилась я.
- Да-а, - мечтательно протянула Наташка. - Я проводила его на электричку. Едва поспели на последнюю. Он постеснялся остаться у нас. Думаю, потому, что влюблен в меня. Он такой чистый…
За ужином Никита все время протягивал под столом свои ноги и пытался прижать мои. Сам при этом нес какую-то чепуху про учительницу математики и ее роман с физкультурником. Его никто не слушал, хоть все и делали вид, что им интересно. Я обратила внимание, как один из гостей, известный драматург, порывается найти брешь в потоке Никитиной болтовни и хлынуть туда со своим словоблудием.
Я встала из-за стола, громко отодвинув стул.
- Пошли заниматься английским, - сказала я Никите. - А то уже скоро спать.
Меня все больше и больше мучили мысли о будущем. Особенно по ночам. Особенно после ласк Никиты.
Мне уже девятнадцать. Я живу на стипендию и на полторы сотни, которые присылают мне не шибко богатые родители. Еще учиться и учиться. Можно, конечно, перевестись на вечернее и пойти работать. Куда? Гидом-переводчиком? Бесперспективно во всех отношениях. К тому же я не собиралась попадаться на крючок органам. (Об этом меня предостерегал еще покойный муж.) Можно, конечно, снова выйти замуж…
Что-то в этом раскладе меня не устраивало. Дело было даже не в сексе, хотя и в нем тоже. Семейная жизнь представлялась мне сплошной рутиной. Одно и то же изо дня в день. Во имя чего, спрашивается? Во имя того, чтоб не просыпаться по ночам от страха за собственное будущее, убеждала себя я. Что может быть хуже бедности? Для женщины - ничего. Для мужчины, думаю, тоже.
Словом, мне нужен по-настоящему богатый муж.
Меня вдруг осенило поступить на курсы международных стюардесс.
Я переехала в Москву и на даче у Кудимовых появлялась все реже и реже. Никиту это приводило в ярость. Однажды он появился у меня поздно вечером - подвыпивший и очень возбужденный.
Я лежала в ванне и не сразу открыла ему дверь.
- У тебя кто-то есть! - ворвавшись, заявил он с порога. - Я так и знал.
Он хотел ударить меня по щеке, но я вовремя увернулась.
Никита кинулся обыскивать квартиру. Потом повалил меня на кровать.
- Я сейчас тебя изнасилую. - Он сорвал с себя одежду, оставшись в одних узеньких плавках. - Ты удрала от меня, чтоб спать с другими мужчинами. Я надоел тебе - ты думаешь, я еще мальчишка. Но я докажу тебе, что это не так.
Он стащил плавки и стоял теперь надо мной голый и слегка смущенный. Я обратила внимание на его разбухший фаллос.
- Я женюсь на тебе! - Никита вдруг бросился на меня и с ходу проник глубоко внутрь своим крепким молодым орудием. - Женюсь, женюсь, женюсь, - шептал он в такт своим резким нетерпеливым движениям. - Господи, как же я люблю тебя…
Разумеется, он выпустил все в меня, и мне пришлось срочно бежать в ванную, чтоб хоть как-то обезопасить себя от последствий. Мне понравилось то, что он со мной сделал. Очень понравилось. Я поняла, что я - его первая женщина.
Мы занимались любовью несколько раз. Никита все больше и больше входил во вкус.
- Я остаюсь у тебя, - заявил он мне утром.
- Ты несовершеннолетний, - возразила я. - Меня выгонят из института и могут даже посадить в тюрьму.
Он задумался.
- Ты, кажется, права. Тогда я буду приезжать к тебе когда захочу. Дай ключи.
- Тебя выследят.
- Нет. Давай ключи. - Он больно сжал мои запястья. - Если не дашь добром, возьму силой.
Я дала ему ключи.
Весь день я была не в своей тарелке. Меня мучил самый настоящий страх - я не хотела оказаться пленницей собственных страстей. Дело в том, что мне очень понравилось заниматься любовью с Никитой. Я была влюблена в его молодое красивое и сильное тело.
Он нагрянул вечером того же дня. Мне казалось, я схожу с ума - я весь следующий день думала только о том, чем буду заниматься ночью.
Ловушка захлопнулась.
Через два дня Наташка сообщила мне, что Никита исчез и родители заявили в милицию.
