Брайони села, потому что ноги у нее подкашивались.
- А то, - хрипло сказала она. - Если вы считаете, что все это имеет к вам какое-то отношение, потому что Анжелика - ваша кузина, то лично я считаю, что вас это совершенно не касается. К тому же все это в прошлом. Прошел уже целый год! Нику Семплю с моей стороны ничего не грозит. Вина, - проговорила она твердо, - была моя.
- Посмотри на меня, - спокойно приказал Гудман и, когда она это сделала, спросил: - Почему ты защищаешь Ника, Брайони?
Она отвернулась.
- Мне больше нечего сказать, мистер Гудман.
- Ты все еще любишь его?
- Нет.
- А любила.
- Нет.
- В какие же отношения ты хотела бы вступить с мужчиной, Брайони?
Брайони изобразила подобие улыбки.
- Будучи исправившейся экс-охотницей за богатством и разрушительницей браков, которая здорово обожглась? Дайте-ка подумать… Даже не знаю, - устало ответила она. - Послушайте, давайте прервемся?
- Хорошо, - согласился Гудман, - но позвольте мне сказать вот что. Я не люблю никаких излишеств в сексе. Я предпочитаю нормальный секс, приносящий взаимное удовольствие, от которого действительно могут захлопать ставни и разбиться окно, хотя мне не доводилось достигать подобных м-м… высот. - Он лукаво усмехнулся. Брайони закрыла глаза. - Мне бы также хотелось сказать, что я не верю твоим словам, это, возможно, связано с тем, что меня по-прежнему влечет к тебе. А возможно, - неожиданно холодно добавил он, - это связано с тем, что я достаточно хорошо знаю Ника Семпля. Но давай действительно сделаем перерыв в обмене колкостями.
Брайони широко раскрыла глаза и, не сдержавшись, спросила:
- Вы не верите в любовь и брак?
Их взгляды встретились.
- А ты? - спросил он.
- Я… я… забудьте об этом.
- Но почему ты меня спросила?
Брайони не смотрела ему в глаза и чертила что-то пальцем на столе.
- Ну, если хотите, мне кажется, когда знаешь философию, которую человек исповедует, его легче понимать.
- Согласен с тобой, - сухо сказал Гудман. - Вот почему я и пытаюсь добраться до твоей сути. А если тебе интересно - я прожил несколько лет в браке потому, что было двое детей…
- Двое… - Брайони в изумлении уставилась на него.
- Двойняшки. И хотя о браке я не стал бы говорить чересчур категорично… - Грант Гудман замолчал и пожал плечами, а затем сказал: - Это сложный вопрос.
- А какие они, ваши близнецы?
Он задумчиво посмотрел на нее, прежде чем ответить.
- Мальчик и девочка. Им двенадцать.
- Стало быть, теперь, - сказала Брайони, - вы решили утопить свою печаль, меняя женщин как перчатки.
- Нет, - отрывисто бросил Грант Гудман. - Мне бы хотелось прочных, достойных взаимоотношений с женщиной, которую бы это устраивало. Которая также ценила бы свободу, занимаясь своей карьерой и…
- Господь храни ее, если она влюбится в вас, - тихо сказала Брайони. - А что если она мечтает иметь детей? Говорят, об этом мечтает большинство женщин.
- Уж не хочешь ли ты сказать, Брайони, что этот вопрос начинает волновать тебя?
- Нет. Уж если я и пытаюсь вам что-то сказать, так это… знаете кто, я думаю, подойдет вам лучше всего, мистер Гудман? Разведенная женщина с собственными детьми и сходными разочарованиями. Другими словами, не думаю, что наши "сокрушенные" иллюзии сочетаются.
- Так, значит, ты по-прежнему веришь в любовь и романтику, Брайони? Это удивляет меня. - Грант Гудман приподнял бровь.
- Вам никогда не говорили, что вы невероятно самоуверенны? - тихо спросила Брайони.
Он поморщился.
- Ну вот, опять. Переходим к ударам? Если это так, пора сделать перерыв.
Брайони хотела было что-то сказать, но тут раздался стук в дверь.
Это была Линда, вид у нее был встревоженный.
- Извините за беспокойство, но Рейнолдсы убеждены, что у них пропал сын.
Брайони и Грант Гудман уставились на нее.
- Пропал? Как? - спросил Грант Гудман.
- Ушел на прогулку около двух часов назад, пообещав, что не пойдет далеко, и теперь родители убеждены, что сын свалился в ущелье.
- На прогулку? В такую погоду! Сколько ему лет? - спросила Брайони.
- Шестнадцать. Знаете, это семья, которая приехала сегодня утром из Дарвина.
- Дарвина, - повторила Брайони название города на другом краю Австралии, противоположном по климату. - Он замерзнет. Поднимай Люсьена и Джона, Линда. М-м… попроси их прийти сюда, а также родителей, если вы не возражаете, мистер Гудман, - добавила она небрежно. - Ни к чему без необходимости тревожить людей.
- Не возражаю. Пожалуйста.
