Миссис Рамирес смотрела на него. По ее лицу пробегали тени от колеблющегося света свечи. Она понимала, что мужчина прав. Схватки стали более частыми, молодая женщина горела в лихорадке.
- Что вы предлагаете?
Фредди закусил губу.
- Я пойду в город. Вы покажете мне дорогу, и я приведу доктора.
- Самый короткий путь - через посадки. - Ее глаза потемнели. - Вы можете заблудиться. Это неблизко.
Он встретился с ней взглядом.
- Мне придется попытаться, - мягко ответил Фредди. - У меня нет выбора.
Несколько минут спустя Дороти-Энн постаралась встряхнуться. Как только она открыла глаза, все окружающее показалось ей скрытым в тумане. Потом ее взор прояснился. Женщина увидела Фредди в ногах кровати - муж натягивал куртку. Миссис Рамирес протянула ему черный дождевик и негромко сказала:
- Держите, он вам пригодится.
Мужчина взял плащ, его лицо оставалось мрачным.
- Фредди!
Муж резко обернулся и выдавил из себя улыбку.
- Эй, любимая, - весело отозвался он. - Тебе получше?
- Да, немного. - Дороти-Энн запнулась. - Куда ты идешь?
- Раздобыть для нас несколько пончиков. - Фредди подошел к жене, присел на край кровати и взял ее ладони в свои.
- Я тебя серьезно спрашиваю, - слабо улыбнулась она.
- Я иду за доктором.
- Но…
- Тсс! Это всего лишь небольшая прогулка через посадки до города. - Фредди обернулся. - Миссис Рамирес показала мне дорогу.
- Но я не хочу, чтобы ты оставляя меня одну, - в тоненьком голосе Дороти-Энн слышался страх.
- Но ты ведь хочешь, чтобы у нас родился здоровый ребенок?
Женщина торжественно кивнула.
- Тогда ты должна доверять мне. Ведь ты же веришь мне, любимая, правда? - Муж рукой коснулся ее потного лба.
- Да, - прошептала Дороти-Энн. - Я верю тебе.
Особенно сильный порыв ветра ударил в тонкую крышу над их головами. Железо выгнулось внутрь, потом снова с грохотом выпрямилось - так в театральных постановках обычно изображают раскаты грома.
- Я люблю тебя, - чуть слышно, но настойчиво произнесла Дороти-Энн.
- И я люблю тебя.
- Ты будешь осторожен?
Фредди поднес ее ладонь к щеке и крепко прижал:
- Конечно же, я буду осторожен.
- Я не хочу…
- Чего ты не хочешь?
- Такой ветер… Я не хочу, чтобы что-нибудь случилось.
- Не забивай свою хорошенькую головку беспокойными мыслями обо мне. - Фредди нагнулся, поцеловал ее и встал.
Дороти-Энн смотрела на него снизу вверх. Он казался таким высоким, таким крепким и таким уверенным в себе. Ее переполняли благодарность и любовь к нему и его ребенку, которого она носила.
- Я люблю тебя, - снова прошептала Дороти-Энн. - Я полюбила тебя сразу, как только впервые увидела.
Фредди улыбнулся, вспомнив их первую встречу, и отозвался тоже шепотом:
- И я полюбил тебя тогда, Дороти-Энн.
Они молча смотрели друг на друга, воспоминание связало их почти ощутимой нитью.
17 октября 1983 года. Ветреный осенний день в Чикаго. Гигантские небоскребы четким рельефом выделяются на фоне покрытого редкими облаками неба. В ноздри бьет запах озера Мичиган, расположившегося тремя кварталами дальше. В его берега с грохотом вгрызаются волны. Когда Дороти-Энн вышла из взятой напрокат машины, из-за облака выглянуло солнце.
Девушка запрокинула голову, глядя вверх на огромное мрачное здание, и безнадежно покачала головой. Да, вдохновиться было нечем. Но раз ее прабабушка послала ее выяснить, как работает Фредди Кентвелл, значит, она это выяснит. И все-таки Дороти-Энн никак не могла понять, что она здесь делает.
Громко хлопнув дверцей машины, девушка бодро направилась мимо развалин к доскам, ведущим к высокому подъезду. Ступени уже кто-то снял. Тротуар был разломан, песок оказался плотным и глубоким. Ей предстояло преодолеть десять футов по этому песку, прежде чем ее нога коснулась бы досок.
Как только ее ступня увязла в мягком песке, Дороти-Энн почувствовала раздражение. Она заплатила сто пятьдесят долларов за туфли от Мод Фризон, а теперь их можно будет выбросить. Дороти-Энн не предвидела подобной неприятности. Все, это в последний раз она надела хорошую одежду для поездки на незнакомую ей строительную площадку. Но у нее все равно не было выбора. Девушка прилетела в Чикаго, взяла напрокат машину и должна была вернуться в Нью-Йорк этим же вечером. У нее не осталось времени, чтобы вернуться в отель и переодеться.
