- О, так вы та самая миссис Экерли? Восхитительно! - Изабелла критически оглядела Бет. - Вы приехали в Париж одна? О, дорогая, это не годится. Вы должны позволить мне взять вас себе под крылышко. Признаться, у меня собирается не совеем обычное общество, но уверена, они будут очарованы вами.
- Вы очень добры, но…
- Ну, не надо смущаться, миссис Экерли. Позвольте мне вам помочь. А сейчас поедемте ко мне, поболтаем и узнаем друг друга.
Бет открыла рот, чтобы возразить, и снова закрыла. Семейство Маккензи вызывало у нее любопытство, а от кого она могла узнать многое о Йене, как не от его невестки?
- Конечно, - сказала она. - Я буду счастлива.
- Итак, Йен, кто же эта миссис Экерли?
Мак перегнулся через стол и заговорил, пытаясь перекричать пронзительные звуки громко игравшего оркестра. На сцене, над Йеном и Маком, две женщины в одних корсетах и нижних юбках показывали публике панталоны и в такт музыке похлопывали друг друга пониже спины.
Йен затянулся сигарой, глотнул бренди, наслаждаясь острым вкусом табачного дыма и приятной мягкостью напитка. Мак тоже сидел с рюмкой бренди, но лишь притворялся, что пьет. С того дня, как Изабелла ушла от него, Мак не выпил и капли спиртного.
- Вдова приходского викария из Ист-Энда, - ответил Йен.
Мак уставился на него.
- Шутишь?
- Нет.
Мак смотрел на него некоторое время, затем покачал головой и затянулся сигарой.
- Она определенно заинтересовалась тобой. Я даю ей уроки рисования… или буду давать, как только закончу эту проклятую картину. Сегодня утром, наконец, объявилась моя натурщица, с увлечением рассказывая о художнике, с которым где-то и пропадала. Я бы взял кого-нибудь другого, но Сибил само совершенство.
Йен промолчал. Он сразу же вообразил себя присутствующим в студии, когда начнутся уроки рисования у Бет. Он будет сидеть рядом с ней и вдыхать ее аромат.
- Я просил ее выйти за меня замуж, - сказал он.
Мак закашлялся от сигарного дыма и вынул изо рта черуту.
- Черт тебя подери, Йен!
- Она отказала.
- Боже, помилуй нас! - удивился Мак. - Харта хватит удар.
Йен подумал о манере Бет улыбаться и весело разговаривать. У нее голос звучал как музыка.
- Она Харту понравится.
Мак мрачно посмотрел на него.
- Ты помнишь, что произошло, когда я женился без благословения его королевского величества Харта? Он до смерти забьет тебя.
Йен снова глотнул бренди.
- Почему его будет беспокоить моя женитьба?
- Как ты можешь об этом спрашивать? Слава Богу, он сейчас в Италии. - Мак прищурился. - Странно, что он не взял тебя с собой.
- Он во мне не нуждается.
Харт часто брал его в поездки в Рим или в Испанию, потому что Йен не только в совершенстве владел языками, но к тому же был способен запомнить каждое слово, произнесенное на переговорах. Если возникал спор, Йен мог вспомнить все слово в слово.
- Это означает, что он поехал повидаться с женщиной, - предположил Мак. - Или на какое-то политическое мероприятие, и он не хочет, чтобы это стало известно.
- Возможно.
Йен никогда не вникал в дела Харта, донимая, что, узнав лишнее, может попасть в затруднительное положение.
Мысли Йена перешли на Лили, лежавшую мертвой с вонзенными в сердце ножницами, в своей гостиной. По просьбе Йена Керри оставался в Лондоне, и он с нетерпением ждал от него новостей.
- Вам надо добраться до Парижа, хозяин, - обратился нему Керри, засовывая саквояж Йена под сиденье в вагоне первого класса.
- Если кто-то спросит, вы уехали раньше.
Йен отвел глаза, а Керри раздраженно захлопнул дверь.
- Черт меня побери, милорд, но наступит день, когда вам придется научиться лгать.
- Так ты последовал за миссис Экерли в Париж? Так поступает тот, кто не приемлет ответа "нет".
Он снова вспомнил слова из письма, которое прислала ему Бет, и вкус ее губ.
- Я намерен прибегнуть к убеждению.
Мак расхохотался. Все повернулись в их сторону, но девушки продолжали танцевать, ничего не замечая, уверенно похлопывая друг друга по спине.
- Черт побери, Йен, я должен узнать, что это за женщина. Я начну давать ей уроки, - не знаешь, как мне связаться с ней?
- Беллами говорит, что она остановилась у Изабеллы.
Мак резко выпрямился, уронив сигару. Йен успел подобрать ее, прежде чем загорелась скатерть, и бросил в чашку.
- Она в Париже?
Последние три года, с тех пор как Изабелла, пока он находился в пьяном оцепенении, покинула его дом, Мак не произносил имени Изабеллы. Он также не произносил: "моя жена". Йен сказал:
- Изабелла приехала в Париж четыре недели назад. Так сказал ее слуга.
- Черт, а мне Беллами ничего не говорил. Я ему шею сверну.
Мак посмотрел вдаль, представляя казнь слуги.
