- Хорошо, Файр. Я сделаю всё, что смогу… Только сейчас мне кажется, что зряшный это разговор у нас. Сдохну я здесь, вот и всё, - я поняла, что сейчас заплачу.
- А ты не сдавайся. Из меня неважный лекарь, но я стараюсь…
Он ещё что-то говорил, поглаживая меня по руке ледяной ладонью, но тут в комнатку ворвались вооружённые люди.
Несколько ударов прикладом, и Альдон с пробитой головой рухнул на пол. Не обращая на меня никакого внимания, боевики скрутили свою жертву и поволокли из комнаты. Их шаги простучали по коридору, потом на улице, где-то довольно далеко, наверное, за домом, ближе к лесной опушке слышались приглушённые расстоянием окрики. И раздалась короткая отрывистая автоматная очередь.
И я поняла, что в эту комнату Файр больше не войдёт никогда.
* * *
Я лежала одна несколько долгих часов, проваливаясь временами в бессознательную полудрёму. Никто не появлялся, хотя по коридору время от времени слышались тяжёлые неспешные шаги.
Мне хотелось плакать, но я понимала, что плакать можно только здоровому и сильному, а такой развалине, какой я сейчас была, станет только хуже. И чтобы не расклеиться, я снова думала о том, что у меня есть отважный спаситель, мой сильный и добрый принц, который никогда меня не бросит и обязательно придёт. Удивительно, как сказочные глупости иногда помогают удержаться на плаву.
Меня начала мучить жажда, и я уже прикинула, как поползу с постели добывать с подоконника чашку с питьём, и тут в комнату вошёл Елисей. Он был мрачен и угрюм, ни следа от прежней дьявольской издёвки.
Не здороваясь, он сел на постель с самого края, в ногах, согнулся, упираясь локтями в колени, потёр лицо, вздохнул.
- Лис, за что его?
Елисей обернулся ко мне. На губах снова плясала знакомая мне кривая желчная усмешка.
- Что "за что"?
- За что вы убили Альдона?
- Правда, не знаешь? - с деланным удивлением спросил Лис.
- Не знаю.
Елисей дёрнулся в беззвучном смешке. Потом ещё и ещё. Наконец, забился в истерическом хохоте.
- Она не знает! - выдавил он, вытирая глаза.
- Ты пьян, что ли? - догадалась я.
- Ну, не настолько, чтобы принимать всерьёз твои вопросы. Скажи ещё, что ты не в курсе, что твой преданный воздыхатель умудрился учинить…
- Не в курсе.
- Он подсунул в камеру щенку Клайара десантный нож. А щенок-то оказался не промах, перерезал горло Егорке и удрал. С автоматом, разумеется…
- Когда?!
- Да уж три ночи тому назад. Сейчас только выяснили, чьих рук подстава… Опять с нуля искать эту сопливую глухую гниду, будь он неладен…
Елисей снова обречённо заржал, закинув голову и глядя в потолок.
Если бы не мучительный тлеющий жар и боль в груди, которая совсем превратила меня в тряпку, я бы от радости до потолка прыгала. А вот хрена им, а не искателя! Молодец, Ло, не растерялся. Такой не растеряется! Но Альдон, кто бы мог подумать… Неужели это могло быть правдой? Зачем перебежчику, который пытается выжить, так поступать? Что-то тут не то.
- Я ничего не знала, - проговорила я. - И это всё ерунда какая-то…Зачем Альдону?..
Елисей повернулся ко мне и прижал палец к губам. Я замолчала.
- Не знаю, может, сынка своего однокашника выручить хотел, по старой памяти, - сказал Лис, как ни в чём не бывало. - А может, просто напакостил исподтишка. Гатрийское воспитание взыграло. Раскаялся, патриот…
- Откуда ты его знаешь?
- Когда-то он был офицером агентского наздора, занимался наёмниками… А зачем твоему хахалю сейчас понадобилось героя изображать, понятия не имею.
- Он не хахаль. Альдон был моим братом.
Елисей внимательно уставился на меня.
- Сложная у тебя родословная, - процедил он, усмехаясь.
- Да, непростая.
- Слышь, может, нам с тобой тоже генетические карты сличить? А то не пойму, что это у меня никак к тебе классовая ненависть не просыпается, - хохотнул он и угрюмо замолчал.
Я внимательно смотрела на Лиса и ничего не понимала.
- Слушай, дай попить, пожалуйста… - я кивнула на окно. - Вон, кружка с отваром.
- Что я тебе, нянька? - проворчал Лис, но встал, взял чашку, посмотрел, как я безуспешно пытаюсь привстать, просунул руку мне под плечи, посадил и дал сделать пару глотков. - Что-то ты совсем никакая. Смотри у меня, не дай дуба раньше времени.
- Раньше какого времени? - не поняла я.
Лис опустил меня назад, отставил чашку на место.
- С Альдоном начальство погорячилось, душу отвело… А напрасно. Он хороший проводник, можно было его с очередным генератором в канал отправить. Пых! И нет ни проводника, ни канала. Но!.. - усмехнулся Лис. - У нас ты ещё есть. Решено подождать пару дней, может быть, юный Клайар за тобой вернётся. А если нет, нацепим мы на тебя рюкзачок с генератором и в расщелину выкинем. Всё польза делу.