Спустя полчаса Брайони сказала:
- Вам не стоило идти со мной. - На ней были желтые непромокаемые брюки и такая же шляпа, с которой стекали капли назойливого непрекращающегося дождя. Видимость была ограничена из-за тумана. Стволы деревьев были черны, и ни одна уважающая себя птаха не щебетала. Под ногами хлюпало.
- Я бы этого не сказал, - ответил Грант Гудман. - Если бы и ты потерялась, было бы вдвойне плохо.
- Я знаю эту тропу как свои пять пальцев, - парировала Брайони.
- К тому же, - невозмутимо продолжал он, - если парень вывихнул лодыжку или сломал ногу, одна ты вряд ли сможешь ему помочь.
Брайони поджала губы, а затем сложила руки рупором и прокричала:
- Роберт! Ты где? - ответа не последовало. - Пристрелить таких родителей мало за то, что отпустили парня одного в такую погоду в одном плаще!
- Согласен, но ничего уже не изменишь, так что давай лучше сосредоточимся на поисках.
Брайони бросила на Гудмана сердитый взгляд.
- Почему вы всегда будите во мне все худшее? - процедила она сквозь зубы.
- Я, возможно, тут ни при чем, - ответил он. - Что если это - хорошо известный синдром, когда папа ругает маму, мама ругает детей, а те бьют кота?
- Вы, вероятно, правы, только интересно, сознают ли мужчины, как часто они начинают подобную цепочку? Ро-берт!
Они взбирались по тропе уже полчаса.
- Господи, может, Люсьену с Джоном повезет больше, - в волнении сказала Брайони.
- М-м… Я рад, что ты оповестила спасательную станцию. Чем больше людей заняты поисками, тем лучше. Подожди, - сказал Грант Гудман и напряженно прислушался.
Прошла минута, прежде чем и она услышала приглушенный крик о помощи, который шел из расщелины справа от них.
- Это он. Держись, Роберт! - закричала Брайони. - Мы идем!
Однако прошло еще добрых двадцать минут, прежде чем им удалось спуститься в расщелину, где испуганный парень был зажат между валуном и деревом, его била дрожь.
- Я заблудился и упал, - поспешно заговорил он, - но, думаю, могу идти, если мне кто-нибудь поможет. Что-то случилось с подколенным суставом, ничего страшного; я знаю это, потому что такое со мной уже бывало, когда я играл в футбол, но я себя так глупо чувствую и потом я ужасно замерз!
- Как ты? Нормально?
- Да, - прошептала Брайони, снимая с себя брюки, а затем с непонимающим видом огляделась вокруг. - Ой, извините, мы в вашем домике, я пойду…
- Перестань, - резко сказал Грант. - Ты тащила на себе здоровенного парня по этой чертовой горе! Тебе самой после этого нужна помощь!
- Не оставлять же было его там замерзать из-за того, что не сработала рация, - отозвалась Брайони и, к своему ужасу, вдруг расплакалась.
Грант Гудман хмуро уставился на нее, затем пробурчал что-то себе под нос и, подойдя к ней, обнял.
- Только, пожалуйста, не надо со мной воевать, - предупредил он. - Ты самая упрямая женщина из всех, которых я когда-либо встречал, хотя и самая храбрая. - Он усадил ее на кушетку перед камином, а сам сел рядом, по-прежнему не выпуская ее из рук. Но у Брайони уже больше не осталось сил сопротивляться. Она все плакала, уткнувшись ему в плечо, пока он наконец не откинул с лица пряди ее мокрых волос и спокойно не сказал: - Перестань плакать, все уже позади.
Она почти перестала плакать, когда в дверь постучала Линда. Грант Гудман и не подумал изменить позу, когда та вошла, и лишь вопросительно взглянул на нее через голову Брайони.
То, о чем подумала Линда, Брайони не суждено было узнать, потому что к тому моменту, когда Линда попала в поле ее зрения и уселась на стул напротив нее, она уже полностью овладела собой.
- С Робертом все будет в порядке, - ободряющим тоном сказала Линда. - Доктор его осмотрел и сказал, что побудет с ним еще некоторое время - так, на всякий случай; у него легкий вывих подколенного сустава, а переохлаждения нет. Мы укутали его в электроодеяло. - Она замолчала, тревожно глядя на Брайони.
- С ней тоже все в порядке, - сказал Грант. - Просто сказалось волнение и усталость. Я за ней присмотрю. Не могли бы вы вновь выразить мою признательность шеф-повару и попросить его принести нам сюда ужин на двоих? - Он поморщился и добавил: - Это уже входит в привычку. Не могли бы вы также принести сухую одежду для Брайони? И мне кажется, на расспросы людей надо отвечать правду. Люди должны знать, что произошло ЧП, и, возможно, другие поостерегутся после этого рисковать подобным образом, но мальчишка и так чувствует себя неловко, так что…
- Я все сделаю самым тактичным образом! - с готовностью отозвалась Линда. - Можете положиться на меня, мистер Гудман.
Он улыбнулся ей.
- Я знаю, что мы можем на вас положиться, Линда.
Брайони впервые заговорила только после того, как дверь за Линдой закрылась. Она спросила дрожащим голосом:
- Вам не кажется, что имеет место безосновательное возвеличивание моих заслуг? - Слезы вновь потекли у нее по щекам.