Неожиданно ее левая лодыжка подвернулась, и Дороти-Энн вскрикнула от острой боли. Согнувшись, она принялась энергично массировать ногу.
Плотный рабочий-негр в серебристой каске и майке без рукавов торопливо направился к ней.
- С вами все в порядке, мисс? - спросил он.
Дороти-Энн подняла голову, чтобы взглянуть на него. Совсем даже не в порядке, хотелось ей отрезать, но она лишь кивнула, скрывая боль, и не стала высказывать даже свое раздражение.
- Да, спасибо, со мной все в порядке.
- Вы, конечно, не могли этого предвидеть. То есть я хочу сказать, что вы здорово выглядите в своем наряде, но для этого места он не годится. - Рабочий сдвинул каску назад и поскреб свои седые волнистые волосы. На его лице появилось удивленное выражение. - А что это вы тут, собственно, делаете? - Он строго оглядел Дороти-Энн. - Вы из банка?
Девушка выпрямилась и отрицательно покачала головой. Ее золотистая челка и волосы, подстриженные "под пажа", качнулись в такт.
- Хорошо. - Негр облегченно ухмыльнулся.
Но, как только Дороти-Энн сделала несколько пробных шагов, он автоматически бросился ей на помощь.
- Спасибо. - Она слабо улыбнулась ему. - Вы работаете на Фредди Кентвелла?
Мужчина широко улыбнулся:
- А как же! Да и, по правде сказать, не хотелось бы мне работать на кого-то другого.
- Вот оно что! И почему так?
- Так ведь он просто гений. Он может взяться за старое здание, ну, вроде этого, распотрошить его и сделать его лучше, чем оно было построено. Да и выглядеть домик будет красивее. Ему удается перекраивать конструкции и снижать расходы, но он умеет за это взяться. - Негр улыбнулся еще шире. - Но в основном потому, что он нанимает таких вот парней, как я. - Рабочий заметил удивление на лице Дороти-Энн. - Видите ли, - пояснил он, - у меня было маловато шансов получить работу. Да и у других тоже. У всех нас в прошлом были проблемы - тюрьма, наркотики и тому подобное. Кентвелл - единственный, кто дал нам шанс.
- Понятно.
- Вы хотите его видеть?
- Я для этого и приехала.
- Он во-он там. - Негр снял каску, запрокинул голову и показал пальцем на крышу здания, сопроводив жест многозначительным взглядом. Башенный кран подхватил поддон с кирпичом, вознес его к небесам и элегантным движением унес свой груз из пределов видимости.
- Отлично. Только дорогу покажите.
- Вот путь наверх. - Рабочий мотнул головой в сторону крана. - Немного обождать придется, пока он разгрузит кирпичи.
- Вы хотите сказать… - Голос Дороти-Энн дрогнул. - Это единственный путь наверх?
- Боюсь, что так. У нас нет денег на что-нибудь еще. - Мужчина улыбнулся, словно извиняясь. - Но я поднимусь с вами. Я не дам вам упасть, не беспокойтесь.
Быстрее, чем она могла вообразить, Дороти-Энн обнаружила себя стоящей на поддоне и плавно взмывающей вверх. Девушка вцепилась в плечо огромного негра. Она почти застонала от отчаяния, когда, поглядев вниз сквозь отверстия в днище, обнаружила, как быстро уносится из-под ног земля. Дороти-Энн покосилась на своего спутника, предусмотрительно держащегося за стропы.
- Крановщиком у нас старина Зепп. - В голосе рабочего слышалось восхищение. - Эта малютка слушается его, словно шелковая.
Дороти-Энн кивнула и заставила себя поднять глаза. Она ненавидела высоту, но не сказала ни слова. Минуту спустя поддон аккуратно подплыл к крыше и опустился на нее, даже не качнувшись.
- Ну что? Видели? А я что вам говорил? Слушается, как шелковая.
Дороти-Энн благодарно улыбнулась.
- Вы поможете мне? Я имею в виду спуститься?
- Нет проблем. Только дайте знак. Меня зовут Лютер. А вот и мистер Кентвелл. - Мужчина указал на дальний конец крыши.
Дороти-Энн посмотрела туда, куда указывал его палец. На крыше, спиной к ним, на коленях стоял мужчина. Все пространство перед ним устилали чертежи, прижатые по углам кирпичами.
- Алло! Мистер Кентвелл! - позвала Дороти-Энн.
Мужчина, казалось, ее не слышал. Девушка нахмурилась, распрямила плечи и направилась к нему.
- Мистер Кентвелл, - резко заговорила она, как только ее тень легла на чертежи. - Я - Дороти-Энн Хейл из корпорации "Отели Хе…".
Тут Кентвелл наконец обернулся, и юная Хейл вдруг потеряла голос. Без всякой видимой причины.
Может быть, из-за его улыбки, или завораживающей, бездонной глубины его глаз, или исходящего от него неуловимого обаяния. Дороти-Энн показалось, что она неожиданно оказалась в вакууме, кувыркаясь в безвоздушном пространстве и утопая в его гипнотическом взгляде.