Медведица издает звук, похожий на полулай-полурык. Я смотрю в ее глаза.
- Уходи отсюда, - говорю я твердо. Я чувствую странную силу, проходящую сквозь меня, оставляющую меня с легкой пустотой в голове. Когда я смотрю на свою протянутую руку, то вижу слабое сияние исходящее из-под моей кожи.
Животное встает на четыре лапы. Она снова наклоняет голову и рычит на своих детенышей.
- Иди, - шепчу я.
И она уходит. Разворачивается и снова исчезает в кустах, а детеныши следуют за ней. Она исчезает также быстро, как и появилась.
Мои колени подгибаются. Такер подхватывает меня. Около минуты он прижимает меня к себе, одна рука на моей спине, поддерживая меня, другая на моей шее. Он прижимает мою голову к своей груди. Его сердце отчаянно бьется, дыхание вырывается паническими выдохами.
- О Господи, - выдыхает он.
В одной из его ладоней есть что-то. Я отодвигаюсь, чтобы рассмотреть это. Это длинный серебристый баллон, похожий на огнетушитель, только меньше и легче.
- Медвежий репеллент, - говорит Такер. Его лицо бледно, глаза расширены от тревоги.
- Оу. Так ты мог со всем этим справиться.
- Я старался рассчитать направление, в котором его нужно распылить, - говорит он с мрачным смехом. - Не знаю, успел бы сделать это вовремя.
- Все наша вина, - я соскользнула вниз, сев на землю рядом с его ногами. - Мы перестали разговаривать.
- Точно.
Я не знаю, что он слышал, что подумал.
- Я хочу пить, - говорю я, стараясь отвоевать для себя немного времени, чтобы придумать отговорку.
Такер засовывает баллон в свой рюкзак и достает бутылку воды, открывает ее и наклоняется ко мне. Он подносит бутылку к моим губам, выражение его лица все еще напряженное от пережитого ужаса, его движение настолько отрывисты, что вода выплескивается мне на подбородок.
- Ты предупреждал меня о медведях, - запинаюсь я, отпив несколько глотков воды. - Нам повезло.
- Ага. - Он поворачивается и смотрит на тропу в том направлении, куда ушла медведица, затем снова на меня. В его глазах читается вопрос, на который я не могу ответить. - Итак, нам очень повезло.
Мы не говорим об этом, а просто спускаемся вниз и уезжаем в Джексон. Позже этим утром мы возвращаемся в дом Такера за его лодкой и проводим день на реке Снейк, рыбача. Такер поймал несколько рыб и бросил их обратно. Ему удалось поймать радужную форель, и ее мы решили оставить на обед вместе с рыбой, которую он поймал вчера. И до момента, когда мы оказываемся на кухне в доме Эвери, где Такер учит меня разделывать рыбу, он не вспоминает о медведе.
- Что ты сегодня сделала с медведем? - спрашивает он, когда я стою у кухонной раковины, стараясь сделать точный разрез на животе рыбы, так, как он учил меня.
- Это так грубо, - жалуюсь я.
Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его выражение напряженное, как и всегда, когда я стараюсь ускользнуть от темы. Я не знаю, что сказать. Какие у меня варианты? Рассказать правду, что против единственного правила, которое рассказала мне мама о потомках ангелов: Не говори людям - они не поверят тебе и даже если поверят, не смогут справиться с этим. И вариант два: придумать какую-нибудь невообразимую ложь.
- Я спела медведю, - попыталась я.
- Ты говорила с ним.
- Я просто напевала ему, - говорю я медленно. - И все.
- Я не такой уж глупый, знаешь, - отвечает он.
- Я знаю. Так…
Нож соскальзывает. Я чувствую, как он скользит ниже моего большого пальца, проходит через кожу и мышцы. И мгновенно выступает кровь. Инстинктивно я прижимаю пальцы к порезу.
- Окей, чья это была гениальная идея дать мне в руки нож?
- Рана нехорошая. Вот, - Такер разжимает мои пальцы, чтобы прижать к ране кухонное полотенце. - Прижми его, - приказывает он, отпуская, и бросается вон из комнаты. Мгновение я прижимаю полотенце, как он сказал, но кровотечение уже остановилось. Я чувствую себя странно, снова с легкой пустотой в голове. Я прислоняюсь к столу, голова кружится. Моя рука начинает пульсировать, затем вспышка жара, подобная прикосновению крошечного язычка пламени, пронзает меня от локтя до кончиков пальцев. Выдыхаю. Я могу почувствовать, что порез затянулся, ткани соединились воедино.
Мама была права. Моя сила растет.
Через мгновение странное чувство исчезает. Я убираю полотенце и рассматриваю руку. Но сейчас на ней виден только небольшой порез, чуть больше, чем ссадина. Кажется, что заживление уже завершилось. Я аккуратно сжимаю и разжимаю пальцы.
Такер появляется с тюбиком антибактериальной мази и достаточным количеством бинтов, чтобы перевязать небольшую армию. Он сваливает все это на стол и быстро подходит ко мне. Я снова накрываю полотенцем свою ладонь и прижимаю ее к груди, готовая защищаться.