- Боюсь, связался с нехорошей компанией, - сказала она. - Он так изменился за последний месяц. Все из-за матери. Никита ее очень любил.
Этого еще мне не хватало - менты, взламывающие мою дверь и застающие нас… С Никитой говорить на эту тему бесполезно - парень явно собой не управляет. Что же делать?
- Послушай, я сегодня вечером еду к своим. Ленька приболел, - на ходу изобрела я. - Но только никому ни слова, ладно?
- Почему? - изумилась Наташка.
- Тут меня один тип преследует. Боюсь, он… Словом, мне нужно на несколько дней исчезнуть.
- Счастливая. - Наташка тяжело вздохнула. - Наверное, он настоящий мужчина.
Ее поэт оказался педиком. Она все еще переживала этот момент.
- Я не люблю его. Даже боюсь. Понимаешь, я…
- Ты какая-то странная. Если бы меня кто-то преследовал… Может, укроешься у нас на даче? - предложила Наташка.
- Он знает про дачу.
- А кто он такой? Из какого института? И почему ты, собственно говоря, бегаешь от него? - приставала Наташка.
- Он мне не нравится.
- В постели или как?
О, эти бабские беседы - я их и раньше ненавидела, теперь же они меня просто раздражали.
- Я не собираюсь за него замуж, понимаешь? А так я не могу.
- Глупая. Настоящий секс можно иметь где угодно, кроме супружеской постели, - изрекла сильно поумневшая за последнее время Наташка. - Я теперь и маму стала понимать. Думаю, у папочки вся мужская сила перекочевала в мозги…
Я отбыла вечерним поездом, не заезжая домой. Если бы я туда заехала, я бы там осталась. Этого нельзя было делать.
Дверь мне открыл Леня - загорелый, красивый, улыбающийся. Я утонула в его объятьях.
- Инфанта вернулась! - объявил он всему дому. Впрочем, в сей ранний час в наличии оказались лишь бабушка с Ленькой. - У тебя озабоченный вид, - сказал Леня, когда бабушка понесла его тезку умываться. - От кого-то сделала ноги?
- Все-то ты знаешь. - Я протянула руку и крепко стиснула его запястье. - Мне так нужна твоя энергия. Я совсем растерялась.
- Зря. - Он смотрел на меня и загадочно улыбался. Загадочно и радостно. Хотя глаза были печальными. А может, серьезными - трудно сказать. - Что-нибудь придумаем. Инфанте все еще нужен шут?
Я рассмеялась почти весело. Он подхватил меня на руки и понес в мансарду. Мы упали на ковер и стали бороться как маленькие дети. Вдруг Леня сел на меня верхом, наклонился, взял в обе ладони мое лицо и сказал властно:
- Выкладывай. Все как на духу.
Я выложила. Хотя еще минуту назад даже не представляла, как смогу рассказать о случившемся Лене. Он внимательно меня выслушал.
- Понравилось? - спросил он, когда я закончила рассказ.
- Очень. Но парню еще нет пятнадцати. Это… да, это какой-то бред. Меня осудят за растление малолетних.
- Громко сказано. Ты сама еще малолетка, инфанта.
Он откинул с моего лба растрепавшиеся волосы и потерся носом о мой нос.
- Этот мальчишка способен на все.
- А ты попала в притяжение его магнитного поля, - подхватил Леня. - Но мое сильнее. Ты чувствуешь это?
- Да. - Я на самом деле это чувствовала. - Как странно. Ведь я всю ночь…
- …Страдала об этом парне. - Он усмехнулся. - Я летел через Москву и хотел тебя навестить. Раздумал в самый последний момент.
- Когда это было?
- Позавчера ночью. Ты была с ним?
Я молча опустила глаза.
Леня быстро вскочил, подсунул под меня обе руки, и я в мгновение ока очутилась у него на руках. Он сидел на ковре, скрестив по-турецки ноги, и качал меня как младенца. И все время смотрел на мои губы.
- Хочешь поцеловать меня, но боишься. Нет, ревнуешь, - поправилась я.
Он усмехнулся.
- Шут не может ревновать инфанту. И наоборот. Верно?
Я промолчала. Я подумала, что не хотела бы услышать от Лени то, что только что услыхал от меня он. Очень не хотела бы.
- Тебя уже пора произвести…
Он прижал палец к своим губам.