- Ясно, - сказала я и сама удивилась, как равнодушно это прозвучало. - Я бы пообещала тебе пару дней… Но ничего не могу гарантировать. Хреново мне.
- А ты постарайся, - мрачно посоветовал Лис и вышел.
15
Дрова в печке прогорели. Включить фонарик на полочке было некому. К тому времени, как наступила ночь, и в комнате стало почти непроглядно темно и прохладно, я поняла, что теперь мне точно конец.
Единственного человека, который хоть как-то заботился обо мне, больше не было в живых. И я не понимала, кого мне теперь больше жаль, Файра или себя. Наверное, всё-таки себя. Были бы силы - ревела бы в три ручья.
Больше всего на свете хотелось домой. Вот пусть даже такой, еле живой, разбитой, ни на что не годной. Домой, в спальню с сакурой на потолке, и чтобы две луны ярко светили в окно.
Надо мне было непременно вписаться в эту доблестную авантюру… Что обидно: результата-то полезного не будет. Ло, конечно, тоже многое понял, расскажет Мареку всё, что знает. Но самое главное мне высказал Елисей с глазу на глаз, и эта информация, похоже, по адресу не попадёт. Что-то непохоже, что я оклемаюсь.
Мысли о Шокере я пыталась от себя гнать, но удавалось это плохо. Думать о том Шокере, которого я сейчас знала и любила, было невыносимо, а уж если представить, как ему сейчас больно… Если я всё-таки умру здесь, а он, как всегда, не сможет быть рядом, опять ему лишний груз на сердце. Хоть и моя вина во всём, полностью, но он-то будет считать иначе.
Шокер не сможет спасти меня, увы. Он умеет быть суровым и жёстким, но не боится быть нежным и великодушным. Он может от отчаяния разнести вдребезги всё вокруг себя, а, если надо, умеет быть удивительно терпеливым. У него ласковые руки и всегда усталые глаза, и он кажется таким трогательно беспомощным, когда надевает свои очки. Он пытается держать всё под контролем, но так часто получает удар за ударом. Он может сделать меня счастливой в одно мгновение, он всегда знает, как…
Но прилететь сюда в слой Шокер не может, потому что из-за меня, из-за той давней истории у него больше нет крыльев.
Остаётся только мой безымянный спасатель, мой прекрасный принц, моя первая детская любовь, вот он может всё. Он может всё, ему надо только немного поспешить.
Я лежала в стынущей комнате, еле живая, чувствуя, как сердце гулко и неровно бьётся о рёбра. Силы убывали, в одиночестве было совсем страшно и тоскливо, да ещё и дышать стало трудно и больно. А перед моими глазами так и стоял худой парень с копной белёсых кудряшек, улыбчивый и неунывающий. Теперь я была уже немного старше него, но всё равно чувствовала себя маленькой несчастной девочкой, попавшей в беду. И верила, что он обязательно придёт и спасёт. Как тогда.
Но вместо него снова пришёл Елисей. Склонился надо мной, не зажигая свет. Глаза мои к темноте привыкли, и я разглядела его суровое лицо.
Увидев, что я собираюсь что-то сказать, он приложил палец к губам. Потом принялся сновать по комнате и искать что-то. Оказалось, он искал мою одежду, те самые тряпки, в которых я была, когда он меня поймал.
Одежду он положил на сундук и откинул с меня одеяло. Видя, что я собираюсь протестовать, он закрыл мне рот ладонью, а к своим губам снова приложил палец.
Нетерпеливо пыхтя и путаясь в тряпках, он кое-как одел меня, а потом плотно завернул в одеяло. Взял с окна чашку с ледяным уже отваром, дал мне попить, а потом поднял на руки и вышел в коридор.
Каменный барак он покинул через чёрный ход и пошагал к лесу. Когда мы удалились на приличное расстояние, Елисей тяжело перевёл дыхание и спросил:
- Ты жива?
- Пока да, - прошептала я.
- Хорошо. Потерпи немного, идти довольно далеко.
- Лис…
- Помолчи лучше, не хочу труп до места донести.
Я послушно замолчала.
Он шёл долго, стал всё чаще и чаще перебирать руками, перехватывать, вскидывая меня повыше, и, наконец, остановился.
- Весу-то в тебе, как в цыплёнке, но спина всё равно устала, - усмехнулся он. - Передохнуть надо.
Лис опустил меня на мох около большого пня и тяжело бухнулся у меня в ногах. Конечно же сразу полез в карман за сигаретами, закурил.
- Ты знаешь, что… - проговорил он, глядя в сторону. - Ты прости меня. Не хотел я этого. Ну не знал я, что ты такая хилая. Другие сидят в этих клетушках неделями, и хоть бы хны…
Я в ответ послала его от всей души.
Он согласно кивнул:
- Правильно, что уж там. Не включил голову вовремя.
- Ты мог просто меня отпустить.
- Не мог, - угрюмо возразил он. - Не отпускаем мы тех, кто прямо к нам на двор лезет… Знал бы я, что ты слабенькая такая, я бы придумал, куда тебя запереть, чтобы теплее было.
- Гад ты, Елисей. Не о том жалеешь…
- А о чём надо?
Я ещё раз его послала.