- Со мной все в порядке, - говорю я быстро.
- Дай мне посмотреть, - приказывает он, протягивая руку.
- Нет, все, правда, нормально. Там только ссадина.
- Это глубокий порез. Нужно забинтовать его.
Я медленно опускаю руку. Он аккуратно берет ее и поворачивает ладонью с порезом вверх, после чего убирает полотенце.
- Видишь? Просто небольшая поверхностная царапина.
Он сосредоточенно вглядывается в мою ладонь. Я задержала дыхание, говоря себе расслабиться. Просто веди себя как обычно, так, как говорила мама. Я смогу объяснить все это. Я должна все это объяснить.
- Ты собираешься прочитать будущее по моей руке? - говорю я со слабой улыбкой.
Его губы изгибаются. - Я был уверен, что придется накладывать швы.
- Нет. Ложная тревога.
Он садится, чтобы перевязать мою рану. Он очищает ее водой, наносит немного мази, затем аккуратно накладывает повязку. Мне становится легче, когда повязка скрывает порез, и Такер наконец-то не может больше смотреть на него.
- Спасибо, - говорю я ему.
- Что с тобой происходит, Клара? - его взгляд, когда он смотрит на меня, напряженный и обвиняющий, полный обиды, из-за чего у меня перехватывает дыхание.
- Что… что ты имеешь в виду? - заикаюсь я.
- Я думаю… - начинает он. - Я не знаю, что я думаю… Я только… Ты просто…
И после он не произносит ни слова.
Наступает самая большая и нелепая тишина за всю историю. Я смотрю на него, неожиданно обессиленная всей той ложью, которую сказала ему. Он мой друг, а я вру ему каждый день. Он заслуживает лучшего. Я хотела бы рассказать ему все, больше чем хотела чего-либо в своей жизни. Хочу стоять перед ним и быть настоящей собой, сказать ему все. Но это против правил, и это не те правила, которые можно запросто нарушить. Я не знаю, какими будут последствия моего признания.
- Я - это просто я, - тихо говорю я.
Он усмехается. Берет полотенце и рассматривает его, моя поразительно красная кровь впиталась в белый ворс в его середине. - Я хотя бы узнал, что у тебя может идти кровь, - говорит он. - Это уже что-то, я думаю. Значит, ты не полностью неуязвима, правда?
- Хорошо, - возражаю я так саркастично, как только могу. - Ты что, думаешь, что я что-то вроде супергероев? Уязвима только для криптонита?
- Я не знаю, что думаю, - он заставляет себя отвести взгляд от полотенца и снова взглянуть на меня. - Ты не… нормальная, Клара. Ты стараешься притвориться нормальной, но это не так. Ты говорила с гризли, и он послушался тебя. Птицы следуют за тобой как в диснеевском мультике, ты не замечала? И когда вы вернулись из "Айдахо Фолз", Венди решила, что ты скрываешься от кого-то или чего-то. Ты хороша во всем, что пробуешь делать. Ты управляла лошадью, будто родилась в седле, твое катание на лыжах было идеальным, хотя это был твой первый день на склоне, ты бегло говоришь на французском и корейском, и Бог знает что еще. Вчера я заметил, что твои брови светятся на солнце. И есть что-то в том, как ты двигаешься, что-то поразительно грациозное, почти нечеловеческое. Словно ты… что-то иное.
Сильная дрожь проходит по всему моему телу от головы до пят. Ему и правда удалось сложить все факты воедино. Он просто не знает, о чем все это говорит.
- И не может быть никакого рационального объяснения всему этому, - говорю я.
- Беря во внимание твоего брата, лучшее, что мне приходит в голову это то, что твоя семья является частью какого-то секретного эксперимента правительства, что-то вроде генетически превосходящих остальное человечество суперлюдей, умеющих общаться с животными, - говорит он. - И ты в бегах.
Я фыркаю. Это было бы смешным, если бы правда не оказалась еще более странной. - Говоришь, как сумасшедший, ты в курсе?
Еще одна тишина, достойная описания в книге. Потом он вздыхает.
- Я знаю. Это безумно. Я чувствую, что… - он останавливает себя. Неожиданно он выглядит настолько несчастным, что мое сердце отзывается болью.
Ненавижу свою жизнь.
- Все нормально, Так, - говорю я мягко. - Сегодня был просто сумасшедший день.
Я наклоняюсь, чтобы коснуться его плеча, но он качает головой. Он, кажется, готов сказать что-то еще, когда дверь открывается и заходят мистер и миссис Эвери, громко разговаривая друг с другом, потому что знают, что прерывают нас. Мистер Эвери замечает кучу бинтов и мазь на столе.
- Ого. Произошел несчастный случай?
- Я порезалась, - быстро говорю я, избегая взгляда Такера. - Такер учил меня очищать рыбу, и я была неосторожна. Сейчас все нормально.
- Хорошо, - отвечает мистер Эвери.