Вмешалась жена Панаки, старая Тыкыльмо:
- Уши мои слышали, что у лючей товар добрый: котел, чайник, чай густой, камни сладкие, мука белая для лепешек.
- Глупая утка! - рявкнул Панака. - У тебя голова, как хвост у оленя, - во все стороны дрыгает. Не слушайте ее... Куда кочевать будем? Где спасемся от беды?
- Худая пора.
- Худая, - согласился Панака. - Сейчас кочевать тяжело, надо ждать, когда вода в реках на место станет.
До самой ночи думали и решили кочевать вместе с Саранчо: так и беду легче встречать. До стойбища Саранчо недалеко - ходу не больше трех дней.
ЛЮЧИ
Русские купцы приехали неожиданно. Эвенк Андогирского рода показал им путь, посоветовал с делами торопиться, а то начнется мокрая осенняя пора, и из тайги тогда не выйти. На последней остановке эвенк взял трех оленей и скрылся: боялся, что расправа его родичей будет самая суровая.
Русский купец очутился в тайге без проводника и не знал, куда ехать, где искать путь.
Широкоплечий, в эвенкийской парке, купец Кузьма Войлошников горячился:
- Вот, черт, завел! Сбежал, но хоть товар не уворовал, и то ладно!
- Они не вороваты. Свое возьмут, а чужое, хоть под ногами пусть валяется, не подымут, - ответил ему сумрачно приказчик Тимошка.
Тимошка - большой пройдоха и хитрец. Он хорошо знал путь, о котором долго расспрашивал эвенка, не пожалев дать в подарок горсть табаку.
- Тимошка, как быть: неужто пропадать нам и добру нашему? - спросил Кузьма Войлошников.
Тимошка скорчил печальную рожу, тяжело вздохнул, помолчал и обиженно заговорил:
- Говорил ить я тебе: обобрал бы ты ближайших тунгусишек - и ладно. Дык нет!
- Что старым попрекаешь, глаза колешь? Без тебя тошно... - перебил его хозяин. - Товару-то много. Нам бы тунгусишек найти - обратно выведут.
- Не вывели бы так, как привели, - ответил Тимошка. - Тогда все твое добро прахом пойдет, и мы от смерти лютой не спасем животов своих... Ох, горе! Ох, погибель!..
Опечалился купец, горько пожалел, что зашел в тайгу так далеко.
Тимошка решил: пора действовать.
- Жизнью рискнуть могу. Каково отблагодарение будет за труд тяжкий и опасный?
- За платой не постою, аль купца Войлошникова, Тимофей Иванович, не знаешь!
"Ага, завеличал!" - подумал Тимошка.
- Пополам, может, разделим то, что добудем, - прошептал он и сам испугался своих слов.
- Ты что, в уме? Да ведь это грабеж! - взревел в бешенстве купец, но тут же одумался, ласково добавил: - Ай-яй-яй... какие штучки надумал, Тимофей Иванович! При такой-то беде да еще и шуточки-прибауточки.
Тимошка и сам понял, что сказал неладное, запросил много.
- Сколько же? - тревожно спросил Тимошка, и глаза его забегали, как у голодной кошки.
- Сотню хвостов беличьих да два лисьих.
- Три сотни!
- Побойся бога, ненасытный грабежник! Три сотни - и тяжко и разорительно.
- Прибавь!
- Две сотни беличьих да три лисьих! - махнул рукой Войлошников.
На этом и порешили. Тимошка пошел искать оленей. Нашел быстро, привязал к лиственнице, вьючить не стал.
- Жди тут, - сказал он хозяину.
Купец забеспокоился:
- Одному-то боязно.
- Я быстрехонько, живой ногой тропу сыщу.
Тимошка отошел недалеко, поднялся на гору и своим глазам не верит: "Батюшки, да ведь мы рядом с тунгусишками! Вот они, чумы-то их: один, два, три, четыре, пять... Нет, больше, лесина закрывает!" От радости Тимошка снял шапку и размашисто перекрестился. В голове мелькнуло: "Надо вести купца низом, вон по за ту гору, чтоб дальше ему казалось. А то, черт, передумает и не даст белок: мы, скажет, тут рядом были".
Тимошка, чтоб оттянуть время, лег на землю. И полились сладкие думы, одна другой краше:
"Вот она, жизнь наша! Но разве Тимошка - воробей? Ого! Да Тимошка выше сокола может взвиться. Да, да! Купец-то завеличал Тимошку. Мол, так и так, Тимофей Иванович.