Беллами был заядлым спорщиком, поэтому вызывало сомнения, что гнев Мака произведет какое-то впечатление.
- Проклятие, - едва слышно произнес Мак.
Йен не обращал на него внимания и смотрел на танцовщиц. Женщины продолжали танцевать, сняв корсеты, демонстрируя небольшие груди и соски размером в пенни. Джентльмены, сидевшие рядом с Йеном, смеялись и аплодировали.
Йен пытался себе представить, какие груди у Бет. Он помнил, что в опере на ней было простое платье из темно-серой тафты, довольно закрытое.
Она носила корсет лишь потому, что все респектабельные дамы его носили, но Йен воображал, с каким удовольствием он не спеша расшнуровывал бы ее корсет. Корсет был необходимой частью туалета, планки из китового уса, обтянутые простым полотном, заставили бы ее покраснеть, если бы корсет сняли, обнажая ее природную красоту.
Йен чувствовал, как возбуждается его тело, откинулся в кресле и закрыл глаза. Ему не хотелось осквернять образ Бет, сравнивая ее с полуголыми танцовщицами, но он был сильно возбужден и не мог расслабиться.
- Чего я только не делаю для вас, хозяин.
На следующее утро в спальне гостиничного номера Йена Керри подвил саквояж на пол и рухнул в кресло.
Йен пристально смотрел на огонь, не выпуская из руки сигару. Расставшись с Маком, он провел тяжелую ночь, возвращались ночные кошмары, и он с криком просыпался.
Слуги-французы вбегали в комнату, сжимая в руках свечи и что-то бормоча от страха, глядя, как Йен мечется постели, сжимая голову. Свет бил ему в глаза, и он кричал, чтобы они унесли свечи.
Ему нужен был Керри и те настойки, которые он готовил, снимавшие головную боль и от которых снова засыпал, но Керри в это время ехал в Париж. И Йен снова ложился, обливаясь потом и страдая от одиночества.
Он слышал, как перешептывались о нем французские слуги: "Спаси нас святая Мария от этого безумца. Что, если убьет нас в наших постелях?"
Он переживал остаток ночи, создавая в своем воображении эротические картины с Бет Экерли. Он думал о ней, закрыв глаза, и ждал Керри, чтобы прийти в себя. Ему виделась Бет в опере, вкус ее губ. Ее язык ласкал его язык. Прикосновение ее пальцев к его щеке. Изгиб ее аппетитных ягодиц, когда он помогал ей взобраться в карету Кэмерона. Йен глянул на Керри. На его серое от усталости лицо.
- Ну? Ты узнал, кто убил Лили?
- О, конечно, хозяин. Преступник выдал себя, и я отправил его в полицейский участок. И маргаритки расцвели на улицах Лондона. И никогда не будет туманов.
Йен позволил Керри продолжать, не пытаясь понять его слов.
- Что ты узнал?
Керри тяжело вздохнул и встал.
- Вы ожидаете чуда? Как и ваши истекающие кровью братья, которые просят вас о прощении. Я знаю, что когда лорд Кэмерон попросил меня поместить вас в этот балаган, в этот сумасшедший дом, он надеялся, что я вылечу вас и привезу домой.
Йен выжидал, зная, что Керри любит поболтать, прежде чем скажет что-то по существу.
Керри схватил со спинки стула сюртук Йена и начал чистить его.
- Господи, что вы сделали со своими костюмами, пока меня не было?
- Ими занимался служащий отеля, - сказал Йен, зная, что Керри способен часами оплакивать его одежду.
Ибо, как человек, родившийся в трущобах Ист-Энда, был страшным снобом, когда дело касалось состояния его одежды.
- Ну, надеюсь вы не разгуливали по улицам в лавандовом жилете с грязными пятнами. Эти лягушатники совершенно лишены вкуса.
- Что же ты узнал? - напомнил ему Йен.
- Подхожу к этому. Я сделал так, как вы сказали, и вошел в дом, как будто я был обыкновенной дрянью, искавшей сувениры. Там нечего было и искать. Все обычно, как и могло быть.
- Лили была заколота собственными ножницами. Это было чем-то из ряда вон выходящим.
- Она не сопротивлялась. Мне сказал об этом полицейский, стоявший там на посту. Виду нее был скорее удивленный, чем испуганный.
Йен думал также.
- Она знала, кто это сделал. Впустила его, как постоянного клиента.
- Точно. - Керри пошарил в карманах и вытащил лист бумаги. - Я зарисовал комнату, как вы и просили, и записал все, что в ней находилось. Непростая работенка - сделать это, когда Большой Билл не спускал с меня глаз.
Йен взглянул на рисунок Керри и списки.
- Это все?
- И это все? - спросил Керри, ни к кому не обращаясь. - Я тащился через всю Европу, ехал в поездах и вонючих кебах, был его глазами и ушами, а он говорит: "Это все?"
- Что еще ты обнаружил?
- Не помешало бы немного сочувствия, хозяин. Чего только со мной не случалось, когда я трудился для вас. Как бы то ни было, я добрался до Рима. Он там, пробыл там месяц, никуда не выезжая.
- Он тебя не видел? - сурово спросил Йен.