Кто-то белье на койках сменит, пока гуляем. Взрослые сами по себе, мы сами по себе. Некого бояться.
Но в первые дни я все время ожидала чего-то страшного, не верила тишине, особенно, когда просыпалась утром. С удивлением встречала спокойный вечер. Теперь привыкла, не жду плохого. Удивительная легкость в теле. Безмятежное состояние души. Здорово! Разве может быть жизнь лучше? Вспомнились слова практикантки Гали: «В детстве ребенок должен открывать только радость, а не задумываться над взрослыми жизненными проблемами». На сердце сразу потеплело.
Ночью, как бывало и раньше, лежа в постели, оцениваю прошедший день, мысленно разговариваю с Витьком, сообщаю ему, что происходило со мной, советуюсь и тихонечко вздыхаю: «Где ты сейчас? Как живется в твоем новом детдоме? Здесь хорошо, только тоскливо без тебя. Пусть Бог даст тебе много счастья…».
Незаметно засыпаю.
ОБМАН
Сидим на хозяйственном дворе позади корпуса и на металлических терках превращаем куски мела в порошок для побелки. Сначала у меня не получалось. Сдирала кожу на пальцах и по привычке зализывала ранки. А потом придумала, как закрепить терку, чтобы не «прыгала», и дело наладилось. Теперь с удовольствием смотрю, как белый порошок мягкими слоями ложится на тряпку.
Вдруг между кусков мела что-то блеснуло. Раскопала. Настоящая денежка в двадцать копеек! Оглянулась по сторонам и быстренько – ее за щеку.
Несколько дней играла с монеткой, а потом спросила у второклассниц, что вкусненького можно за нее купить? Оказалось, этих денег хватит только на четыре конверта с марками.
Одна из девочек тут же сообщила, что любимая бабушка давно ждет от нее письмо. Сказала и переглянулась с подружкой. Глаза ее хитро сузились. Я заподозрила обман, но особого значения этому факту не придала. Не поверила своему наблюдению. Может, на самом деле ждет? Я протянула монету девочке и сказала: «Порадуй бабушку».
Перед сном зашла в уборную. Вдруг слышу через дверь:
– Откуда у тебя деньги?
– Новенькая дала.
– Так и поверила! Отняла?
– Да нет, она дурочка. Добренькая. Ей стало жалко мою бабушку, которая все плачет и плачет, не получая от меня писем.
– У тебя же нет бабушки.
– Зато денежка есть. Завтра конфет куплю.
Я выскочила из уборной и кинулась на обманщицу:
– Ты что, не понимаешь, что доброта, а что глупость?
– Это одно и то же, – наглым издевательским тоном возразила она.
– Ты злюка! Злой человек не может быть счастливым.
– Почем ты знаешь, сопля?
– Бабушка Мавра говорила.
– Нет у тебя никакой бабы Мавры, и такого имени не бывает. Есть – Марфа.
– Много ты знаешь! Имя есть и бабушка есть. Пусть не родная, но самая хорошая. А обманывать людей – нечестно. Всем расскажу про тебя!
– Послушают и скажут, что ты дура.
– Умные поймут, а на глупых я внимания не обращаю. Зато ты больше никого не обдуришь!
– На мой век дураков хватит, – ухмыльнулась моя обидчица.
– Отлупить тебя надо, чтобы ума добавилось.
– Я и так умная, тебя-то, видишь, перехитрила.
– Не умная, а хитрая. Умный не может делать гадко. Вот! А ты подлая. Ты лиса. Мне денег не жалко. Как нашла, так и потеряла. А ты воровка! Краденое на пользу не пойдет. Когда-нибудь тебе это боком выйдет.
Девочка удивленно вытаращила глаза:
– Как это «боком»?
– Вырастешь, – поймешь, а пока тебе мозгов не хватает.
– Глупости это!
– Не глупости. Я от дедушки Панько слышала.
– Иди ты со своим дедом куда подальше!
– Сама хочу от тебя быть подальше. А дедушку не трогай, не то худо будет! Не смотри, что меньше тебя. Поколочу!
И я уверенным шагом прошла мимо девочек, молча следивших за нашим разговором. Перед сном я думала: «Почему я поверила хитрюге? Ведь чувствовала, что говорит неправду.