Надеюсь, мой скромный подарок придется вам по душе. Ибо не правы те, кто называет столь прелестные цветы пошлыми. Но что поделать, не все в состоянии отличить вульгарность от классики.
С этими словами мужчина протянул роскошные алые розы. Кстати, самые любимые цветы Шеннон. Удивительно, как Люк догадался, что и она не считает их пошлыми?
Глубоко вздохнув, Шеннон наконец пришла в себя и, преодолев несколько оставшихся шагов, натянуто улыбнулась, взяла букет и протянула мужчине ладонь.
- Большое спасибо. Рада с вами познакомиться, мистер Стоун.
Но, вместо того чтобы пожать протянутую руку, как ожидалось, Люк грациозно склонился и поцеловал длинные тонкие пальцы. Его галантный жест пришелся Шеннон по душе.
- Взаимно, мисс Лантьер. Надеюсь, мой внешний вид не слишком вас шокировал? Если что-то не так, я пойму и…
- Нет, все так, именно так, - поспешно прервала его Шеннон, подавив нервный смешок. - Признаться честно, я не ожидала, что вы… ваша кожа…
- Что я черный? - заметив ее смущение, прямо спросил Люк.
Шеннон неуверенно кивнула.
- Угу.
Она страшно боялась, что ее красноречивое изумление покажется Люку неприятным или обидным. И потому несказанно удивилась, когда он в ответ широко улыбнулся, обнажая безупречные белоснежные зубы.
- Не бойтесь меня оскорбить, мисс Лантьер. Назвать вслух мой цвет кожи значит всего лишь констатировать факт, а не нанести кровную обиду. Как ни странно, но за тридцать один год своего существования я свыкся с мыслью, что принадлежу к негроидной расе. И даже, представьте себе, немного горжусь этим.
Шутливые слова помогли разрядить напряжение. Шеннон невольно улыбнулась, и улыбка на этот раз получилась вполне искренней.
- Простите, если что не так, мистер Стоун, и не обращайте внимания на мое смущение. Просто до сих пор мне как-то не приходилось общаться с афроамериканцами… естественно, не считая деловых партнеров.
- А мне не приходилось видеть столь красивых женщин, как вы, мисс Лантьер, - негромко сказал Люк.
От комплимента, произнесенного низким бархатным голосом, по телу Шеннон побежали мурашки.
- Спасибо, - тихо поблагодарила она. - Как видно, нам обоим удалось изрядно удивить друг Друга.
- Не самое плохое начало для знакомства, вы не считаете? - улыбнулся Люк. - По крайней мере, мы не наскучили друг другу с первых же секунд.
Молодая женщина засмеялась. И вдруг почувствовала себя рядом с этим человеком легко и непринужденно.
- Абсолютно с вами согласна, Люк. Ведь вы позволите называть вас именно так? И пожалуйста, зовите меня просто Шеннон.
- С удовольствием, Шеннон. Кстати, объясните, как такая красивая женщина, как вы, решила дать объявление в газету? Честно говоря, до сих пор я считал, что подобный способ знакомства характерен для женщин, так сказать, куда менее привлекательных.
Шеннон слегка помрачнела. Сам того не сознавая, Люк затронул больную тему.
- Так, значит, вы ожидали увидеть перед собой серую мышку? - резковато произнесла она, невольно занимая оборонительную позицию.
Люк, не ожидавшей подобной реакции на вполне невинный вопрос, удивленно воззрился на собеседницу. Однако его голос прозвучал спокойно и бесстрастно:
- Нет. Я ожидал увидеть перед собой женщину, чей внутренний мир настолько богат, глубок и разнообразен, что полностью затмевает внешний облик. Даже такой, как ваш.
Столь достойный ответ заставил Шеннон мгновенно почувствовать себя глупым нашкодившим щенком. Господи, да как у нее язык повернулся сказать такое человеку, который в своих письмах не раз выказывал пренебрежительное отношение к тем, для которых на первом месте стоит красота физическая, а уж потом духовная!
Смущенно она пробормотала:
- Простите, Люк. С моей стороны весьма бестактно задавать подобный вопрос. Но в своей жизни я встречала столько мужчин, которым было наплевать на… - Шеннон умолкла, испугавшись, что вдруг принялась исповедоваться перед едва знакомым мужчиной. И нарочито грубо закончила:
- Короче, в красоте-то все и дело. Вдруг стало любопытно, способна ли я заинтересовать сильный пол чем-нибудь еще, помимо смазливой мордашки.
В черных, почти бездонных глазах Люка отразилось глубокое понимание. Шеннон даже на миг показалось, будто она разглядела в них личную, скрытую, глубоко затаенную боль.
Глухо он произнес:
- Мне понятны ваши чувства, Шеннон. И я себя спрашивал не раз, как отнеслись бы ко мне женщины, если бы не думали постоянно о моем цвете кожи.
Шеннон изумленно вскинула глаза.
- Выходит, откликнуться на мое объявление вас принудило то же, что заставило меня написать его? Как же много между нами общего! - невольно вырвалось у нее.
