— Черт, даже не знаю как поступить, — с виноватым видом признался он. — Не свалял ли я дурака? Кстати, сколько ей лет?
— Кого ты имеешь ввиду? — попытался удивиться я.
Заславский на секунду растерялся: и в самом деле, кого? Выбор большой.
Он решил начать по порядку:
— Да хотя бы ту, что в кабинете. Сколько ей лет?
Здесь я честно признался:
— Тридцать пять.
— Ах, ты черт возьми! — одобрил Заславский. — Блондинка?
Я задумался: Кристина красила волосы едва ли не каждый день. Если присовокупить сюда же ее многочисленные парики, то действительно есть над чем задуматься.
Не найдя ответа, я раздраженно отмахнулся:
— Не помню какой у нее цвет волос.
Заславский мне посочувствовал:
— Еще бы, как тут их всех упомнишь. А та, что в столовой, блондинка?
— Нет, та брюнетка и ей сорок лет, — упреждая вопрос, ответил я.
— Ага, тоже неплохо. В этом возрасте у женщин бешеный темперамент. Красивая?
— Необыкновенно.
Заславский с досады ударил кулаком в ладонь:
— Черт! Как тебе повезло, что ты не женат. А я, как дурак, прозябаю. Работа, дом, семья, изредка жалкая интрижка… Скука. То ли дело у тебя: сама жизнь! Сплошной оргазм!
Я не выдержал и, нервно глянув на дверь столовой, попросил:
— Виктор, пожалуйста, перестань болтать сальности…
Он опешил:
— Ты что, чудак? Я же тебе, как другу…
— Тогда, умоляю, говори тише.
Но тише Заславский уже не мог.
— Что-оо? — завопил он во все горло. — Тише? Ха! Живешь тут, тихушник, наслаждаешься жизнью, берешь от нее все, а про друга забыл? Уступи мне хотя бы ту, что чихала. Сколько ей лет?
Я уныло промямлил:
— Восемнадцать.
Заславский закатил глаза и простонал:
— Фан-тассстика! Девочка в самом соку!
Слава богу опять зазвонил мобильный. Я с радостью прервал этот опасный разговор. Звонила Кристина:
— Роби, ты скоро?
— Не знаю, а в чем дело? — сухо осведомился я.
— Хочу пи-пи.
— О, горе мне! Терпи, поскорей постараюсь, но не все зависит от меня. Не могу же коллегу взашей гнать, — пояснил я сестре, со слабой надеждой глядя на Заславский: вдруг поймет и уйдет?
Но он еще больше заинтересовался происходящим и спросил:
— Что случилось?
Я не стал таиться:
— Одна из них захотела пи-пи.
Заславский почему-то пришел в восторг:
— Фантастика!
“Это ты еще не знаешь про труп в спальне”, — горестно подумал я.
— Фантастика! Роб! Фантастика! И ты еще утверждал, что раз в год звонит твой мобильный? Нет, Роб, я только сейчас узнал, что ты за фрукт! Совсем иными глазами посмотрел на своего лучшего друга! Думал, так не бывает…
Но договорить он не успел. Помешал я, завопив самым дурным воплем.
— А-ааа! — не своим голосом заорал я, испытывая мистический ужас.
Заславский лишился дара речи; волосы зашевелились на моей голове; в зеркале отразилась Лидия. В том виде, в котором я ее оставил, то есть совершенно голая.
Она испуганно застыла в дверях. Я уже не вопил, как резаный, теперь я остолбенел с открытым ртом: никак не мог сообразить явь это или галлюцинации. Лидия мертва. Она мертва. Или…
Заславский ее не видел, но зато он видел меня, а потому испуганно закричал:
— Роб, что с тобой? Что случилось?
Кажется и у него на голове зашевелились волосы. На секунду оцепенев, он проследовал за моим сумасшедшим взглядом и добрался до обнаженной Лидии.
— О, пардон! — смущенно воскликнул Заславский и, поспешно отворачиваясь, прикрыл ладонью глаза.
Вид у него был сконфуженный и чрезвычайно довольный.
Его восклицание окончательно вернуло Лидию к жизни: она очнулась, взвизгнула “простите!” и выбежала из комнаты.
Глава 9
Пока Заславский восхищенно таращил глаза, не в силах подобрать комментарий, я постигал, что произошло. Выходит, Лидия не умерла, следовательно случиться это может с минуты на минуту.