Перестань лгать самой себе».
Переполняемый конфликтующей массой эмоций я активно презирал каких-то людей, одновременно планируя их соблазнение. Только гораздо позже я признавал, к своему ужасу и стыду, что эти чувства ни капли не конфликтовали. На этот раз, тем не менее, я не был уверен, флиртовала ли Крисси со мной или лишь поддразнивала этого убогого Ричарда. Возможно, она и сама не была в этом уверена.
— Мы завтра едем на пляж. Ты просто обязан поехать с нами, — заявила она.
— Было бы замечательно, — широко улыбнулся я и лицо Ричарда потеряло цвет.
— Мне, возможно, придется работать... — нервно заикнулся он.
— Ну, тогда, если ты нас не повезешь, мы поедем сами! — она жеманно улыбнулась в манере маленькой девочки — тактика, часто используемая шлюхами, которой она, несомненно, когда-то была, пока обладала внешностью, приносящей деньги.
Я безусловно врывался в раскрытые ворота.
Мы выпили еще и поговорили, пока все более нервничающий Ричард не закрыл бар, а потом пошли в кафе немного дунуть. Время нашего свидания было окончательно определено; я жертвовал своей ночной жизнью ради дневных пляжных забав с Крисси и Ричардом.
На следующий день, Ричард был очень напряженный, когда вез нас на пляж. Я получал удовольствие, смотря, как белели костяшки его пальцев, сжимавших руль, когда Крисси, изогнувшись на переднем сиденье, завела со мной фривольный и относительно кокетливый разговор. Любая глупая шутка или несмешной анекдот, лениво слетавшие с моих губ, встречались взрывами неистового хохота со стороны Крисси, в то время как Ричард страдал в напряженном молчании. Я мог чувствовать, как ненависть ко мне возрастала по нарастающей, сокрушая его, срывая дыхание, помрачив его мыслительный процесс. Я чувствовал себя как проказливый ребенок, увеличивающий громкость на телевизоре с единственной целью разозлить взрослых.
Он невольно осуществил некоторое подобие мести, когда вставил в магнитофон кассету с Carpenters. Я корчился от дискомфорта, пока они с Крисси хором подпевали.
— Такая ужасная потеря, Кэрен Карпентер, — серьезно сказала она. Ричард кивнул, угрюмо соглашаясь.
— Жалко, не правда ли, Юэн? — спросила Крисси, желая включить меня в их странный мини-фестиваль скорби по поводу этой мертвой поп-звезды.
Я улыбнулся в доброжелательной, но слегка наплевательской манере.
— Мне насрать. По всему миру есть люди, которым нечего есть. Почему я должен испытывать сожаление по поводу сверхпривилегированной ебанутой янки, которую так много трахали, что она оказалась не в состоянии донести ложку жратвы до своего рта?
Последовало удивленное молчание. Наконец Крисси заныла:
— У тебя гадкий, циничный ум, Юэн!
Ричард чистосердечно согласился, не в силах скрыть свое удовольствие от того, что я расстроил ее. Он даже стал подпевать песенке «Top of the World». После этого они с Крисси начали что-то говорить на голландском и хихикать.
Меня не возмутило это временное отлучение. По правде говоря, я наслаждался их реакцией. Ричард попросту не понимал тип таких людей, как Крисси. Я чувствовал, что ее привлекали уродство и цинизм, потому что она считала себя способной изменить людей. Во мне она видела вызов. Раболепное ухаживание Ричарда иногда забавляло ее, но все же он был подобен коротким каникулам, а не постоянному сидению дома, совершенно пресному и скучному. Пытаясь стать таким, по его мнению, как она хочет его видеть, он не оставил ей ничего для изменения, не давая получить ей удовлетворение от действительно сильного влияния на отношения друг с другом. А покамест она будет держать этого дурака рядом на привязи, чтобы он потакал ее безграничному тщеславию.
Мы лежали на пляже. Мы кидали друг другу мяч.