Люк тепло улыбнулся и взял ее за руку. От будоражащего мужского прикосновения Шеннон вздрогнула, точно от удара током.
- Вы имеете в виду родство душ? Я тоже почувствовал это, как только случайно увидел и прочел ваше послание в газете. Поверьте, до того мгновения у меня и в мыслях не было с кем-то знакомиться по переписке. Просто пролистывал, как обычно, утреннюю газету, и вдруг… Не знаю, как описать возникшие ощущения. Будто раздался внезапный удар грома и электрический разряд прошел по всему моему телу.
- Когда я получила ваше письмо, то почувствовала примерно то же, - тихо созналась Шеннон. - Удивительно, правда? Я сейчас говорю слова, которые не принято произносить на первом свидании. Но почему-то у меня такое чувство, будто я знаю вас тысячу лет…
- Я же вас - целую вечность. Знаешь, Шеннон, - переход на "ты" получился у Люка естественным и ненавязчивым, - я, кажется, очень рад, что изменил своим правилам и откликнулся на объявление в газете.
- И я рада, - тихо ответила Шеннон, что впервые в жизни осмелилась на знакомство вслепую.
Оба замолчали, чувствуя, что им не хватает слов, чтобы выразить свои пугающие силой и новизной эмоции. Люк и Шеннон просто стояли и смотрели друг другу в глаза, ощущая, как их сердца ведут между собой безмолвный разговор…
Неизвестно, сколько прошло времени, когда Шеннон вдруг очнулась, почувствовав на себе чей-то взгляд, неприязненный и жалящий, словно укол. Машинально оглянувшись, она успела заметить молодую мать с коляской, удаляющуюся в глубь аллеи.
Чем же их утренней прогулке помешали мы с Люком? - недоуменно подумала Шеннон, растерянно глядя ей вслед. Наверное, следует сойти с дорожки.
- Присядем? - тут же предложила она Люку. - Кажется, мы мешаем прохожим.
- Пожалуй, - согласился тот.
Они направились к ближайшей скамейке.
Прежде чем усадить на нее спутницу, Люк тщательно сдул пылинки. И этот трогательный знак внимания также не остался незамеченным Шеннон.
- А теперь, Люк, давай познакомимся поближе, - нарочито бодро произнесла молодая женщина, стараясь скрыть свои робость и смущение. Пожалуй, до сих пор еще не было случая, чтобы она чувствовала себя рядом с мужчиной настолько неловко! - Из писем мы узнали друг о друге достаточно. Но все же далеко не все, верно?
- Верно, - улыбнулся Люк. - А потому я с удовольствием отвечу на любые твои вопросы и в свою очередь задам свои. Итак, кто начнет?
- Пожалуй, я, - поспешно проговорила Шеннон, стремясь захватить инициативу в свои руки. Было бы неплохо завести разговор о чем-нибудь невинном, чтобы иметь возможность хоть немного привести мысли и чувства в порядок. - Люк, расскажи, пожалуйста, как зародилось твое увлечение фотографией?
Уголки мужских губ чуть дрогнули в ироничной усмешке. Похоже, неуклюжий маневр Шеннон не остался незамеченным.
Однако Люк спокойно начал рассказывать:
- Это произошло еще в школе. Впрочем, тогда же пришла и страсть к боксу. Мне всегда казалось, что нужно совершенствовать себя как физически, так и духовно. Потому-то и избрал для себя два таких непохожих друг на друга занятия.
- Но ведь бокс очень жесткий вид спорта, заметила Шеннон. - Я, например, несколько раз пыталась, но так и не смогла заставить себя посмотреть по телевизору хоть один бой.
- Жизнь вообще - жесткая штука, - пожав плечами, ответил Люк. - В боксе все, по крайней мере, честно. Побеждает сильнейший. Кроме того, за бои неплохо платят. Подумаешь, получишь пару синяков и ссадин. Зато в случае победы на некоторое время тебе обеспечено безбедное существование. На первых порах, пока фотография не приносила серьезного дохода, профессиональный бокс не раз меня выручал в критические моменты.
В глазах Шеннон отразился испуг.
- Какой ужас! Тебе приходилось рисковать здоровьем и даже жизнью ради денег?
- А что здесь такого? - возразил Люк. Другие из-за денег готовы поступиться совестью и даже честью. Я же просто делал то, что хорошо умею делать.
Шеннон как-то странно взглянула на молодого человека.
- Если подходить к делу с этой точки зрения, ты прав. Но что касается меня… Если бы я вдруг полюбила боксера, то ни днем, ни ночью не находила бы себе места от тревоги за его жизнь. И наверное, при первой же возможности попросила бы, чтобы он оставил столь рисковое занятие ради меня. В конце концов, к чему деньги, если ты из-за них постепенно превращаешься в живой труп?
Люк пристально взглянул на Шеннон.
- Значит, если ваши отношения обретут определенный статус, ты попросишь своего гипотетического боксера оставить большой спорт?
Шеннон твердо посмотрела в темные глаза Люка.
- Да.
- А если он откажется?